Наше пребывание в ближнем Подмосковье подходит к концу. Пару дней назад бригада товарища Шашvурина закончила обработку токами высокой частоты элементов ходовой наших Т-34 и КВ-1, и в полном составе убыла в расположение гвардейской танковой бригады генерал-майора Катукова. Его бригаду, кстати, так переформировали, что Михаил Ефимович до сих пор с удивлением качает головой. Структуру танковой бригады и ее штатное расписание готовили при моем участии, и напоминает оно скорее не танковую бригаду образца начала 1942 года, а усиленный танковый полк начала 80-х годов. Судите сами. Во первых, четыре танковых батальона, один из которых тяжелый, состоит из десяти танков КВ-2 и двадцати КВ-1, а остальные три средних, укомплектованы каждый тридцатью Т-34-76, образца 1941 года, изготовленными на Сталинградском тракторном. Это уже сто двадцать средних и тяжелых танков, то есть больше, чем половина танкового корпуса по штатам 1942 года. Во-вторых, разведрота на боевых аэросанях с легким бронированием. Легкие — РФ-8, и тяжелые — НКЛ-26. Все они вооружены пулеметами ДТ. Есть в составе разведроты и кавалерийский взвод. Раскосые кривоногие люди на небольших лохматых лошадках. Это цирики, братское алаверды благодарной Монголии за советскую помощь при Халхин-Голе. В-третьих, для охраны штаба и закрепления позиций, сформирован мотострелковый батальон, использующий все те же немецкие полугусеничные тягачи, и имеющий на вооружении немецкие трофейные пулеметы МГ-34 по две штуки на отделение. После битвы за Москву этого добра, брошенного истинными арийцами при отступлении, тут как грязи. Остальное вооружение мотострелков — это СВТ-40 и ППШ-41. Ну, и на сладкое, самоходный артдивизион, восемнадцать самоходок СУ-76. Конечно, ее не сравнить с нашими "Ноннами" и "Мстами", но все в мире относительно. Сейчас Су-76 это единственный образчик самоходной артиллерии в РККА. После переформирования, Верховный зная, кто такой Катуков, и совсем недолго думая, повесил на 4-ю гвардейскую танковую тот же лейбл, что и на нас грешных, и стали они тоже ОСНАЗ РГК. Опять же дезинформация для вражеской разведки, ведь по документам она проходит, как бригада, а по боевой мощи равняется недокорпусу. Тем временем, день за днем, подготовка к "Молнии" шла своим чередом. Собиралась и обкатывалась техника, рембат работал по двадцать часов в сутки. Наутро четырнадцатого были полностью закончены профилактические работы на Т-72, закончена сборка и обкатка всех двадцати КВ-1, и более чем половины Т-34. Николай Федорович Шашмурин после спецобработки обещал нам тысячу километров марша для КВ-1, и полторы тысячи для Т-34. Подверглись закалке и трущиеся детали танковых дизелей, что тоже увеличило их ресурс, и хоть немного приблизило местную техническую базу по надежности к нашей. Но, техника, техникой, а воюет-то не железо, а люди, и поэтому особо жестким тренировкам подвергались экипажи танков, особенно наводчики и механики водители, и мотострелки. Пехота, это вообще наше все, именно она должна будет удерживать тот ключевой пункт в глубине немецкой обороны, который с налета должны взять танки. От них, зависит итоговый успех операции, сумеем ли мы не только взять Псков, но и удержать его до ввода в прорыв подкреплений. Поэтому, к удивлению бойцов большая часть учебных задач касается не наступательных, а как раз оборонительных задач. Как выяснилось, генерал-лейтенант Василевский, уже приступивший к исполнению обязанностей начальника Генерального Штаба, не забыл об наших нуждах. И двенадцатого февраля в наш полевой лагерь прибыл сводный инженерно штурмовой батальон майора Горового. Батальон — это громко сказано, в строю сто пятьдесят два человека. Это и не удивительно — при ликвидации группировки Клейста батальон прошел пекло уличных боев в Сталино (Донецке), и именно на его участок вышли немецкие парламентеры с предложением о капитуляции. Уменьшившись в ходе этих боев почти вдвое, батальон приобрел бесценный опыт уличных боев и вкус к дальнейшим победам. Я видел этих бойцов, разговаривал с ними. Это уже совсем другие люди, совершенно не похожие на тех бойцов, которых мы встретили под Евпаторией всего сорок дней назад. Те местные бойцы и командиры, что сражались вместе с нами в Евпатории и после, совершенно закономерно менялись под нашим влиянием. Эти же бойцы, пройдя жестокие наступательные бои, и победив в них, изменили себя сами. Тем больше им чести и славы. Самоходной техники для них пока нет, и в бой они пойдут десантом на броне танкового батальона. А сегодня случилось еще одно знаменательное происшествие. В полдень к воротам КПП подрулила колонна полуторок. Из кабины головной машины вылез коренастый командир с квадратным лицом и, предъявив свои документы, попросил вызвать командира бригады. Это был "Император Всея Артиллерии" Василий Гаврилович Грабин. В кузовах машин, упакованные в грубо сколоченные ящики, лежали два десятка удлиненных с 41 до 56 калибров пушек ЗИС-5 для наших танков КВ-1, и столько же аналогично подросших орудий Ф-34 для Т-34. Все орудия были снабжены дульным тормозом от пушки ЗИС-3, уменьшающим отдачу и вскидывание орудия при выстреле. Товарищ Грабин вообще был известен тем, что смело использовал не нуждающиеся в изменениях детали от своих старых систем в новых разработках. — Вот, товарищ генерал-майор, — пожал Грабин мне руку, — Готово. Сказать честно, если бы не маршал Кулик, будь он неладен, орудия сразу пошли бы в войска именно в таком виде. А то, кое-кто из наших танковых генералов был уверен, что длинный ствол орудия будет цеплять землю. — Знаю, — сказал я, — и все равно спасибо. Нам это мало пригодится, со следующего круга мы переходим на совсем другие машины, с орудиями другого калибра. Но линейные танковые части РККА, Василий Гаврилович, будут вам весьма благодарны, ибо им на Т-34 с 76-мм пушкой еще воевать и воевать. — Знаю, — кивнул Грабин, — об этом у меня был подробный разговор с товарищем Сталиным и задачу на разработку удлиненных танковых и противотанковых орудий калибра 85- и 100-миллиметров я от него уже получил. В начале марта, надеюсь выйти с прототипами на полигон. — Быстро у вас, — кивнул я, — Будет фашистам приятный сюрприз. — и тут в голову мне пришла одна мысль, — Кстати, а как там у вас поживает орудие ЗИС-3? — Нормально поживает, — нахмурился Грабин, — пошла в серию. А что с ней не в порядке? — С ней-то все в порядке, — ответил я, — но я тут вспомнил, как немцы модернизировали трофейные Ф-22 в противотанковые пушки, получившие у наших танкистов прозвище "гадюка". Они воспользовались тем, что ствол у вас запроектирован с запасом и растачивали каморы орудия. В 1942 г. и первой половине 1943 г. самой мощной противотанковой пушкой вермахта была ваша Ф-22. Летом и осенью 1941 года несколько сотен этих пушек были захвачены целыми и невредимыми. Пятьсот шестьдесят пушек Ф-22 были переделаны в буксируемые противотанковые 7,62-см пушки РАК 36(r). Немцы расточили камору Ф-22, увеличили заряд в 2,4 раза, установили дульный тормоз, уменьшили угол возвышения и исключили механизм переменного отката. Товарищ Грабин, надо отметить, что немцы пр