ей встрече. Кроме всего прочего, жизнь у Бернара давала одно заметное преимущество — за квартиру не надо было платить. Откровенно говоря, девушка так и не могла сказать себе, на каких правах она тут обитает. На правах хорошей знакомой? Но, во всяком случае, не настолько хорошей, чтобы так вот запросто жить у малознакомого человека. На правах любовницы? Тоже маловероятно, ведь после той ночи она ни разу не была вместе с Бернаром. На правах невесты? Девушка и верила, и не верила словам Бернара Лафарга, сказанным при ней миссис Лафарг… То есть, она, конечно же, хотела в это верить, но прекрасно понимала, что это вряд ли возможно. «Скорее всего, Бернар тогда сказал своей матушке о нашей грядущей свадьбе лишь для того, чтобы как следует позлить ее, — решила она. — Во всяком случае, сам он, наверняка, уже позабыл о своих словах…»
Анетта практически не видела Бернара, поскольку он, как правило, уходил рано утром, часов в восемь, а когда возвращался, то Анетта, как правило, уже была в постели. На вопросы Анетты, чем он теперь занимается (девушка уже знала, что ее новый знакомый работает репортером в той самой газете, которую когда-то назвал ей мистер Чарлтон, однако не придала этому значения), Бернар обычно отшучивался. Понимая, как занят Лафарг, Анетта не рискнула приставать к нему с новыми расспросами, справедливо полагая, что если Бернар сочтет нужным, то сам расскажет, чем он занимается в «Обнаженной правде».
Бернар отсутствовал целый день, и Анетта, не зная, как и чем занять себя, пристрастилась к компьютерным играм — благо, в кабинете хозяина стоял превосходный компьютер. В тот момент, когда ее бывшая квартирная хозяйка рассказывала Якобсу разные ужасы про нее и про Марту, Анетта решила посмотреть, что же записано на дискете, которую Бернар неосторожно оставил на своем рабочем столе. Анетта потом оправдывалась, говоря, что думала, будто бы там записана какая-нибудь интересная компьютерная игра — безусловно, она немного лукавила. Марта не раз говорила ей, что многих людей, наподобие Анетты, погубило одно чисто женское качество — любопытство…
Выйдя в каталог, Анетта, к своему удивлению, обнаружила файл, название которого ее заинтриговало — «Марта». «Неужели это имеет какое-нибудь отношение к моей подруге, — подумала девушка, — или же это просто какое-то совпадение?..»
Однако это не было совпадением. Это была та самая статья, которую Бернар написал о Марте и Деннисе…
Прочитав материал с дисплея, Анетта несколько минут сидела как оглушенная. Смерть Рудди Чарлтона была для нее полнейшей неожиданностью. Еще большей неожиданностью явилось то, что в этом ужасном и загадочном преступлении ее новый знакомый без зазрения совести обвинял (хотя и в подтексте) Денниса и Марту. Материал был выстроен столь грамотно, что если бы Анетта не знала Марту, то у нее, наверняка, зародились бы сомнения относительно ее невиновности. Однако более всего девушку поразила позиция Бернара, даже не столько это, сколько сам факт написания статьи Лафаргом…
Наконец, придя в себя, Анетта вышла из директории дискеты и выключила компьютер.
«Это я во всем виновата, — подумала она, — да, только я. Это от меня он узнал и о жизни Марты, и о ее детстве и юности, и о разных подробностях, и об отношениях с Деннисом Харпером… Боже, какая же я была дура! А этот Бернар — я ведь доверилась ему, я считала его таким порядочным человеком… Боже, но почему мне все время так не везет в жизни!.. Почему я все время доставляю столько неприятностей людям, которые меня так любят — той же Мартине…»
Первым порывом Анетты было выкинуть дискету с записанной статьей куда-нибудь подальше или как минимум стереть с нее этот злобный пасквиль — да не просто пасквиль, а настоящее обвинение в убийстве. Однако в последний момент, просчитав, что у Бернара безусловно есть принтерная распечатка, она передумала это делать.
«А может быть, Бернар не так сильно виноват? — подумала Анетта. — Может быть, его просто используют? Может быть, он и сам не ведает, что творит? Не могу поверить, чтобы он был таким законченным негодяем…»
Наконец, Анетта решила, что в сложившейся ситуации лучший выход — откровенно поговорить обо всем с самим Лафаргом…
К удивлению Анетты, Бернар вернулся домой гораздо раньше обычного — после шести. Вид у него был очень мрачный — девушке показалось, что его неотступно терзают какие-то мысли. Едва поздоровавшись с ней, Лафарг сбросил с себя куртку и плюхнулся в кресло.
Искоса поглядывая на Бернара, Анетта соображала, с чего же ей лучше начать разговор о случайно прочитанной статье. Как ни странно, но в глубине души она не верила, что Бернар сознательно пошел на такую низость. Во всяком случае, с первой встречи Лафарг показался ей весьма порядочным человеком.
Совершенно неожиданно для Анетты первым заговорил Бернар:
— У меня неприятности, — голос Лафарга прозвучал как-то приглушенно, словно он говорил, уткнувшись лицом в подушку.
Девушка натянуто улыбнулась — улыбка вышла какой-то неестественной, похожей, скорее, на гримасу.
— Я вижу…
Медленно подняв на Анетту глаза, Бернар тихо произнес:
— Я очень виноват перед тобой, Анетта…
Девушка была готова ко всему, но только не к такому повороту событий. Она сразу же поняла, что речь пойдет о вещах, имеющих отношение к ее лучшей подруге Мартине.
— Я очень виноват перед тобой, — повторил Лафарг. — Мне очень, очень стыдно…
Анетта уселась рядом.
Бернар продолжал, стараясь не встречаться с девушкой взглядом:
— Дело в том, что я… я просто запутался. В моей газете — ты ведь, наверняка, знаешь, что я служу репортером в «Обнаженной правде» — мне поручили провести расследование, имеющее отношение к твоей лучшей подруге…
Спустя полчаса девушка знала абсолютно все: и о планах Якобса относительно Денниса и Марты, и о том, как в действительности погиб Рудди Чарлтон, и о шантажных талантах непосредственного шефа, а теперь еще и компаньона Бернара.
— Знаешь, что, — сказал Бернар после продолжительной паузы, — знаешь, все-таки хорошо, что я рассказал тебе обо всем этом. Мне сразу же стало легче дышать…
Анетта сидела молча. Наконец, смахнув с ресницы слезу, она произнесла:
— Значит, ты просто использовал меня?.. Значит, я была нужна тебе только как источник информации, которую вы с этим проходимцем Якобсом собирались продать? Значит, ты не… — после этих слов Анетта зарыдала навзрыд.
Бернар положил свою ладонь на ее плечо.
— Да, Анетта, я использовал тебя… Я очень виноват перед тобой, мне очень неудобно, мне просто стыдно… Но теперь, — голос его дрогнул, — теперь я во всем тебе честно признался…
Анетта всхлипнула:
— Теперь уже поздно…
— Но почему?
Вытерев рукавом красные от слез глаза, девушка произнесла:
— Поздно… Теперь этот подонок Якобс начнет шантажировать Денниса… И во всем виновата я! — девушка зарыдала вновь. — Боже, зачем я тогда тебе доверилась? Зачем я встретила тебя?..
— Но почему «поздно»?.. — вновь спросил Бернар. — Мне кажется, еще далеко не все потеряно… — он сделал небольшую паузу, после чего произнес более твердо и спокойно: — Надо что-то делать…
— Что, что ты теперь можешь сделать?! — сквозь рыдания ответила Анетта. — Раньше надо было думать, что делаешь…
— Обожди, — с этими словами Бернар поднялся со своего места и вышел в соседнюю комнату — туда, где стоял компьютер. — Вот, — он протянул девушке дискету, вернувшись спустя несколько минут. — Я только что стер с нее всю информацию…
Взяв злополучную дискету, Анетта с хрустом разломала ее — дискета полетела в мусорное ведро. Туда же полетели и кассеты с записями, сделанными Бернаром. После чего Анетта несколько успокоилась.
— Остается распечатка этой злополучной статьи, — задумчиво произнес Бернар. — Она хранится в кабинете у Якобса. Наверняка, он положил ее в свой стенной сейф: он всегда хранит там самое ценное.
— А взять ее оттуда никак нельзя?.. — с надеждой в голосе поинтересовалась Анетта.
— Боюсь, что нет, — ответил тот, — шифр от сейфа известен только одному Филу. Я сегодня уже пробовал попросить статью обратно — я говорил тебе. По-моему, это вызвало его подозрения… Только не знаю, в чем можно меня заподозрить…
— Еще бы! — в голосе Анетты прозвучала издевка. — Ты ведь самый талантливый борзописец во всей Австралии! Самый талантливый кляузник…
Поняв, что возражать нечем, Бернар молчал.
— А если сказать, что ты случайно стер информацию с дискеты?.. — предложила Анетта после некоторого молчания.
Бернар поморщился:
— Ты не знаешь Якобса. Он, наверняка, не поверит мне. К тому же, он вновь отдаст этот текст в набор, только на этот раз — оператору…
— Когда он собирается опубликовать этот материал? — спросила девушка.
Вспомнив подробности последнего разговора с боссом, Лафарг произнес:
— Точно он не сказал, говорит, что надо несколько дней обождать — во всяком случае, в самое ближайшее время он собирается встретиться с Деннисом Харпером, чтобы показать ему… — он так и не смог произнести «показать ему мою статью».
Анетта долго и напряженно молчала: она обдумывала все возможные варианты. Наконец, не найдя ничего лучшего, предложила:
— А если ты пойдешь в полицию и все расскажешь — я имею в виду убийство Якобсом Рудди Чарлтона — тогда что?
Лафарг только махнул рукой.
— Не стоит, — произнес он. — Да, полиция действительно не любит Якобса, но против него нет никаких фактов. И кроме того, Анетта, в таком случае мне придется проходить по этому делу как прямому соучастнику преступления. А Якобс, безусловно, будет все отрицать…
И Анетта предложила следующее:
— Мне кажется, что тебе стоит как-нибудь поговорить со своим шефом — может быть, удастся урезонить его?
Бернар только поморщился:
— Боюсь, что из этой затеи ничего не получится. Фил слишком любит деньги, чтобы оставить возможность сорвать с Денниса куш побольше…
— И все-таки, — продолжала настаивать Анетта, — ты виноват, и поэтому тебе придется что-нибудь предпринимать…