Виктор зарядил револьверы и был готов к отражению нападения сбежавших бандитов, если они вернутся. Уже темнело. В этот день помощи обозники так и не дождались. Зато следующим утром прибыл патруль и крестьяне из деревни с десятью телегами, на которых погрузили убитых и раненых. За ночь убитых среди бандитов прибавилось на два человека. Один раненый обозник также умер.
То, чего больше всего боялся Виктор, не случилось: никто не задавал ему вопросов после того, как в полиции узнали, что он юнкер из Пруссии. Наоборот, получил премию в пять тысяч марок за то, что убил главаря шайки бандитов, находящегося уже три года в розыске.
Отдохнув день на постоялом дворе, Виктор направился во Франкфурт-на-Майне, куда вёл прямой тракт из Берлина. Ему оставалось проехать всего двести пятьдесят километров до конечной точки своего путешествия, и он не ожидал никаких неожиданностей на этом пути. Но, как известно, человек полагает, а Бог — располагает.
В Эрфурте пришлось сделать остановку: на постоялом дворе обнаружили в заднем левом колесе экипажа трещину. Необходима была его замена. У каретников нужных колёс в наличии не было. Пришлось делать заказ на их изготовление. У Виктора неожиданно образовалось три свободных дня, которые он решил посвятить знакомству с Эрфуртом.
В этом городе Виктор никогда не был, но, походив по нему, неожиданно обнаружил, что он сильно напоминает ему Прагу, которую не раз посещал в прошлой жизни. Такие же узкие улочки, неожиданно выводящие к красивейшим архитектурным ансамблям: Эрфуртскому собору, мосту лавочников, старому университету, картинной галерее…
Он поселился в отдельном номере на втором этаже, поставив экипаж в каретный сарай, а лошадь в конюшню. Столовался на первом этаже в ресторане. Во второй день во время обеда к нему за столик подсадили мужчину средних лет, представившегося Фрицем Мюллером, жителем Берлина, приехавшим в Эрфурт по делам клиента собственной юридической фирмы. Познакомились, разговорились. Виктор о себе особенно не распространялся, только сказал, что следует во Франкфурт-на Майне и уже уезжает послезавтра.
— Франкфурт-на-Майне? Вы там живёте? Вот я бы никогда там не поселился: много народа, шум, экипажи, люди все куда-то бегут… Нет, нет и нет! Мне приходилось там бывать по делам моих клиентов, и я всегда отдыхал душой, когда оттуда уезжал.
«Сижу с этим типом за столиком всего десять минут, а мне уже настолько надоел своим любопытством и нахальством, что хоть беги! Скорее бы принесли заказанные колбаски с тушёной капустой.»
Однако Фриц не унимался. Перевёл разговор на приятное времяпровождение в городе, предложил познакомить Виктора со злачными местами Эрфурта, знатоком которых якобы был. Не получив в ответ ничего определённого, стал звать на партию в бильярд «по маленькой», как он выразился. Хорошо пообедав и выпив пару рюмок шнапса, Виктор подобрел и неожиданно для себя согласился. Игру в бильярд он любил, даже имел собственный бильярдный стол на даче, за которым отрабатывал удары.
Они прошли в бильярдную, и Виктор заметил, как Фриц, во время обеда принявший несколько рюмок шнапса и «залакировавший» их пивом, подмигнул служащему бильярдной. Он насторожился и стал внимательно наблюдать за ним и этим человеком.
Фриц выбрал стол, стоящий в углу комнаты, и предложил Виктору выбрать кий, которым тот будет играть. На стойке около стола стояло пять киёв различной длины, с утяжелителями и без них. Там же лежали шары и мел. Виктор подобрал себе кий по руке, в меру длинный и без утяжелителя. Фрицу кий принёс служитель, пояснив, что это личный кий Фрица.
— Во что будем играть? — поинтересовался Фриц.
— В американку. Знаете, такую игру и её правила?
— Нет. В этой бильярдной установлены следующие правила. Игроки разыгрывают обычную партию. Её правила таковы: разбиваем горку шаров по жребию и закатываем их кием в лузы с обязательным ударом этого шара о любой другой. При промахе удар переходит другому игроку. Выигрывает тот, кто первым закатит в лузы восемь шаров. На кон каждый игрок первоначально ставит десять марок. Выигравший партию, забирает деньги. Игра идёт до трёх партий. Игрок, выигравший предыдущую партию, может сам назначить ставку на следующую. Она не должна в сто раз превышать предыдущую. Отказаться от игры партнёры не могут.
— Только одно уточнение. Если я или Вы выиграете первую партию, то можете назначить ставку в следующей не более тысячи марок. При выигрыше и этой партии ставка может подняться до ста тысяч марок. И отказаться от игры никто не имеет права. Я правильно понял правила?
— Совершенно верно.
— А кто будет следить за выполнение игроками этих правил?
— Служащий бильярдной. Он для этого здесь и присутствует.
«Чувствую, это подстава. Фриц — бильярдист, профессиональный игрок. Надо обязательно по жребию выиграть первый удар и не дать ему ни разу возможности ударить во всех трёх партиях. Только тогда я буду победителем. И надо независимого арбитра: а то Фриц явно в сговоре со служащим бильярдной. Вполне двое против меня одного могут трактовать правила игры как им будет выгодно.»
— Мне это не подходит. Я буду играть только в присутствии независимого лица.
— В бильярдной больше никого нет. Где же мы его найдём?
— Пройдём в зал ресторана и предложим любому, кто согласится, посулив за это небольшое вознаграждение от выигравшего.
— Ну… это как-то… необычно. Хотя, я согласен.
Предложение побыть арбитром принял офицер, только что закончивший обед. Ему рассказали правила игры, он проникся, и игра началась.
Первый удар по жребию: орёл на подкинутой монете, достался Фрицу. Жеребьёвку проводил офицер.
«Жаль, первая неудача. Хотя в том подпитии, что находится Фриц, хоть один удар да он проиграет.»
Однако Фриц сыграл безупречно. Не отдавая кия Виктору, он закатил восемь шаров и выиграл.
— Следующей ставкой будет тысяча марок! — громко объявил он.
Опять жеребьёвка и опять первый удар у Фрица.
Во второй партии выиграл опять Фриц.
— В последней партии ставка составляет сто тысяч марок! — при этом объявлении у него дрожал голос.
Жеребьёвка — и первый удар достаётся Виктору.
— Фриц, выкладывай деньги на бочку. Иначе я играть не буду!
— Мне нет никакого смысла их выкладывать: ты всё равно проиграешь. Если вдруг я проиграю, то сразу принесу деньги!
— Без предъявления денег я играть не буду!
Офицер поддержал требование Виктора: до этого деньги выкладывались каждым игравшим перед партией и изменение порядка правила не предусматривали.
— Согласно правилам, в случае отказа от игры, отказавшийся игрок считается проигравшим и выложенные на бочку деньги забирает второй игрок. Отказ от выставления денег на бочку, приравнивается к отказу от игры, — произнёс офицер.
— Но я не могу положить деньги на бочку: они в банке, а тот уже не работает! Предлагаю перенести игру на завтра на одиннадцать часов утра. Я приду с деньгами.
— При игре в карты даётся всего один час для предъявления денег на бочку. Или Вы предъявляете деньги, или считаетесь проигравшим, — сказал офицер.
— Мой противник также пока ничего не положил на бочку! Когда он принесёт деньги, тогда можете объявлять меня проигравшим. У него тоже имеется всего один час для этого.
Виктор достал бумажник и вынул из него банковское обязательство Дойче Банка на сто тысяч марок на предъявителя.
— Вот мои деньги, — и он передал этот документ офицеру.
Тот внимательно рассмотрел его и подтвердающе кивнул, вернув бумагу Виктору.
— Фриц, ты говорил, что у тебя в собственности имеется юридическая фирма в Берлине. Поставь её против моего документа. Но при одном условии: она должна быть доходна и не иметь долгов.
— Нет у меня никакой фирмы! Я просто тебя разыгрывал.
— Тогда нам придётся обратиться в полицию. Тебя посадят в долговую яму и твоим выкупом займутся твои родственники.
— Нет у меня никого, и денег, кроме вот этих двух тысяч, нет. Могу предложить перстень с бриллиантом. Я выиграл его третьего дня здесь же у проезжего купца. Только он не стоит ста тысяч марок. А вот сколько — я не знаю.
— Около ресторана я видел мастерскую ювелира. Можно туда сходить и оценить перстень, — сказал офицер. — Деньги у Фрица для оплаты ювелиру за эту услугу имеются. А ещё лучше — пригласить ювелира сюда. Пусть все присутствуют при оценке перстня.
Ювелир внимательно осмотрел перстень, поцарапал камень, капнул кислотой и вынес вердикт: золотой перстень с бриллиантом, стоит от пятидесяти до шестидесяти тысяч марок. Точнее можно сказать после специального исследования. Забрал оговоренные за консультацию триста марок и ушёл.
— Предлагаю взять этот перстень и считать дело полюбовно завершённым, — проговорил Фриц, обращаясь к Виктору.
«С этого афериста нечего больше взять. Хоть научу его, что нельзя всех считать дураками. Беру перстень.»
— Согласен взять этот перстень в счёт долга Фрица в размере ста тысяч марок, — громко произнёс Виктор.
Уходя из биллиардной, он заметил злобный взгляд, брошенный на него Фрицем.
«Он видел банковское обязательство, знает, что я уезжаю послезавтра. Надо быть предельно осторожным: думаю, что он устроит на меня засаду по пути во Франкфурт-на-Майне. И почему я не могу спокойно жить? То ввязался в поездку с этим обозом, где чудом остался жив. То связался с аферистом Фрицем. Как будто у меня шило в заднице! Всё, больше никаких приключений! Осторожность, осторожность и только осторожность!»
Глава третья
За оставшийся до окончания ремонта своего экипажа день Виктор внёс усовершенствования в его конструкцию: установил боковые зеркала, чтобы можно было наблюдать за дорогой сзади экипажа. Он нарисовал небольшой эскиз и передал два зеркала, приобретённые в лавке на рынке, столяру, который поместил их в рамки, приделал кронштейны и прикрепил их к экипажу. Кронштейны получились длинные, так как зеркала были вынесены вперёд перед кучером, сидящим в экипаже. Также они были съёмные: при поездке по городу они легко снимались, как и легко крепились обратно в случае необходимости.