Глава 13
Петренко появился ровно через десять минут, я за это время сварила кофе. Разувшись, он разместился за столом, весело на меня поглядывая, достал сигарету и закурил.
– Так ты на меня посмотреть приехал? – не удержалась я, он рассмеялся.
– Ты вообще в курсе, что ты подозреваемая номер раз?
– А откуда ты в курсе?
– Не разыгрывай неведение, ты два дня гоняла моих ребят, проверяя их квалификацию.
– И между прочим, с изворотливостью у них не очень.
– Вовсе нет. Я дал команду особенно не прятаться, а то ведь ты шею свернешь в какой-нибудь аварии, преследуемая желанием угадать тех, кто за тобой присматривает. Совершенно нелепое занятие, как считаешь? Можно было и так догадаться.
– А ты догадался?
– Компания все та же: я и Мироновы, слава Богу, пока ты больше никому не перешла дорогу.
Я кивнула, задумавшись. Выходит, люди Петренко не засекли четвертого наблюдателя? Или я все-таки ошиблась, решив, что тот человек за мной следит?
– И что твои люди? Усмотрели что-то интересное?
– С чего ты заинтересовалась Горенко?
Я вздохнула.
– Иванченко им интересовалась. Не спрашивай, как я узнала, но узнала.
– И как охотничья собака, бросилась по следу, не задумываясь, касается ли это тебя.
– Мы вроде договорились без нравоучений? Лучше скажи, что могло заинтересовать Иванченко в этом парне? Смерть Жиркова?
– По всей видимости. Я с ней близко не общался, хотя мы один раз обедали. Она выказывала к тебе крайний интерес, пыталась делать это ненавязчиво, но выходило так себе.
Вот тут я насторожилась по-настоящему.
– Думаешь, она что-то накопала на меня?
– Сомневаюсь. Ты в нашем городе личность небезызвестная, последний год светилась где ни попадя, так что вполне можешь ее интересовать.
– Когда мы общались, она никак не выказала своего интереса.
– А ты надеялась, она у тебя интервью возьмет? Короче, дама ведет богемный образ жизни, и если пишет какую-то книгу, то видимо, только в своей голове. Никакой конкретной информации у нее нет, мои ребята проверяли.
– Такое ощущение, что она сидит и ждет, когда кто-нибудь не выдержит и начнет действовать.
– В таком случае, уже дождалась. Убит дружок Горенко, это ее может заинтересовать. А еще тот факт, что на месте преступления оказалась ты в разорванной рубашке. Улавливаешь?
– Меня подставили.
– Не сомневаюсь. Вопрос в том, кто это сделал. Тут я могу тебя порадовать, правда, отчасти. Минут через пять— семь после того, как ты зашла в подъезд к Пархоменко, оттуда вышла девушка, на голове был повязан платок, скрывая часть лица, темные очки, ярко— красная помада. Невысокого роста, худая, одета в черное облегающее платье до колена и туфли на каблуках. Мои люди поспрашивали: пару раз ее там уже видели, но сказать, к кому ходила – не могут. В подъезде она точно не проживает. Само собой, ребятам не пришло в голову за ней следить, потому как никто не предполагал подобного развития событий.
– Ты думаешь, это убийца?
– Вероятней всего. Если только она, как и ты, не оказалась там уже после того, как парень долбанулся об угол шкафа.
– И не вызвала скорую?
– Как знать, зачем она к нему ходила. Паренек, с которым ты связалась, не так уж прост. Любитель шататься по злачным местам и делать фотографии тех, кому там не положено находиться.
– Иными словами, шантажировал дамочек за измены? – вздохнула я.
– Точно. Так что она могла появиться у парня, чтобы получить компромат, а обнаружив того с пробитой головой, испугалась и стала искать фотографии. Тут появилась ты.
– И она решила, что я подумаю на нее.
– Огласка таким дамам ни к чему, вот она и огрела тебя по голове. Я же ничего не путаю?
– Нет.
– Ну вот. А сообразив, что смерть парня могут списать на нее, инсценировав разборки двух влюбленных, сбежала. Ну это в том случае, если мы верим хоть в какие-то идеалы. Могло быть проще: получив компромат, дамочка шваркнула парня по голове, а потом инсценировала удар об угол. В конце концов, он же мог поскользнуться. Короче, ты появилась во всех отношениях не вовремя.
– Это я поняла. Что теперь делать?
– Была бы умна, отошла в сторонку, пока верный рыцарь не повергнет в прах всех врагов.
– Очень смешно.
– Ничего смешного, я вполне серьезен.
– Ты знаешь этого следователя, Морозова?
– Чем он тебя заинтересовал?
– Они что-то не поделили с Женькой.
– И ты не догадываешься, что?
Я вздохнула, а Ярослав лучезарно улыбнулся.
– Ты можешь ради разнообразия сказать правду? – поинтересовалась я.
– Когда я тебе врал? – он даже руку к груди приложил, а взгляд был до того невинен, что захотелось треснуть его по лбу. Я сдержалась, уселась напротив и закурила. Петренко, немного поглазев, сказал:
– Тебя интересует, действительно ли Жирков случайно убит в пьяной драке или кто-то приложил к этому руку? А зачем тебе это знать, скажи мне?
– Я не знаю, – пришлось сознаться с досадой.
– Зато я знаю. Шило в одном месте не дает жить спокойно. Вот вроде бы все получила, чего хотела, пора успокоиться, но нет, суешь нос везде, где не просят. Удивляюсь, как ты до сих пор жива.
– Я иногда тоже. Но давай ближе к делу.
– Да я и сам не знаю, – выдал Петренко, а я разозлилась.
– Вот уж не надо. После нашего разговора с вдовой Жиркова, она первым делом позвонила тебе.
– Я ее за это пожурил, зная твою пронырливость, был уверен, ты об этом прознаешь. Ну позвонила, и что? по-твоему, стоит услышать мое имя, так сразу надо подозревать вселенский заговор?
– Не отвлекайся. Я и сейчас подумаю, верить ли твоим словам.
– Сейчас-то что?
– Часто ты ко мне домой посреди ночи заходишь, чтобы кофе выпить?
– Я стеснялся напрашиваться, а ты не предлагала. А так могу хоть каждый день.
– Ярослав! – я даже по столу кулаком грохнула, а он рассмеялся.
– Ладно, хочешь слушать, слушай. Жиркова позвонила мне, потому что в те времена, когда ее муженек был жив, он числился в моих дружках. Паренек был на удивление несообразительный, но легко управляемый. Я быстро научился направлять его в ту сторону, которую мне надо. При хорошем раскладе я бы получил его… скажем так, бизнес. Так что избавляться от Жиркова мне не было никакой выгоды. Я бы подождал еще пару лет, а потом уж с чистой совестью…
– Тогда с чего Жиркова звонила тебе?
Ярослав еще попялился, раздумывая.
– Потому что в те времена у нас с ней была нежная дружба.
– Под нежной дружбой ты подразумеваешь?..
– Секс, конечно. Когда Жирков внезапно скончался в пьяной драке, вопросы об этой самой случайности возникли у многих. Можешь представить, какое это удовольствие, – я несознательно кивнула, Ярослав усмехнулся, – я, конечно, содействовал, чем мог, поняв общую обстановку, постарался донести до нее мысль: никаких сомнений в несчастном случае быть не может. Дурой она не была, даже если сомнения имелись, она оставила их при себе. Тут, спустя шесть лет, появляется молоденькая девчонка, называется журналисткой и начинает выпытывать подробности смерти ее мужа. Как считаешь, что она должна была сделать, выставив тебя за порог?
– Позвонить тебе, – вздохнула я. У Ярослава все как всегда по полочкам. Вопрос только: что тут правда, а что нет.
– Что она и сделала. Я уверил ее, что беспокоиться не о чем.
– Хорошо, я поняла: ты как обычно ни при чем. Но все-таки, это было преднамеренное убийство?
– А вот это неизвестно. Не смотри на меня так. Убийство могло быть выгодно сама знаешь кому, и эти сама знаешь кто умеют обстряпывать свои делишки так, что до них будет не добраться. Уверен, с Горенко хорошо поработали, но он так и остался стоять на своем: превышение самообороны во время драки при попытке освободить сестру от пьяных приставал.
– Судя по сроку и тому, что парня никто не трогал тогда и не трогает сейчас, я могу сказать: дело не чисто.
– Ты во всем ищешь подвох. Не думала, что это действительно нелепая случайность? И раз уж она оказалась выгодной кое— кому, то кое— кто смог сделать так, чтобы паренька оставили в покое.
– Разве ему не выгодно, чтобы от того избавились?
– Упаси Бог. А если подумают, что кто-то чистит концы? Дорогая, если бы на месте убитого оказался не Жирков, а обычный местный алкоголик, и парню дали бы пять лет, тебя бы это удивило? Иногда нужно смотреть в глаза очевидному: Жирков был плохим человеком, и смерть его вполне заслужена. Горенко получил столько, сколько должен был получить. И никого он не интересует потому, что интересовать уже некого. Дело забыто и сдано в архив.
Ярослав достал еще одну сигарету и закурил. Я задумчиво смотрела перед собой.
– Пархоменко говорил, что Горенко не нуждается в средствах, а работа экспедитором только прикрытие.
– И ты ему поверила. Еще раз напомню: Пархоменко занимался тем, что драл деньги с богатых дамочек. Тут приходишь ты и даешь ему повод поживиться. Он закидывает удочку в надежде, что ты сама попросишь у него информации.
В словах Ярослава был толк, но в его словах всегда есть толк, а за толком еще тысяча скрытых смыслов, выгодных ему одному.
– И что эта дама? – поинтересовалась я, устав думать о делах прошлых и возвращаясь к насущным проблемам. – Твои люди дадут показания, что видели ее?
– Каким образом? Скажут, что мимо проходили? Эта информация только для тебя. Но если тебя это утешит, даму, как я уже говорил, видели и местные. Важно заронить эту мысль в голову следователю.
– Ты сказал, у Морозова конфликт с Женькой из-за смерти Жиркова, но каким образом?
– Совершенно очевидным. Следователь был уверен: от Жиркова избавился твой Женька, чтобы расчистить себе дорожку в лучший мир.
– Ты хочешь сказать, он знает, чем Женька занимается?
– Если бы не знал, то и не бунтовал бы. Но одно дело знать, другое доказать, как говорится. Он вел дело Жиркова и пытался всеми правдами и неправдами засадить твоего Женьку за решетку. Неперспективное занятие, учитывая, кем является отец потенциального убийцы.