И в итоге оказался дальновиднее Ливия, поскольку в основе данного рассказа лежало, как теперь выясняется, вполне реальное, очень важное, и отнюдь не сказочное, событие.
Поэтому откроем Плутарха и посмотрим — что именно он рассказывает об удивительном происшествии.
«Жрецов-салиев Нума, как сообщают, назначил по следующему поводу. На восьмом году его царствования МОРОВАЯ БОЛЕЗНЬ, ТЕРЗАВШАЯ ИТАЛИЮ, ДОБРАЛАСЬ И ДО РИМА. РИМЛЯНЕ БЫЛИ В СМЯТЕНИИ, и вот, рассказывают, ЧТО НЕОЖИДАННО С НЕБЕС В РУКИ ЦАРЮ УПАЛ МЕДНЫЙ ЩИТ; по этому случаю, царь поведал удивительную историю, которую якобы услышал от Эгерии и Муз. ЭТО ОРУЖИЕ, утверждал он, явилось во спасение городу, И ЕГО НАДО БЕРЕЧЬ, СДЕЛАВШИ ОДИННАДЦАТЬ ДРУГИХ ЩИТОВ, совершенно подобных первому формой, размерами и вообще всем внешним видом, чтобы ни один вор не мог узнать „НИЗРИНУТОГО ЗЕВСОМ“, введенный в заблуждение их сходством. Затем луг, где упал щит, и другие соседние луга следует посвятить Музам… а источник, орошающий это место, объявить священным ключом весталок, которые станут ежедневно черпать из него воду для очищения и окропления храма.
Говорят, что истинность этого рассказа была засвидетельствована внезапным прекращением болезни. Когда же царь показал мастерам щит и предложил им потягаться, кто лучше достигнет сходства, все отказались от состязания, и только Ветурий Мамурий, один из самых искусных художников, добился такого подобия и такого единообразия, что даже сам Нума не мог отыскать первого щита. Хранителями и стражами щитов царь назначил жрецов-салиев. Салиями — вопреки утверждениям некоторых — они были названы не по имени некоего Салия, самофракийца или мантинейца, ВПЕРВЫЕ НАУЧИВШЕГО ЛЮДЕЙ ПЛЯСКЕ С ОРУЖИЕМ, но скорее по самой пляске, в которой они каждый год, в марте, обходят город, ВЗЯВШИ СВЯЩЕННЫЕ ЩИТЫ, облекшись в короткий пурпурный хитон, с широким медным поясом на бедрах и медным шлемом на голове, ЗВОНКО УДАРЯЯ В ЩИТ НЕБОЛЬШИМ МЕЧОМ. Вся пляска состоит из прыжков, и главное в ней — движения ног; танцоры выполняют изящные вращения, быстрые и частые повороты, обнаруживая столько же легкости, сколько силы. Сами щиты называют „анкилиа“ [ancile] — по их форме: они не круглые и не ограничены полукружьями, как пельты, но имеют по краю вырез В ВИДЕ ВОЛНИСТОЙ ЛИНИИ, крайние точки которой близко подходят одна к другой в самой толстой части щита, ПРИДАВАЯ ЕМУ ИЗВИЛИСТЫЕ [anky'los] ОЧЕРТАНИЯ. Быть может, однако, „анкилия“ происходит от локтя [ankon], на котором носят щит, — таково мнение Юбы, желающего возвести это слово к греческому. Но с тем же успехом ДРЕВНЕЕ ЭТО НАЗВАНИЕ МОГЛО УКАЗЫВАТЬ И НА ПАДЕНИЕ [ane'kathen] СВЕРХУ и на исцеление больных, и на прекращение засухи [a'kesis] и, наконец, на избавление от напастей [auchmos] — по этой причине афиняне прозвали Диоскуров Анаками, — коль скоро действительно следует связывать слово „анкилиа“ с греческим языком!
Наградою Мамурию (кузнецу, ковавшему щиты — Авт.), говорят, служит то, что салии всякий раз упоминают о его искусстве в песне, под которую пляшут пирриху. Впрочем, по другим сведениям, они воспевают не Ветурия Мамурия, а „ветерем мемориам“ (vetus memoria), то есть „древнее предание“» [660:0], т. 1, с. 79–80.
Текст Плутарха чрезвычайно интересен. Судите сами.
• Обе версии — и русская, и «антично-римская», — начинают здесь свое повествование со страшного мора, обрушившегося на страну и на столицу царства. Русские летописи говорят о болезни по всей Руси, а Плутарх — о море в «Древнем» Риме.
• С неба на территорию города Рима упал медный щит. Здесь важно то, что щит был МЕТАЛЛИЧЕСКИМ. Слово «медный» вместо «железный» могло появиться здесь как результат тенденциозной редакторской правки.
Дело в том, что, согласно скалигеровской версии, в далекие «античные» времена железа еще не знали. Вооружение делали, дескать, из бронзы и меди. Однако медь — очень мягкий металл. Медный щит не выдержит удара бронзового, а тем более стального меча. Поэтому, скорее всего, в старинном оригинале речь шла о железном щите. Если это так, то падение с небес «металлического щита» вполне могло быть отражением падения с неба железного метеорита.
• По одной версии, металлический щит упал в руки Нуме Помпилию. По другой, он упал на луг, недалеко от водного источника. Все правильно. Железный метеорит 1421 года врезался в землю (на лугу) рядом с городом Ярославлем, около реки Волги. Которую Плутарх и назвал «священным источником, орошающим это место». В переносном смысле могли говорить, что щит «упал в руки царю», как дар небес. Недаром сказано, что металлический щит был «низринут Зевсом».
• Место, где упал «щит», и соседние луга, были объявлены священными. Более того, царь учредил специальное сословие жрецов-салиев в честь данного события. Все понятно. Падение огненного метеорита, сопровождавшееся взрывом, произвело сильнейшее впечатление на людей. Событие восприняли как божественное знамение. Возник культ поклонения метеориту и тому месту, где он упал.
• Упавший металлический «щит» был расценен римлянами-новгородцами (ярославцами) как ОРУЖИЕ. Как мы теперь начинаем понимать, дело в том, что железные обломки метеорита стали использоваться при ковке мечей, щитов, кольчуг. При этом не следует, конечно, думать, будто древние ковали оружие целиком из метеоритного железа. Скорее всего, оно использовалось в качестве ценных добавок к обычной стали, чтобы улучшить ее качество. Тем более что осколки ярославского метеорита содержали никель, см. выше.
• Далее Плутарх объясняет, что искусный мастер-кузнец (Ветурий Мамурий) изготовил «много щитов», аналогичных упавшему с неба. Скорее всего, тут говорится о том, что ярославские (новогородские = римские) кузнецы начали ковать многочисленное оружие, используя для этого обломки железного метеорита (как ценные добавки).
• Плутарх много внимания уделяет происхождению слова «анкилиа», которым стали называть «небесный щит». К окончательному выводу он так и не приходит, но приводит одно интересное и естественное толкование. А именно, название АНКИЛИА могло, по его мнению, произойти от выражения: «падение сверху». Но ведь это идеально отвечает сути дела. Металлический «щит»-метеорит действительно упал с неба, а потому его и стали называть «упавшим сверху».
• Плутарх описал также КОВКУ МЕЧЕЙ и вообще металлического вооружения с использованием «небесного щита». Он рассуждает о неких «танцорах», которые бьют в щит небольшим мечом. Скорее всего, здесь сказано о кузнецах, бьющих молотом по металлическому изделию, лежащему на наковальне. При этом «танцоры» совершают сложные движения, прыжки, быстрые и частые повороты и т. п. По-видимому, в таком преломленном виде Плутарх описал непростой процесс ковки оружия в кузнице. Недаром сказано, что «танцоры» обнаруживают при этом не только легкость, но и силу.
• Секрет металлического «щита», как сообщает Плутарх, тщательно охранялся. Опасались воров. Поэтому изготовили «в точности такие же щиты», желая сбить с толку врагов и не позволить им овладеть святыней. Скорее всего, речь тут о том, что ярославские = новгородские мастера и их правители быстро оценили ценные свойства находки. Добавки метеоритного железа, по-видимому, значительно улучшали качество стали и вооружения. Ясное дело, такой секрет следовало хранить всеми силами, дабы он не стал достоянием противников. В результате Владимиро-Суздальская Русь приобрела серьезное военное превосходство, которое старались сохранить. Подробнее о том, какого сорта преимущество могли получить ярославские оружейники, мы расскажем в следующем параграфе.
5. «Древне»-сирийский (то есть русский), он же — дамасский (то есть московский) Булат
Наша мысль следующая. По-видимому, металлурги и оружейники Руси-Орды обнаружили, что добавки метеоритного железа (из обломков метеорита, упавшего около Ярославля) значительно улучшают качество стали. В РЕЗУЛЬТАТЕ ОНИ ИЗОБРЕЛИ ЗНАМЕНИТЫЙ БУЛАТ. Поэтому метеоритные обломки приобрели невероятную ценность. Их объявили священными, засекретили, стали собирать и тщательно оберегать.
Что такое Булат? Вот что говорит Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Ввиду важности сюжета процитируем эту статью полностью.
«Булат (сталь) в техническом смысле — особая разновидность твердой стали, обладающая большою упругостью и вязкостью. Булатный клинок способен получать при отточке наивысшую степень острия; так, например, хороший Булат легко перерезывает брошенный на воздух газовый платок, тогда как клинок из самой лучшей инструментальной стали в состоянии перерезать только плотные виды шелковой материи. У азиатцев Булат передается как родовая драгоценность. ГЛАВНЫЙ ПРИЗНАК, КОТОРЫМ ОТЛИЧАЕТСЯ БУЛАТ ОТ ОБЫКНОВЕННОЙ СТАЛИ, ЕСТЬ УЗОР, ПОЛУЧАЕМЫЙ МЕТАЛЛОМ ВО ВРЕМЯ КОВКИ. Азиатцы при оценке Булата принимают во внимание: 1) форму узора; 2) крупность его и 3) цвет металла, т. е. грунта узора. По форме, узор различается на:
a) полосатый, когда он состоит из прямых линий, почти параллельных между собою; это есть признак низшего качества;
b) при повышении качества в Булате между прямыми линиями попадаются кривые, и тогда Булат называется струйчатым;
c) ежели кривые линии являются господствующими, то такой Булат зовется волнистым;
d) когда прямые линии очень коротки и пряди, извиваясь между ними, идут по всем направлениям, то Булат получает название сетчатого, и наконец,
e) когда рисунок, проходя во всю ширину клинка, повторяется по длине его, такой Булат по узору считается наиболее совершенным и называется коленчатым.
По крупности узора азиатцы различают три вида:
1) когда узор имеет крупность нотных знаков — это признак высшего достоинства;
2) средним называется узор, когда он не превосходит величину малого письма, и
3) мелкий узор служит указанием на низшие качества; величина его, однако, такова, что он легко может быть замечен невооруженным глазом.
По грунту, т. е. по цвету металла между узорами, различают три рода Булатов: серые, бурые и черные. Чем грунт темнее, а узор на нем белее и выпуклее, тем и достоинство Булата выше. Но кроме этих родовых признаков специалисты подмечают еще индивидуальные качества клинка, различая их по отливу поверхности при косвенном падении лучей света и по звону. Иные Булаты не имеют отлива вовсе, иные отливают красноватым цветом, а иные золотистым. В Азии лучшими Булатами считают табан и хорасан, средними — гынды (куш гынды), а худшими — нейрис и шам. Лучший булатный клинок должен обладать следующими качествами: узор его должен быть крупный, сетчатый или коленчатый, белый, отчетливо выделяющийся на черном фоне, с золотистым отливом, и должен иметь чистый и долгий звук. Об изготовлении Булатов в Индии упоминает еще Аристотель. Индейскую разновидность обыкновенно называют вуц, для отличия от других Булатов: персидских, малайских, японских и др. В Европе старинные испанские клинки (толедо) довольно близко подходили к древнесирийскому дамасскому Булату; нынешние же, германские (Золинген, Клингенталь), — только дамасцированная сталь; узор ее получается вытравлением и исчезает при перековке.