Впереди сидели два бойца «Вотана» с автоматами на коленях. Им также был отдан приказ застрелить фон Доденбурга, если только он попытается бежать.
— Я объявляю вас арестованным, — объявил ему штандартенфюрер Гейер после разоблачений, сделанных Крадущимся Иисусиком. — И прошу вас дать слово офицера, что вы не попытаетесь сбежать.
Но фон Доденбург с гневом отказался сделать это. И тогда было принято решение выделить трех вооруженных охранников, которые должны были стеречь фон Доденбурга вплоть до того момента, когда «Вотан» достигнет расположения немецких войск.
Заставив себя не думать о мощном артиллерийском обстреле, фон Доденбург принялся с профессиональным интересом следить за развитием наступления русских. За годы войны он уже успел хорошо изучить тактику Иванов. Обычно они бросали в бой роту за ротой в надежде просто задавить противника своей численностью. Если подобная массированная атака не достигала результата, то они вновь обрушивали на позиции противника концентрированный артиллерийский огонь и опять переходили в наступление. Русские полагали, что, действуя таким образом, они в конце концов изнурят противника, и победа в любом случае достанется им.
Но фон Доденбург отлично знал и другое: стоило только отбить первоначальную атаку русских и самим перейти в контрнаступление, это всегда повергало советских командиров в состояние, близкое к панике. Они не умели так быстро переходить от наступления к обороне и обратно, и им никогда не хватало настоящей тактической гибкости.
Фон Доденбург наблюдал за тем, как первая шеренга наступающих русских оказалась скошена пулеметным огнем немцев, и повернулся к маленькому офицеру в очках:
— Вы, наверное, думаете о том же, что и я?
— Да. Если нам удастся остановить эту атаку, ваш командир должен приказать немедленно переходить в контрнаступление. Тогда мы пройдем сквозь ряды русских, точно дерьмо через гуся.
— Это точно. Но как же быть при этом с вашими собственными бойцами?
Низкорослый лейтенант перевел глаза с советской кавалерии, которая с шашками наголо атаковала немецкие позиции на левом фланге, на фон Доденбурга, и пожал плечами:
— Если только ваш командир не возьмет моих ребят с собой, посадив их на танки или бронетранспортеры, они все погибнут здесь. Умрут смертью героев. — На его морщинистом лице промелькнула слабая улыбка. — За народ, родину, фюрера и все такое прочее.
Наступление русских достигло своего апогея. Кто-то трубил в рожок. Офицеры и сержанты выкрикивали слова команд. Гигант с красным знаменем в руках орал: «Слава Красной армии!». Сидевший на огромной белой кобыле офицер указал саблей на немецкие позиции и всадил шпоры в бок лошади.
— Вот так! — воскликнул лейтенант вермахта. Его глаза заблестели. — Теперь нам суждено либо выстоять, либо погибнуть.
— Или выстоять, или погибнуть, — словно эхо, повторил вслед за ним Куно фон Доденбург. Волнение маленького лейтенанта незаметно передалось ему самому.
Стрельба велась теперь непрерывно. Воздух то и дело разрезали трассирующие очереди. Немецкие пулеметы работали без остановки, стремясь сдержать натиск русской пехоты. Казалось, враг натолкнулся на каменную стену. Но он все равно рвался вперед. Офицер на белой кобыле упал, сраженный пулей, попавшей ему в грудь. При этом его нога осталась в стремени, и теперь обезумевшая кобыла тащила труп вперед за собой. Везде валялись тела павших, но новые и новые бойцы перепрыгивали через них и рвались вперед, на немцев. Казалось, ничто не способно остановить их. Солдат гигантского роста, державший в руках знамя, был ранен. Его колени подкосились. Но прежде чем он рухнул на снег, другой выхватил знамя из рук умирающего и побежал вперед.
— Дьявол и тысяча чертей! — выдохнул миниатюрный лейтенант. — И их еще смеют называть недочеловеками? Да разве наши собственные немецкие солдаты способны на такое?
— Все это действительно выглядит впечатляюще, но на самом деле так не воюют, — пробормотал фон Доденбург.
Передние шеренги русских уже достигли полосы немецких окопов на краю деревни. Иваны стали прыгать в траншеи, уничтожая немцев штыками. Но русских было уже не так много — пока они рвались вперед под ураганным огнем немцев, их колонны значительно поредели. Враг понес чересчур чувствительные потери. К тому же артиллерия уже не могла больше прикрывать пехоту. Наступил тот самый момент, которого все это время терпеливо дожидался Стервятник.
— Всем танкам произвести по одному выстрелу по позициям русских! — скомандовал он.
Огромные снаряды, выпущенные из 88-миллиметровых орудий, разорвались в самой гуще неприятельских позиций. В воздух полетела земля, камни, снег; все неожиданно заволокло густым дымом. В снегу образовались огромные воронки. Между ними валялись трупы и разорванные окровавленные тела.
Под обстрелом «Тигров» атака русских окончательно захлебнулась. Знаменосец с красным знаменем получил пулю в грудь и начал оседать вниз. Он попытался удержаться на ногах, опираясь на древко, но у него ничего не получилось. Он рухнул плашмя и испустил дух. Знамя выпало из его безжизненных рук.
Это послужило своего рода сигналом для наступавших. Солдаты побросали оружие и побежали назад. Напрасно офицеры и сержанты гонялись за ними, били их плашмя саблями по спинам, свистели в свистки, пытаясь остановить паническое бегство. Все это было бесполезно. Бегство продолжалось.
— Дерьмо! — проговорил миниатюрный лейтенант. — Ну разве так воюют? Похоже, они уже больше не могут сражаться. Ну что ж, теперь пришла наша очередь наступать!
Первый из немецких «Тигров» выскочил из-за деревенских изб и помчался вперед. За ним последовали остальные. За каждым «Тигром» ехали бронетранспортеры с пехотинцами. Постепенно танки растянулись на заснеженной равнине, образовав подобие гигантской буквы «V».
«Кюбельваген» тоже тронулся вперед. Судя по всему, водитель хотел следовать за одним из «Тигров», чтобы укрываться за его мощным стальным корпусом. Сзади фон Доденбург услышал тарахтение мотора бронетранспортера. Обернувшись, он увидел ухмыляющиеся лица Матца и Шульце, торчащие над бортом. Они появились здесь неспроста. Ветераны «Вотана» специально примчались сюда, чтобы оберегать и охранять своего любимого командира, что бы потом ни случилось.
Лейтенант вермахта посмотрел на фон Доденбурга и прокричал:
— Здорово, когда тебя любят, верно?
Фон Доденбург только улыбнулся в ответ.
Русские принялись обстреливать приближающиеся «Тигры» из противотанковых пушек, однако их бронебойные снаряды отскакивали от чересчур мощной брони немецких танков, не причиняя им вреда. В ответ стальные монстры сами открыли убийственный огонь по позициям противотанковых орудий русских. На том месте, где только что находились неприятельские пушки, вздыбилась земля и зазияли огромные воронки. Один за другим русские противотанковые орудия замолчали. Теперь немецкие танки рвались прямо туда, где окопалась вражеская пехота.
Фон Доденбург понимал, что сейчас контрнаступление немцев достигло своей критической фазы. Все сейчас зависело от того, побегут ли засевшие в окопах русские перед лицом наступающих немецких танков, или же останутся сражаться до конца. Если они решат биться до последнего, тогда немцам придется туго — легко преодолеть несколько рядов траншей с засевшими в них пехотинцами не удастся. И на каждом повороте танки будут рисковать тем, что в них выстрелят из противотанкового ружья или закидают бутылками с зажигательной смесью.
Оба ветерана «Вотана», Матц и Шульце, тоже прекрасно понимали это, поэтому напряженно следили за тем, как первый «Тигр» приближается к сидевшим в окопах русским.
Доехав до окопов, танк неожиданно остановился. Неужели его подбили? Но нет, «Тигр» вновь начал двигаться. И тут Матц с Шульце поняли, что механик-водитель решил прибегнуть к старой отработанной тактике, которую всегда использовали танкисты «Вотана», для того чтобы выкурить из окопов их упорных защитников. Водитель «Тигра» стал ездить вдоль окопа, нажимая на педаль газа и заполняя траншею удушливыми выхлопными газами.
Матц закусил губу до крови. Он легко мог представить, что творится сейчас в траншее — ее стенки осыпаются на обезумевших русских, задыхающихся смертоносными газами. Иванам суждено было быть заваленными землей. Эта траншея должна была превратиться в их братскую могилу.
Неожиданно «Тигр» рванул вперед. Из-под его широких гусениц в разные стороны летели ошметки земли. Вся траншея, в которой сидели русские, оказалась заполненной землей. Они или задохнулись, или оказались погребены заживо.
— Тысяча чертей! — вскричал обершарфюрер Шульце. — Он отлично справился с этим!
За первым «Тигром» последовали все остальные. Вскоре объятые паникой русские вылезли из своих окопов и побежали, бросая оружие. Никто уже не думал сопротивляться наступающим немцам. Дорога была расчищена. Штурмовой батальон СС «Вотан» сумел прорваться сквозь линию фронта!
Глава восьмая
Прошел уже час с того момента, как «Вотан», перейдя в контрнаступление, прошел через русские наступательные порядки. После этого танки батальона неудержимо рвались лишь вперед, опрокидывая на своем пути разрозненные подразделения русских, переворачивая их военные грузовики и уничтожая все, что мешало им продвигаться. Завидев приближение эсэсовцев, русские везде поднимали вверх руки, готовые немедленно сдаться. Но Стервятнику не были нужны никакие пленные.
— Рассеивайте их… убивайте… уничтожайте! — приказывал он в микрофон. — Сделайте все, чтобы только они не стояли у нас на пути!
Немцы били по русским пулеметными очередями, и те падали замертво или разбегались по заснеженной степи. А «Тигры» продолжали нестись дальше.
Вскоре эсэсовцы оказались в совершенно безлюдной местности. Ближайшие немецкие войска находились в двадцати километрах впереди. Колонна «Вотана» быстро двигалась в этом направлении. Бойцы пристально вглядывались в серо-свинцовое небо, стараясь разглядеть первые признаки приближения русских штурмовиков и одновременно молясь о том, чтобы разразилась метель и скрыла их от самолетов русских. Но снег не желал идти. Свинцовое небо оставалось по-прежнему чистым.