Широко применялись противником отсечные позиции для оказания сопротивления наступающим советским войска огнем и контратаками (4, л. 144 об.).
Войсками 99‐го стрелкового корпуса 8‐й армии также было отмечено, что противник не имел дотов и дзотов на переднем крае обороны вне населенных пунктов. Однако передний край был значительно насыщен огневыми средствами (3, л. 94).
Противопехотные препятствия встречались редко. Огневые средства, размещенные на переднем крае и в глубине, были скрыты за топографическими гребнями и были невидимы для советской пехоты и артиллерии. В то время когда атакующая пехота поднималась в атаку, она препятствовала артиллерии наблюдению за огневыми точками противника, который выкатывал огневые средства на гребень и в упор расстреливал с близкого расстояния наступающих. Активно использовался фланкирующий огонь станковых пулеметов, а также снайперов и автоматчиков (3, л. 94–95).
Основная масса противотанковых средств располагалась в боевых порядках пехоты. Танки и самоходные орудия, ведшие огонь с места, составляли второй эшелон противотанковый обороны.
После отражения атаки противник, под прикрытием огневых средств с фронта, переходил в контратаку на оба фланга наступающего. Контратака поддерживалась группой танков, прикрываемых с фланга самоходными орудиями. Фланговое обеспечение атакующих танков возлагалось на противотанковые орудия, расположенные в боевых порядках пехоты, сковывавшей перед собой остановленные атакующие советские войска (3, л. 95).
В бюллетене штаба Волховского фронта опыту отражения контратак противника в условиях лесисто-болотистой местности в ходе боев за его тактическую глубину обороны уделялось значительное внимание.
Действия противника при контратаках в подобной местности описывались следующим образом. Штаб фронта сообщал, что в лесисто-болотистой местности, где применение бронетехники и других подвижных родов войск нередко было исключено или ограниченно, бой за тактическую глубину обороны противника протекал в сравнительно медленном темпе.
Ограниченность наблюдения в лесу затрудняла должную организацию артиллерийского огня, а густая растительность позволяла противнику незаметно сосредоточивать живую силу для контратак.
Как правило, противник сосредоточивал основные силы для обороны первой (основной) линии и вел бой за нее с большим упорством. В условиях зимы упорство противника в борьбе за первую линию обороны возрастало, так как вместе с потерей хорошо оборудованных оборонительных сооружений немцы боялись лишиться жилых блиндажей и землянок.
В первый день боя противник обычно не организовывал контратак, а старался сдержать продвижение советских войск хорошо организованной системой огня всех видов. Батальонные и полковые резервы противник вводил в бой с целью уплотнения боевого порядка на переднем край в случае его прорыва. На второй, иногда третий, день боя, выяснив направление главного удара и силы наступающих советских войск, сосредоточив тактические (оперативные) резервы, а также создав мощный артиллерийский кулак, противник переходил в контратаки, стремясь восстановить положение (1, л. 1).
Контратаки противник обычно проводил по тому же шаблону, которого придерживался почти с самого начала войны. Перед решительной контратакой сравнительно крупными силами с целью восстановления положения или закрытия прорыва противник контратаками силой от взвода до роты разведывал боевые порядки советских войск, местоположение огневых средств, и, главным образом, стыки и фланги. Задачей советских подразделений при подобных действиях противника было отбить их, не вскрывая всей системы огня, так как после них следовало ожидать контратак более крупных сил.
Контратаки крупными силами противник обычно проводил с двух-трех направлений. Небольшой частью сил проводилась контратака с фронта, а более многочисленные силы действовали с флангов, стремясь ликвидировать прорыв и отрезать продвинувшиеся в глубину советские войска (1, л. 1 об.).
Обычно контратаки предварялись мощным артиллерийским и минометным огнем. Перед контратакой артиллерийско-минометный огонь велся по боевым порядкам, с переходом в контратаку огонь переносился в глубину и на фланги, отсекая пути подхода советских резервов.
Пехота противника, идя в контратаку, вела мощный огонь на ходу, станковые пулеметы вели огонь между боевыми порядками, пытаясь массированным огнем прижать к земле советскую пехоту, расчеты артиллерии и минометов, действовавшие с пехотой. В большинстве случае контратаки проводились в дневное время, но если они не удавались, то противник проводил их ночью (1, л. 1 об. – 2).
Иногда контратаки проводились при поддержке танков (2–4 на роту), но в лесу танки мало подвижны, наблюдение из них ограниченно, поэтому они действовали нерешительно, и иногда, не дойдя до советских боевых порядков на 200–300 м, поддерживали пехоту огнем из-за укрытий. В случае приближения танков к советским боевым порядкам наличие в передовых цепях пехоты противотанковых орудий и ружей, а также противотанковых гранат позволяло вывести из строя малоподвижные в лесной местности танки (1, л. 2).
Прикрывая отход главных сил, арьергарды противника упорно оборонялись, даже будучи охвачены с флангов и перехваченными советскими войсками – бои за Вольную Горку, Вольное Загорье, Любуницы и т. д.
Обрекая иногда такие гарнизоны на уничтожение, противник стремился привлечь к ним как можно больше советских сил, продолжительно сковать их и отвлечь от преследования своих главных сил.
При отходе противник задачу захвата пленных и документов, с целью уточнения положения советских частей, их боевой и численный состав, возлагал преимущественно на линейные подразделения, ведущие контратаки.
Часто для захвата в бою пленных немецкое командование использовало в составе контратакующих подразделений специальные группы в 10–12 человек.
Используя промежутки между наступающими частями, противник забрасывал мелкие разведывательные группы автоматчиков (6—12 человек) в тыл советских войск на глубину до 5 км на 2–3 дня. Задача групп – наблюдение за дорогами и захват пленных. Этот метод разведки при широком фронте наступления и подвижных формах боя оказался довольно эффективным. Действуя дерзко, разведывательная группа средь бела дня пробралась на командный пункт 310‐й стрелковой дивизии.
При отходе противник применял также и засады (4, л. 144 об.).
Штаб 99‐го стрелкового корпуса отметил, что общие принципы ведения противником подвижной обороны зимой оставались аналогичны таковым, проводимым в летних условиях.
1. Оборона на выгоднейших промежуточных рубежах в одну линию.
2. Максимальное насыщение передней линии огневыми средствами дальнего боя (станковые пулеметы, минометы, пехотные орудия на прямой наводке, отдельные батареи, дивизионная артиллерия).
3. Внезапные огневые налеты с дальних дистанций.
4. Частные контратаки против «зарвавшихся» атакующих войск без ввязывания в ближний бой.
5. Быстрый отход на последующий промежуточный рубеж при угрозе быть втянутым в ближний бой.
Были отмечены следующие особенности ведения подвижной обороны зимой:
1. Промежуточные рубежи занимались вдоль линии ряда населенных пунктов, перехватывающих все пути отхода.
2. Населенные пункты не приспосабливались к обороне, под огневые точки занимались дома на окраине, выходящей в сторону преследовавших войск.
3. Маневренный резерв для проведения частных контратак, силой от взвода до батальона пехоты с танками, располагался за центром или угрожаемым флангом промежуточного рубежа.
4. Огневые средства располагались по-эшелонно на местности, допускающей дальний обстрел вдоль дорог в вероятных направлениях обхода (3, л. 96).
Штаб 54‐й армии отметил, что, прикрывая отход своих главных сил, противник вел перед фронтом армии сдерживающие бои, упорно сопротивляясь силами арьергардных отрядов. Огневое сопротивление оказывалось главным образом на заранее подготовленных промежуточных рубежах, на отдельных участках противник переходил в контратаки силой от роты до батальона при поддержке 2–3 танков, бронемашин и самоходной артиллерии (Оредеж, Медведь).
Согласно опыту проведенных боев, немцы строили промежуточные рубежи на местности, выгодной в тактическом отношении, на линии высот, водных преградах, вдоль дорог, перехватывающих все пути отхода. Населенные пункты противник, как правило, оборудовал в опорные пункты. Промежуточные оборонительные рубежи представляли в большинстве случаев систему траншей с открытыми пулеметными площадками и стрелковыми ячейками (2, л. 3).
Оборона противника на промежуточных рубежах характеризовалась большой насыщенностью огневыми средствами и значительной плотностью пулеметного и минометного огня. Огневые средства, особенно артиллерия и минометы, развертывались на огневых рубежах так, чтобы даже при частой смене огневых позиций можно было вести огонь непрерывно.
Для прикрытия отходящих частей, согласно показаниям пленных, от каждой роты оставлялось 2–3 отделения; отход батальона прикрывался группами общей численностью до роты (60–80 человек). Группы прикрытия должны были вести огонь, создавая впечатление полноценной обороны.
Через два часа после отхода главных сил с рубежа снимались группы прикрытия. Как правило, отход частей производился ночью.
Артиллерия и минометы. В ходе отхода немецкая артиллерия противодействовала преследующим войскам 54‐й армии следующим среднесуточным нарядом сил: 1–2 батареи 150‐мм орудий, 1–3 батареи 105‐мм и 4–5 отдельными орудиями. Методы стрельбы в этот период были: стрельба по площадям, дорогам, населенным пунктам и наиболее вероятным местам сосредоточения советской пехоты.
На промежуточных рубежах, проходивших через крупные населенные пункты (Сольцы, Дно, Порхов), артиллерия противника активизировалась, действуя 6–7 артиллерийскими и 7–8 минометными батареями, расходуя в сутки до 1500 снарядов и до 2000 мин.