Гиберти. Врата рая. Фрагмент. 1401г. Флоренция, баптистерий св.Иоанна Крестителя
С этой точки зрения отметим один важный, но мало замеченный факт. XVI век создан двумя душами и двумя противоположными мыслями, идеалом христианским и идеалом языческим. Открытие материальных ценностей мира, первые завоевания науки и энтузиазм в изучении древности породили страстные чувства. Но не был забыт ни Ветхий, ни Новый завет, ни церковная традиция, ни Ад и Рай Данте. Люди переставали быть жестокими и нетерпимыми, но совсем не переставали быть спиритуалистами. Они безумно любили жизнь, но верили в бессмертие души и христианский рай. В результате произошел не конфликт между верой и разумом, как в последующие времена, а глухая борьба, беспрестанное колебание в чувствительности придворных и дам высшего общества, борьба, еще более острая, в воображении и сердцах художников. У большинства из них два мира смешивались в неравных долях. А были среди них и такие, которые жили только в одном из них. Свидетель тому – ужасный Бенвенуто Челлини, этот чудесный ювелир с душой бандита, который сокрушал соперников, соблазнял пап несравненными драгоценностями, терроризировал свой век и спокойно закончил свои дни, придав себе в своих мемуарах ореол святого. В нем торжествует с наивным убеждением самое дикое язычество.
Донателло. Давид. 1433г.
Флоренция, Национальный музей
В противоположность ему посмотрим на художника – монаха и аскета, смиренного Анжелико ди Фьезоле, становящегося на колени в своем монастыре Сан Марко, чтобы написать голову Христа и прикасающегося к ней кистью, проливая слезы; посмотрим на его ангелов на золотом фоне, одетых в пурпур, и на целомудренных дев, гремящих в трубы или играющих на скрипках у райских врат; в них вы увидите цветение самых изящных лилий христианского мистицизма. В произведениях других замечательных художников, таких как Содома или Боттичелли, сенсуализм и мистицизм смешиваются и бессознательно сочетаются в тонких и почти неуловимых оттенках. Но величайшие гении эпохи, высшие творцы, те, в ком острота мысли равна глубине чувства и мощи воображения, – они обречены видеть оба мира во всем их величии и во всей их истине. Что говорить? Они несут эти миры в себе, словно библейская беременная женщина, чувствующая, как двое детей дерутся у нее в утробе. На них лежит тяжелая задача примирить этих двух соперников, найти точку соприкосновения двух антиподов.
II. Волхв и трое архангелов Возрождения
В «Жизнеописании наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Вазари говорил о ста пятидесяти художниках. Небывалое цветение талантов и гениев, подобное тому, какое было в древней Греции. Нет ни одного из них, у кого бы не было своей особой индивидуальности и прелести. Легко можно было насчитать там порядка двадцати школ и дюжину величайших мастеров, таких как Джотто, Брунеллески, Донателло, Анжелико, Мантенья, Веронезе, Тициан и Тинторетто. Но над этой многоцветной толпой и сияющими корифеями возвышаются, словно полубоги, четыре сверхчеловеческих гения, которые излучают как бы сверхъестественный свет. Ибо если другие заимствуют свой огонь из своей эпохи, то эти получают свой из непостижимых сфер и освещают его лучами самое отдаленное будущее.
Их имена – Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Корреджо.
Они не похожи друг на друга, они не продолжают друг друга и черпают из разных источников. Они были соперниками, а подчас – врагами. И все же эти утонченные одиночки, которые глядят друг на друга и оценивают друг друга издалека, образуют единое и гармоничное целое. Ибо в них воплощена разумная душа Возрождения. В них выражаются его самые глубинные стремления, самые тайные помыслы. Все четверо желали смешения эллинского и христианского идеала, и это было их горячей и отважной мечтой. Но они пытались достичь этого различными путями.
Леонардо, универсальный гений, предтеча современного мира, производит это алхимическое чудо через гений Науки и Интуиции . Его широкая любознательность, его высокая и бескрайняя симпатия охватывает мир. Он доискивается, как маг и мудрец, грозной тайны Зла, тайны Женщины, Андрогина и Человекобога и, не разрешив эти тайны, оставляет нам их незабываемые и фантастические видения.
Рафаэль, платоновский ангел, исполненный изящества и прелести, осуществляет слияние двух враждующих миров через призму Красоты . В ее чарующих лучах Парнас и христианское Небо, церковь и Афинская школа сближаются и дополняют друг друга в светящейся гармонии.
Микеланджело, Титан, обращенный в ветхозаветного пророка, пытается сблизить два мира силой Воли . Он воспроизводит библейскую историю с пластической мощью Прометея и вносит гений Скорби в современную скульптуру. В его характере, как и в его трудах, слышны громовые раскаты Люциферова бунта и божественной молнии.
Корреджо, падший серафим из высшего мира, едва коснувшийся нашей проклятой земли, поднимает нас в небесные сферы. Там больше нет борьбы, страдания и ненависти, но мир, экстаз и высший свет. Там осуществляется через Любовь та красота души, которая воссоздает небо в жизни, обретя его в самой себе.
Такова четверка итальянских художников, которые были великими Ясновидящими. Если искусство в своей высшей мощи становится эстетическим и духовным посвящением, Леонардо будет тогда волхвом, который ведет нас вместе с тремя архангелами Возрождения, несущими людям пробужденную Красоту, Силу и Любовь. С каждым из этих четырех проводников ад, земля и рай меняют облик, и все же это будет та же самая Вселенная. Ибо великим гениям свойственно лицезреть богов, которых не видит толпа, и показывать нам метаморфозы Природы и человека под их влиянием.
Глава V Леонардо да Винчи и гений Науки [23]
Больше знать и больше любить.
Леонардо да Винчи
Четыреста лет назад (2 мая 1519 года) Леонардо да Винчи умер в замке Клу возле Амбуаза, вдалеке от своей родины, в глубоком одиночестве, но утешенный и согретый нежной привязанностью короля Франциска I.
Приближение этой даты для нас содержит в себе нечто волнующее и даже, я бы сказал, торжественное. Она напоминает нам не только об одном из самых грандиозных художников мира во всем его величии, но и о вечных связях, объединяющих Францию и Италию. Это братство, скрепленное кровью, пролитой на Фриульском хребте в Альпах, в оврагах Аргоннского леса и в долинах Шампани за великое дело справедливости и свободы народов, и разве не пожелают две латинские сестры отметить свою совместную победу и скрепить свой новый альянс более тесной дружбой? Не является ли Леонардо да Винчи величайшим представителем и красноречивым символом этого необходимого союза, вписанного в их долгую историю? Не у нас ли он нашел убежище, которое тщетно искал в своей стране? Не нам ли он завещал некоторые из своих самых прекрасных и самых таинственных творений? Не во Франции ли он повстречал своих самых горячих поклонников? Наконец, не предвосхитил ли он своим двойным культом науки и искусства самое возвышенное в современной душе? По всем этим причинам Леонардо является для нас сегодня самым ярким воплощением весьма актуальной идеи, а именно: тесного и необходимого союза итальянской и французской души. Легкие облачка могут время от времени затуманивать такой союз, но он неразрывен, ибо основан на высочайших интересах человечества и на греко-латинской традиции, которая идентифицируется с цивилизацией.
Это исследование, где представлена в новом свете тайная психология и потаенная лаборатория мысли Леонардо, – лишь скромная дань уважения всем, чьи более влиятельные голоса прославят вскоре по ту и по эту сторону Альп несравненного автора «Джоконды».
I. «Медуза» и тайна Зла. Христос в «Тайной Вечере» и тайна Божественного
Если кому-нибудь пришла бы фантазия объяснить характер, жизнь и труд Леонардо предыдущей жизнью, которая была как бы приготовлением этой, он должен был бы представить его предыдущее воплощение в образе одного из тех волхвов, ведомых звездой, которые, согласно Евангелию, пришли и принесли дары новорожденному Христу и вернулись в свои страны, поклонившись божественному младенцу. Эта легенда могла бы, по крайней мере, послужить пророчеством для карьеры великого художника, пророка современной души. Это была бы некая ее схема и символический образ. Мысль и труды Леонардо направлялись неотступной мыслью о трех глубоких тайнах: Тайне Зла в Природе и в человечестве; Тайне Женщины; Тайне Христа и божественного Слова в человеке . На первый взгляд творчество да Винчи, разделенное и разбросанное между мучением науки и грезой искусства, кажется неким мутным хаосом неполных и разрозненных фрагментов. Но когда рассматриваешь их в свете этих трех идей, которые являются побудительными мотивами, этот ритм проясняется и складывается в единое гармоничное целое.
Проследим же за этими тремя метеорами, которые стремятся к одной цели и заканчивают соединением в единую звезду. Так мы охватим одним взглядом трагический фон, на котором возникают прекрасные явления, созданные великим художником, и сверкающие истины, которые определяют его труд.
1. Юность Леонардо во Флоренции. Ангел, поклоняющийся Христу, и чудовище на щите. Гений Науки
Леонардо родился в маленьком городке Винчи, чья скромная колокольня возвышается на вершине холма между Пизой и Флоренцией. Изящный и строгий пейзаж. Позади холма высокая цепь Апеннин вьется в множество складок и поднимается к крутым вершинам. С другой стороны улыбается плодородная долина, ее прикрывают горы. Здесь и там среди полей, виноградников, оливковых рощ виднеются сельские домики. На этом небольшом горизонте, в скромных и грациозных линиях, все говорит о мирном труде и счастливой деятельности в совершенном спокойствии. Скажем сразу, что автор «Мадонны в скалах» и «Джоконды», который был изобретателем пейзажа, отражающего состояние души, нигде не воспроизводил на своих картинах тосканскую природу, но вдохновлялся скорее широкими горизонтами Ломбардии или величественными вершинами Доломитовых Альп, которые отвечали его внутреннему состоянию.