– Наверное, она уже умерла, – заметил Сэм.
Вдруг раздался громкий стук у парадного входа. Эви бросилась к двери, за которой выстроилась целая очередь посетителей. Первый из них держал номер «Дэйли Ньюс» со статьей Вудхауза.
– Мы решили узнать, как все обстоит на самом деле.
Спустя несколько дней после публикации Вудхауза, за которой последовала вторая и третья, в музей пришло больше народу, чем за последние несколько лет. Уилла приглашали вести лекции повсюду, от частных клубов до высокосветских официальных ланчей, и хотя он старался придерживаться научного ключа, все наперебой хотели знать подробности убийств. В наиболее продвинутых кругах Нью-Йорка, где бояться маньяков казалось предосудительным, организовали так называемые Убийственные Клубы. Там поили коктейлями с холодящими кровь названиями вроде «Пентаграммный Яд», «Лоск вуду» или «Нектар киллера» – смесь виски, шампанского, апельсинового сока и пюре из вишен, – на следующее утро вы гарантированно были бы убиты минимум похмельем. Убийства послужили лишним поводом устроить гулянку и напиться – хорошим бизнесом. Народ будто объяла лихорадка. А Эви твердо решила как следует на этом заработать.
Когда Эви вела экскурсии, простой льняной колпак становился шляпой ведьмы из Салема, которую обвиняли в танцах с самим дьяволом. Вода, которую Эви заблаговременно набрала утром и поставила на столе вместе с парой зажженных свечей, становилась «святой водой, оберегающей комнату от вторжения духов». Сделав небольшой алтарь, она положила фрагмент кости китайского колдуна рядом с фотографией призрака из западного Массачусетса и рассказывала доверчивым гостям, что это кость той самой девочки, что изображена на фото, и она все еще расхаживает по музею. В этот момент Сэм дул в рожок, незаметно двигал занавески, и молоденькие щеголихи вместе со своими спутниками ахали и хихикали, возбужденные таким близким контактом с потусторонним миром.
В один из подобных дней Уилл вернулся с лекции раньше времени и обнаружил, что музей заполнен посетителями. Когда он попытался пройти в выставочный зал, его возмущенно остановил какой-то молодой человек:
– Дождись очереди, Дедушка Время.
Заглянув через головы двух молоденьких флэпперов, Уилл увидел разглагольствующую Эви.
– Конечно, вы должны вести себя очень осторожно в окружении подобных объектов. Они обладают мощной энергетикой. Вы ведь не хотите, чтобы духи последовали за вами после того, как вы уйдете из музея.
– А они на это способны? – опасливо спросила женщина в первом ряду. Она выглядела очень встревоженной.
– О да! – ответила Эви. – Именно поэтому мы продаем амулеты в нашем сувенирном магазине. Это копии древних талисманов, которые отпугивают злые силы. – Эви показала им небольшой серебряный диск. – Я постоянно ношу несколько при себе. Безопасность не бывает излишней, особенно когда в городе свирепствует маньяк, одержимый дьяволом.
– Эви! – резко окликнул ее Уилл из коридора. – Я могу поговорить с тобой наедине?
Эви улыбнулась:
– Конечно, доктор Фицджеральд. Это профессор Фицджеральд, куратор музея и самый компетентный академик города во всем, что касается всех загадочных явлений, которые происходят по ночам. Как вам наверняка известно, доктор Фицджеральд помогает полиции в расследовании загадочных преступлений, напугавших весь Нью-Йорк. Как, впрочем, и я.
Все, как один, повернулись в сторону дяди Уилла, трепеща от восторга.
– Профессор, пожалуйста, расскажите нам об этих преступлениях! – воскликнула молодая девушка в первом ряду. – Правда, что убийца пьет кровь жертв и носит их одежду? Правда, что таким образом он выражает свой протест против принятия сухого закона?
Уилл гневно посмотрел на Эви, которая сделала вид, что озабоченно вытирает со стены невидимое пятно грязи.
– Эви, ко мне в кабинет. Немедленно.
– Конечно, дядя… доктор Фицджеральд. Леди и джентльмены, я вернусь через пару минут. Прошу вас, будьте осторожны. Я не хочу, чтобы вы беспокоили духов. Если кто-то пожелает обезопасить себя от влияния злых сил с помощью талисманов, обращайтесь в сувенирный магазин к мистеру Сэму Лойду.
– Евангелина! Сейчас же!
Эви прикрыла за собой дверь кабинета. Из-за нее был слышен гул разговоров восхищенных посетителей.
– Слушаю тебя, дядя.
– Ты что, ради всего святого, творишь?! – возмутился Уилл. Он прикурил сигарету, одновременно зачерпнул орехов из вазочки и теперь колебался, что же положить в рот первым.
– Веду экскурсию.
– Я вижу. Что за лабуду ты рассказываешь этим людям?
– Я создаю атмосферу! Дядя, наконец-то у нас появились посетители! Готовые платить, что немаловажно. У нас может пойти настоящий бизнес.
– Бизнес меня не интересует. Я – академик.
– Это не страшно, дядя. Научная степень этому не повредит.
– С каких пор у нас появился сувенирный магазин?
– С прошлой ночи. Не пугайся – я не продаю там ничего ценного. Я воспользовалась твоим чеканочным штампом, а еще взяла сургуч и оловянную фольгу. И вуаля – у нас есть талисманы.
– Это непорядочно!
– Это бизнес, – невозмутимо ответила Эви. Уилл хотел возразить, но она остановила его умоляющим жестом. – Дядя, когда компания «Лаки Страйк» продает тебе сигареты, разве они говорят «вот у нас табачный продукт в картонной коробке»? Конечно же, нет! Они говорят «“Лаки Страйк” – то, что вам нужно» и демонстрируют фотографии красивых людей в красивых местах, которые курят с таким видом, будто… занимаются любовью!
Уилл, закашлявшись, выпустил облако дыма.
– Прошу прощения?
– Они делают так, чтобы ты захотел их курить. Чтобы ты в них нуждался. Подобным образом поступают все, так что лучше попасть в поток, или тебя оставят на обочине. Вот что я пытаюсь делать с нашим музеем.
– Нашим музеем? – Уилл положил орехи в вазочку и еще раз затянулся. Потом ткнул сигаретой в сторону Эви. – Больше никаких талисманов. И придерживайся фактов. Я понятно объяснил?
– Как пожелаешь, – уступила Эви. Затем открыла двери и вышла к посетителям. – Прошу сюда. Мы пройдем в столовую, где, возможно, проходили спиритические сеансы и, вероятно, вызывали духов. – Она выразительно посмотрела на Уилла. – И хотя мы не можем утверждать точно, ходят слухи о том, что сам Авраам Линкольн сидел за этим столом и общался с потусторонним миром.
Уилл рывком затушил сигарету и тут же зажег другую.
– Ну-ка, спросите меня, сколько денег нам удалось сегодня заработать? – Светясь от радости, Эви посмотрела на Сэма и Джерихо. Время было 17:50, и последнего посетителя с трудом выпроводили всего пять минут назад.
– Сколько?
– Достаточно, чтобы оплатить долги по электричеству, и еще на чашку чая останется. Ну ладно, чашку горячей воды.
– Отличная работа, принцесса, – сказал Сэм.
– Мы все славно потрудились! – поправила его Эви.
В музее гулко раздался стук бронзового кольца от входной двери. Эви посмотрела на часы.
– Мы вот-вот закроемся. Валите прочь, – устало вздохнув, пробормотала она.
– Хочешь, чтобы я от них избавился? – спросил Сэм.
– Нет, я справлюсь. Джерихо, следи за Сэмом, когда он рядом с деньгами, – поддразнила Эви и подмигнула им.
Мемфис стоял на крыльце музея и разглядывал массивные дубовые двери. С тех самых пор, как сестра Уолкер упомянула историю Пророков и сестры Корнелиуса Рэтбоуна, Либерти Энн, он думал об этом месте. Интересно, сможет ли доктор Фицджеральд пролить свет на историю с Исайей и его собственные загадочные сны? Теперь Мемфис колебался – он не знал, стоило ли вообще приходить. Он не знал этих людей. Что он мог сказать им, чтобы не показаться полным дураком? И откуда он мог знать, стоит ли вообще им доверять? Насколько ему было известно, в музей даже не пускали чернокожих. «Ведешь себя так, будто в мозгу нет ни грамма здравого смысла» – будто раздался голос тетки Октавии. Он уже хотел развернуться и пойти к метро, когда двери вдруг распахнулись и выглянула миниатюрная, похожая на куклу девушка с белыми кудряшками и большими голубыми глазами.
– К сожалению, через десять минут мы закрываемся, – извиняющимся тоном сказала она.
– А, понятно. Тогда я приду в другой день. Прошу прощения за беспокойство. – Про себя Мемфис проклинал зазря потраченные на метро деньги.
– Ах, черт с ним. Проходите. Но предупреждаю, денек выдался тяжелый, поэтому я сниму туфли и буду ходить босиком.
Мемфис прошел за ней в роскошный особняк с дорогой деревянной отделкой и витражами в окнах. Он больше походил на собор, чем на жилой дом.
– Эви О’Нил, к вашим услугам.
– Мемфис Кэмпбелл.
– Что ж, мистер Кэмпбелл, раз у нас осталось всего десять минут, я могу устроить вам коротенькое знакомство с коллекциями, однако придется выбрать. Что вас больше интересует – ведьмы, призраки или магия вуду?
Раскрыв рюкзак, Мемфис достал записную книжку.
– Честно говоря, мисс, я прочел о вас в газете и подумал, не сможете ли вы объяснить мне, что это за символ? – Мемфис показал ей рисунок с глазом и молнией.
Эви внимательно посмотрела на него и покачала головой:
– Не имею ни малейшего представления. Мне очень жаль. Но если вы придете в другой день, то сможете воспользоваться нашей библиотекой и найти нужную информацию.
– Спасибо. Я так и сделаю, – сказал Мемфис. Он расстроился, что ответ опять ускользнул от него. Он уже почти дошел до двери и вдруг остановился.
– Что-то еще, мистер Кэмпбелл? – спросила Эви.
– Да. Или нет. Знаете, это даже кажется мне смешным. Видите ли, к северу от места, где я живу, стоит старый заброшенный особняк. Он уже разваливается на глазах, хотя в былые времена был очень популярен.
Девушка слушала его, вежливо улыбаясь, как слушала бы разбитую маразмом старую бабушку, и Мемфис снова подумал о том, насколько смешным было все это предприятие. Тем не менее следовало идти до конца, хотя это всего-навсего могло быть его разыгравшееся воображение, и он выглядел полным дураком. Он повертел в руках пряжку рюкзака.