– Серж, тащи его! – Иван перезарядил ИПК. – Саркоев?
– Тут я. Двигаюсь к вам!
– Цел?
– Предупреждать надо! Картечью половину стены вынесло!
– В темпе давай!
Сумеречный, освещенный голубовато-зелеными язычками пламени коридор походил на декорацию к фантастическому фильму ужасов. Чадно дымила пластмасса, в стенах зияли уродливые дыры, обрывки кабелей свисали от потолка, сотни фрагментов различных механических устройств усеивали пол, серебристые лужицы, состоящие из миллионов наномашин, растекались тонким слоем, стремясь соприкоснуться с наибольшим количеством деталей, доступных для восстановления и дальнейшего использования.
Технос.
Он, как и представители биологических видов, стремился к самовоспроизводству, не упуская ни единого шанса на воссоздание носителей.
Жутко даже подумать, что пройдет несколько часов и из обломков восстанут новые механические формы. Сначала неуклюжие, малофункциональные, они начнут очередной этап естественного отбора, теряя лишнее, освобождаясь от малоэффективных узлов и деталей, приобретая новые, чтобы в конечном итоге воплотиться в нескольких механоформах, которые уже с уверенностью можно будет назвать исчадиями стихийной технической эволюции…
…Двери лаборатории номер семнадцать взрывом вбило внутрь помещения. Массивные бронеплиты сокрушили несколько компьютерных терминалов, но, к счастью, не достигли дальней стены, где располагались встроенные шкафы с экспериментальными образцами бронеэкипировки.
– Откуда у тебя «Мегера», Денис?
Измайлов уже немного пришел в себя, шел самостоятельно и ответил честно, не задумываясь:
– Не моя. Кто-то из смежных исследовательских групп, наверное, для себя припрятал. Я на полу ее подобрал.
– Так ты ни разу не стрелял до этого?
Денис отрицательно мотнул головой.
– Не приходилось.
– Ну даешь! Молодец!
– Хватит дифирамбов! Денис, показывай экипировку! Серега, Давид, держите под прицелом вход в лабораторию!
Измайлов, перешагивая через обломки мебели и аппаратуры, направился к дальней стене помещения. Шершнев двигался следом – не лучшая позиция для стопроцентного контроля обстановки, но лаборатория, после того как в ней отбушевал процесс реактивации техноартефактов, выглядела безопасной. Все, что принадлежало сумме технологий скоргов, уже «ожило», выплеснулось в коридор и было уничтожено.
Денис с усилием отодвинул перевернутый стол, остановился подле сейфовых дверей. Индикация кодовых замков не работала, электропитание в здании отключилось, оставалось непонятным, почему «сдохли» автономные источники энергии.
– Иван. – Он обернулся и тут заметил неладное. Шершнев стоял, тяжело опираясь о перевернутый стол, правая рука повисла плетью, ИПК он выронил, лицо, различимое за забралом боевого шлема, побелело. – Эй, ты чего?!
– Больно… – побелевшими губами прошептал Иван.
– Да что с тобой?! Ранен?
– Нет… – Ноги Шершнева подкосились, он удержался, не упал, но был вынужден сесть на пол. – Скорги…
– Тебя инфицировало?! Наномашинами?! Почему сразу не сказал?! Где место проникновения? Я обработаю, есть специальный спрей!
– Денис, угомонись… – тихо, но связно ответил Иван. – Меня имплантировали, – признался он.
– В Пустоши?! – ужаснулся Измайлов.
Шершнев кивнул.
– Остальным не говори. Не опасно, но очень больно… Кажется, что голову разорвет…
– Так что же делать?
– Не знаю. Есть сильное болеутоляющее?
Денис на миг задумался, затем нервно спросил:
– Кто тебя имплантировал? Тип вживленных устройств? Иван, это важно. Здесь есть кодировщик, я, возможно, смогу…
– Не сможешь. – Шершневу удалось на какое-то время справиться с приступом боли. – Импланты экспериментальные. Сырая технология.
– У скоргов нет сырых технологий.
– Мне имплантировали устройства, разработанные западными корпорациями.
Денис опешил.
– На тебе провели эксперимент?!
Шершнев с усилием кивнул.
– Расширитель сознания и метаболический имплант, – выдавил он. Скрывать правду в сложившейся ситуации было глупо. – Кодировщиком ты ничего не сделаешь.
– Но и болеутоляющее не поможет.
Иван мучительно посмотрел на Измайлова.
– Почему?
– Метаболический имплант нейтрализует воздействие всех препаратов. Думаешь, почему сталкеры водку не пьют? Их кровь постоянно фильтруется, очищается от токсинов.
– Вариантов нет?
– Ты сам должен справиться. Или обратиться к мнемотехнику, который возьмется перепрограммировать метаболический имплант, ввести в него список «разрешенных веществ» – тогда болеутоляющие препараты будут действовать.
– Помоги встать. – Шершнев понял – надежды нет. Придется жить с нестерпимыми, рвущими сознание ощущениями боли. «Вот только продержусь ли? Хотя бы час?..»
– Иван, тебе надо…
– Ничем не поможешь, я уже понял. Не бери в голову. Что с экипировкой? – Шершнев с трудом привстал, опираясь на перевернутый стол.
– Сейфовые шкафы не открыть. Стационарного питания нет, аварийные источники разряжены.
– В сторону отойди.
Измайлов попятился, заметив, что майор подобрал ИПК.
Перед глазами плавала красноватая муть. Радич постарался, скотина. Наверняка боль не являлась дефектом имплантов, скорее «дополнительной опцией», вечной пыткой, к которой наемник приговорил Шершнева.
Он с трудом прицелился, дал короткую очередь.
Бронированные створки ответили протяжным гулом, заряды крупнокалиберного импульсного пулемета испаряли металл, оставляя в местах попаданий дымящиеся, раскаленные по краям дыры размером с кулак.
Наконец одна из сейфовых дверей не выдержала, ее сорвало с механизмов бездействующего замка.
– Не суйся, я еще не закончил! – Окрик Шершнева вовремя остановил Дениса, иначе еще один увесистый фрагмент деформированного металла снес бы тому голову. – Пригнись!
Тот послушно нырнул под прикрытие массивного перевернутого шкафа, предназначенного для хранения исследуемых в лаборатории образцов артефактных механизмов.
– Иван, что у вас? – раздался по связи вопрос Лапина.
– Держи вход! Мы вскрываем сейфы… – Иван говорил с трудом, срываясь на крик, скорги, активировавшиеся под черепной коробкой, каждую секунду причиняли нестерпимую боль.
– Понял. И нечего орать.
Шершнев ничего не ответил, только сжал зубы.
«Пройдет. Отпустит. Так уже случалось, и не раз. Справлюсь…»
Вновь отрывисто ударил ИПК, еще одна бронированная дверь сорвалась с креплений, расколовшись на несколько угловатых осколков.
– Все вроде… – выдавил Иван. – Денис, твоя очередь…
Измайлов выбрался из укрытия, метнулся к сейфам.
Он уже расстался с иллюзиями. Руки еще дрожали, но слом психики, наступивший в момент схватки с исчадиями техноса, дал неожиданный результат. По характеру Денис был мягким, интеллигентным человеком, даже к реальности армейских будней он приспосабливался с трудом, постепенно закупориваясь в панцире отчужденности, предпочитая с головой погружаться в исследования и не замечать происходящего вокруг, но неодолимый ужас, испытанный несколько минут назад, осознание своей никчемности и беспомощности внезапно, болезненно и необратимо воздействовали на Измайлова. Он никогда не верил, что человек может измениться вдруг, но случилось именно так. Денис едва помнил, как подобрал валяющуюся на полу «Мегеру», да и выстрел по надвигающимся футуристическим теням он произвел, действуя в горячечном бреду, содрогаясь от ужаса, но с той секунды что-то изменилось внутри. Сейчас, перебираясь через завалы разбитой мебели, Измайлов ощущал несвойственное ему лихорадочное возбуждение. Мышцы дрожали, но голова работала ясно – его рассудок сумел осмыслить происходящее, принять катастрофические изменения реальности, он уже не втягивал голову в плечи от периодически раздающихся за стенами здания взрывов.
Бронекостюмы, разработанные им лично, не пострадали. Да и что с ними могло случиться? Легкие, но чрезвычайно прочные, созданные на основе композитных материалов последнего поколения, они держали попадание из ИПК, были оснащены всеми видами антискорговой защиты, управлялись не централизованной кибернетической системой, а многочисленными устройствами обратной связи. Отличие от технологий, используемых в костюмах для виртуальной реальности, заключалось в важной новации – системы приводов реагировали не на напряжение определенных мышц, а считывали управляющие биоэлектрические импульсы, распознавали их и выполняли предписанное действие.
Даже тяжелораненый боец, не способный напрячь ногу или руку, мог самостоятельно выйти из боя, главное, чтобы он оставался в сознании – контроллеры, управляющие сервомускулатурой брони, считывая нейронные импульсы, выполняли необходимый набор движений – в будущем Измайлов рассчитывал применить разработанную технологию для создания специальных устройств, которые дали бы возможность двигаться парализованным людям…
Промелькнувшая мысль заставила вздрогнуть, выйти из секундного замешательства, возвращаясь в реальность.
Мир стоял на пороге новой катастрофы – от подобных мыслей к горлу подступала тошнота.
– Ну? – Голос Ивана подстегнул его. – Что там?
– Все в порядке. Давай, я тебе помогу. Освоишься быстро. Источники питания костюмов в норме, заряда в них хватит на сутки автономной работы.
Иван, опираясь на ИПК, подошел ближе. Измайлов коснулся сенсора на одном из бронескафандров, и тот начал раскрываться, сдвигая бронепластины.
– Войдешь внутрь.
– Спиной?
– Ну да. Как только датчики произведут сканирование, тебе в область висков и затылка вонзятся электроды. Не пугайся, это штатная процедура…
Иван уже снял с себя обгоревшие элементы экипировки.
– Короче, пояснения дашь потом. Система адаптивная?
– Да.
– Значит, по ходу разберусь.
Бронескафандр действительно оказался легким, удобным и подвижным, что давало несомненное преимущество в бою. К удивлению Ивана, боль вдруг начала отпускать, словно скорги, угнездившиеся в его голове, по какой-то причине снизили активность.