На карте были отмечены две линии обороны, и третья, как строящаяся. Майор госбезопасности подумал, что если генерал Паулюс в своей излюбленной манере попробует ударить туда, где, как он считает, находится стык между армиями, то он получит много новых и очень сильных впечатлений. Южнее конно-механизированный корпус Буденного взял Запорожье. При этом было отмечено, что под контролем советских войск находится плотина Днепрогэса, и небольшой плацдарм на Правобережье.
На полсотни километров к югу и юго-востоку степь контролировалась конными разъездами и моторизованными патрулями. 5-й кавалерийский корпус занял Чаплино. С юга войска Крымского фронта вышли на линию Херсон — Каховка — Мелитополь. На севере, под Славянском, остались только отдельные синие точки блокированных опорных пунктов немцев. Железнодорожный узел Славянска был отмечен, как полностью находящийся в руках советских войск. Южнее Славянска линия соприкосновения советских и германских войск проходила через Артемовск, Константиновку и верховья реки Самары. Как сказал при расставании генерал-майор Бережной, — Клейст и его армия пока еще живы, но вот гробы для них мы уже приготовили.
От Сталино до Днепра двести-двести пятьдесят километров. Даже если Клейст прямо сейчас получит разрешение Гитлера отступить, во что я лично не верю, то им придется бросить артиллерию и обозы, и идти пешком. А у Днепра, между прочим, их будут ждать Буденный с Рокоссовским, имеющие свежие корпуса и действующую железную дорогу. Ничем иным, кроме тотального истребления, такой анабазис кончиться не может.
Тем временем Сталин вскрыл пакет, и благожелательно кивнув, начал быстро читать докладную записку, подписанную Василевским и Бережным. Оторвавшись от чтения, он внимательно посмотрел на Санаева, — Так, значит, генерал-лейтенант Василевский считает, что цели операции "Полынь" достигнуты полностью, и бригаду Бережного можно выводить из боя?
— Так точно, товарищ Сталин, — ответил Санаев, — товарищ Василевский считает, что план "Полынь" имел полный успех. Достигнуты все поставленные перед операцией цели.
— А ви что об этом думаете, товарищ Санаев? — прищурился Верховный, потянувшись за пачкой "Герцеговины Флор", — В конце концов, Вы не просто свидетель и участник событий, а еще и лицо облеченное определенным доверием…
Майор бросил взгляд на своего прямого и непосредственного начальника, глубоко вздохнул и ответил, — Я товарищ Сталин, разделяю точку зрения товарищей Василевского и Бережного. Задачу по проведению рейда и взлому вражеской обороны изнутри бригада выполнила на отлично с незначительными потерями. В плане стратегии — достигнут решающий результат, группа армий "Юг" понесла тяжелое поражение, и фактически от нее осталась только 6-я полевая армия Паулюса. Дальнейшие задачи в виде добивания окруженной в Сталино группировки Клейста, и стабилизации фронта обороны по Днепру могут быть решены и без нашего участия. Бригада, конечно, может вести и позиционную войну, но при этом не могут быть использованы ее основные преимущества в виде высокой мобильности и большой пробивной мощи.
— Возможно, ви и правы, товарищ Санаев, — Сталин медитативно медленными движениями утрамбовывал табак в трубке, — у нас не так много генералов способных навязать нэмцам свою волю… А что нам скажет товарищ Берия?
Генеральный комиссар госбезопасности сверкнул стеклами пенсне, — Товарищ Берия согласен с товарищем Василевским. По имеющимся у меня сведениям, большая часть техники отечественного производства нуждается в капитальном ремонте с заменой двигателей и трансмиссии. Да и спецтехника, так же техника немецкого производства, тоже нуждаются в техническом обслуживании. Было бы неплохо для этого временно передислоцировать бригаду на один из танковых заводов, например, в Сталинград.
— Ми сделаем лючше, — вождь чиркнул спичкой, — есть мнение, что эту просто замечательную и героическую бригаду необходимо направить сюда, к нам в Кубинку, на 22-й полигон. Товарищ Берия, вы должны позаботиться о том, чтобы туда вне всякой очереди были доставлены необходимые запчасти и оборудование. Кроме того, пригласите туда наших самых замечательных конструкторов, Морозова, Астрова и других. Пусть товарищи танкисты поговорят с ними, выскажут свои замечания и претензии. Почему только товарищу Сталину слушать о недостатках нашей техники? Только, чур, без рукоприкладства. Да, и покажите товарищам конструкторам — к чему им надо стремиться. В ТОТ РАЗ мы прозевали массовое появление тяжелых немецких танков, и дорого за это заплатили. Товарищ Берия, вы понимаете, что история не должна повториться? Прошу вас проконтролировать процесс улучшения существующей техники, и разработки новой.
— Так точно, товарищ Сталин, — кивнул Берия, — сделаем.
Сталин снова посмотрел на Санаеваа, — А вообще, все ви молодцы. Это я, товарищ Санаев, за всех вас благодарю. И товарищей Ларионова, Бережного, Кузнецова, Василевского, Рокоссовского, и каждого командира и рядового бойца. Такую операцию провернули — шум на весь мир стоит.
Кстати, есть мнение, что товарища Ларионова можно назначить исполняющим обязанности командующего Черноморским Флотом, с дальнейшим утверждением в должности после истечения испытательного срока. У нас не так много способных адмиралов, а по данным нашей разведки, активно действующий Черноморский флот способен оттянуть на себя двадцать-тридцать дивизий, которые противник будет вынужден снять с фронта для обороны от наших десантов.
Гражданин Октябрьский-Иванов, будучи командующим, полностью игнорировал эту задачу флота. — вождь повернулся в сторону Берии, — да, Лаврентий, что там была история с обороной мостов у Павлограда? — И кто там ходил в контратаки с пулеметом наперевес? — Сталин взял со стола листок бумаги, — Цитирую: "Когда командующий обороной мостов майор Петров был тяжело ранен, занял его место и успешно руководил отражением вражеских атак. В критический момент поднял бойцов в контратаку против противника, просочившегося в мертвую для огня тяжелых пулеметов зону. На ходу вел по вражеской цепи огонь из пулемета "Печенег" с примкнутой патронной коробкой. Сумел продержаться для подхода передовых частей Красной Армии, сохранив в целости мост через реку Самара, и станцию Павлоград". За этот подвиг представлен генерал-лейтенантом Василевским к ордену Боевого Красного Знамени. Ну, товарищ майор госбезопасности, что скажете? — Может вас в пехоту перевести, или в десант, уж вы там погеройствуете.
Санаев покраснел, а Берия философски заметил, — Геройство — это в нашем деле для персонального употребления, ночью, под одеялом. Для наших сотрудников вообще-то ум нужен… Мне кажется, товарищ майор просто погорячился, неправильно оценил ситуацию.
— Все он правильно оценил! — Сталин бросил трубку в пепельницу, — Если бы их смяли… Немцы могли бы уничтожить мост, и наши войска оказались бы в весьма сложном положении. Короче, Лаврентий, этому герою — Героя. И майору Петрову, тоже — заслужил.
Санаев опустил голову, — Умер Петров, до санбата не довезли. Пуля рядом с сердцем была, пулю из "Маузера" в упор их бронежилет не держит.
— Дать Героя посмертно, — отрубил вождь, — достоин. Значит так, товарищ майор госбезопасности, возвращайтесь обратно, можете сказать товарищам Василевскому и Бережному об отводе бригады с линии фронта и передислокации в Кубинку. Но никому больше. Проработайте операции прикрытия, в которых пунктом назначения эшелонов будут Куйбышев, Сталинград, Магнитогорск и, возможно даже Омск. Надо немного дать работы шпионам, пусть побегают. Все, товарищ Санаев, можете идти.
В приемной майор нос к носу столкнулся с человеком, которого знала вся страна. Шапошников Борис Михайлович, Маршал Советского Союза, Начальник Генерального Штаба, и прочая, прочая, прочая… Внешний вид прославленного советского военачальника был далек от идеального, серая кожа и мешки под глазами показывали, что маршал болен, и болен тяжело. Машинально откозыряв Шапошникову, Санаев вдруг подумал, что получается маршал пришел уже после него, и ждал, пока Верховный поговорит с майором госбезопасности, пусть и не простым. Да, все чудесатее и чудесатее.
Но мы отпустим товарища Санаева по его делам, и вместе с маршалом Шапошниковым вернемся в кабинет главы Страны Советов.
Хозяин по кавказскому обычаю пожал руку гостю, и первым поздоровался, — Добрый вечер, Борис Михайлович. Как ваше здоровье?
— Здравия желаю, товарищ Сталин, — ответил маршал Шапошников, — пока без особых изменений.
— Очень плохо, что без особых изменений, — вздохнул товарищ Сталин, — вы не передумали?
— Никак нет, товарищ Сталин, — упрямо сказал маршал, — в сложившихся условиях, когда мне было выказано такое недоверие, я считаю невозможным свое дальнейшее нахождение на посту Начальника Генерального штаба.
— Это ви зря так, Борис Михайлович, — вождь прищурил свои желтые тигриные глаза, — конечно, я понимаю, что вы возмущены, что вас нэ поставили в известность по операции "Полынь"… Но у нас било вполне обоснованное мнение, что число причастных к этой операции необходимо максимально ограничить. И тем более ми не забывали о состоянии вашего здоровья. Товарищ Василевский, как говорится, вник в эту историю с самого первого дня. Вот ми и решили дать ему возможность полностью проявить себя. Погодите, не возражайте. Сказать честно, товарищ Сталин тоже предпочел бы остаться неосведомленным, ибо многие знания — это многие печали. Но у товарища Сталина нет такого права. Вот и товарищ Берия, к примеру, считает, что настало время, когда и начальник Генерального Штаба должен быть посвящен в причины всего происходящего… Но прежде чем мы начнем… Лаврентий?
Берия сверкнув стеклами пенсне, взял со стола толстую папку в коленкоровой обложке, и кивнул на стул стоящий у края стола, — Присядьте товарищ Шапошников. Как гласит русская пословица: "В ногах правды нет". Такие документы положено читать, не вынося их из этого кабинета, и только сидя.
Маршал взял в руки папку, но тут Сталин остановил его, — Погодите, Борис Михайлович… Я попрошу вас отнестись к этой информации предельно серьезно. Это не бэллетристика и не вражеская дезинформация — ЭТО ЕСТЬ!