– И этому Морозову не надавали по шапке?
– Надавали, а дело быстро рассмотрели и закрыли. Следака хотели уволить из органов, но что-то там на небесах перемкнуло, и он остался служить. Как видишь, перемкнуло зря. Следак, кажется, очень желает видеть тебя в качестве убийцы, и, возможно, сможет это доказать, в конце концов, картина преступления весьма впечатляющая. К тому же свидетель… и давняя вражда…
– Так может, ему опять по шапке надавать, чтобы желания поубавилось?
– И кто давать будет? Миронов, что ли? Да он спит и видит, как пойдет тебя в последний путь провожать.
– А если Женька его попросит?
– Он, конечно, скажет, что сделает все, что сможет. Но ты его тоже пойми, он теперь публичный человек. Дело получило огласку, а ты и так девушка неоднозначная, ну и так далее, причин найдется множество.
Я вздохнула, глотнув остывший кофе.
– И ты приехал сюда, чтобы этим со мной поделиться?
– Ты же существо неразумное, от суженного сбежала, кто тебя знает, сорвешься куда-нибудь в ночь и натворишь дел.
– То есть это проявление заботы?
– Слабо в такое верится?
– Не верится вообще.
– И зря, я уже говорил и повторю снова: я тебе не враг.
– О чем вы говорили с Женькой в кафе?
– Сама не догадываешься? О тебе, конечно. Какого черта ты творишь, и все в том же духе. Кажется, мы оба были в растерянности от происходящего. А надо было быть собраннее, чтобы потом не вытаскивать тебя из-за решетки. Он говорил, я слушал, потом я говорил, он слушал, потом мы разошлись, ни на йоту друг другу не поверив. Ну что, подкинуть тебя?
– Куда?
– До суженного, нам все равно по пути. Или ты будешь сидеть всю ночь, глядя в окно с выражением вселенской скорби?
– И что я скажу Женьке?
– Он и так знает, что я нахожусь у тебя.
– Это бесит, – заметила я, он вздернул бровь, – у меня есть хоть какой-то шанс, что куча людей не будет знать о каждом моем шаге?
– У тебя был такой шанс, но ты его прошляпила примерно год назад, когда со всего разбега влетела в круг нашего высшего общества.
– Круг тут так себе.
– Ты его украшение, – хмыкнул Ярослав, поднимаясь, – ну что, едем?
Не знаю, зачем я согласилась. Часы показывали половину третьего, когда Ярослав тормознул возле ворот Женькиного дома.
– А если он не откроет? – глупо спросила я.
– Тогда перемахнешь через забор и сделаешь ему сюрприз. Давай топай, я начинаю злиться.
– С чего вдруг?
– Два добрых дела за одну ночь – это перебор.
Усмехнувшись, я вылезла и направилась к воротам.
Глава 14
Сначала хотела позвонить, но потом достала ключи. Женька сидел в гостиной с бокалом виски в руках. Увидев меня, совсем не удивился. Видимо, доложили уже.
«Неужели так будет всегда»? – подумала я, замерев и прислонившись к стене.
Посмотрев на меня, он грустно усмехнулся. Я прошла, села к нему на колени и обняла. Он уткнулся носом в мои волосы, и стало хорошо. На некоторое время. Оторвавшись, я посмотрела Женьке в глаза, его взгляд был внимательным и нежным. Я стала его целовать, и мы забыли обо всех разногласиях.
Уже ночью, лежа на плече спящего Женьки, я размышляла. Сон не шел, а в голове упорно витала одна мысль: меня водят за нос. Что-то не складывалось. Словно я упускаю нечто важное, лежащее прямо передо моими глазами. Не придя ни к какому выводу, я уснула.
Утро выдалось хорошее. Женька был в настроении. Если учесть события прошедшего дня, это нонсенс. Мы вместе завтракали, и я поинтересовалась:
– Что теперь меня ждет? – Женька вопросительно вздернул брови. – Я имею в виду Пархоменко.
– Думаю, выкрутимся. Ребята видели девушку, выходившую из подъезда после того, как ты туда зашла, – я кивнула, он усмехнулся, – Петренко уже рассказал?
– Да, – не стала я увиливать, – вы, кажется, все друг про друга знаете. И про меня тоже.
– А чему ты удивляешься?
– Долго у меня на хвосте будет висеть эта ватага?
– Пока не утихомиришься и не перестанешь лезть, куда не просят.
Немного помолчав, я решилась спросить:
– Что вы не поделили с Морозовым?
Женька поморщился.
– Твоего ненаглядного Горенко. Вернее, того, кого он умудрился пришить.
– Жиркова.
– Точно.
– А почему следователь думал на тебя?
Женька отхлебнул кофе, разглядывая меня с интересом.
– Ну как тебе сказать. Когда убили Жиркова, я по сути был пацаном без царя в голове. И мой досуг составляли вечеринки, полные алкоголя, наркотиков и девиц. Ты застала конец этого периода, так что можешь представить, что было во времена его расцвета. Горенко, будь он неладен, был одним из тех, кто таскал мне наркоту.
– Ты серьезно? – удивилась я. Хотя и знала, что он толкал наркоту, но не думала, что такому человеку, как Женька.
– А что такого? Кто-то же должен этим заниматься. Он был проверенным курьером. В нашей тусовке, вообще в тусовке золотой молодежи, без Горенко не обходилось ни одно мероприятие. Ну это я образно. Появляться на самих тусовках ему вряд ли приходилось, разве что в экстренных случаях, обычно все затаривались заранее. Его хорошо знали и, как ни банально это звучит, доверяли.
– У него должно быть немало денег, в таком случае.
– Может, у него их и немало. Человек не обязан тратить все и жить на широкую ногу. Короче, когда Жирков погиб, отец призвал меня для серьезного разговора, – Женька даже посмеялся, – видимо, понял, что пора мою энергию направлять не на саморазрушение, а в какое-то дело.
– Ага, на разрушение других.
– Насильно наркоту мало в кого пихают. Это такая зараза, что человек идет за ней сам, как осел за морковкой. Даже зная, что это путь в никуда.
– То есть ты согласился, осознавая все это?
Женька поморщился.
– К делу это не относится. Отец решил таким образом спасти меня от разложения, и ему это удалось. Конечно, я пагубные привычки оставил далеко не сразу, но хаос перестал нарастать. все-таки бизнес требовал собранности, а закинувшись коксом, решать серьезные дела я не очень хотел. В общем, я принял эту сферу жизни в свои руки, а следак о том пронюхал. И конечно, пришел к логичному выводу: я подбил Горенко на убийство с целью отхватить данную нишу. При таком отце вряд ли кто-то стал бы возражать, так что бояться мне было нечего. Выводы, кстати, вполне нормальны в той ситуации.
Я немного помолчала.
– Значит, ты считаешь, это была случайность? – Женька бросил на меня взгляд. – Я имею в виду, Горенко действительно убил Жиркова, защищая свою сестру?
– Я склонен так думать. Это дело жутко меня бесило, следак постоянно таскал на допросы, последний месяц Горенко частенько привозил мне наркоту, то есть мы регулярно виделись, а это вызывало вопросы. На больших друзей мы мало походили, правду приходилось скрывать. В итоге, меня не смогли прикрутить к этому делу. К тому же, Горенко настаивал: убил сам, в пьяной драке. Так что… – Женька развел руками, поднявшись. Направился в гостиную, я последовала за ним.
– Ты сегодня до вечера?
– Да. Дел много.
– А мне что делать?
Хмыкнув, Женька сказал по слогам:
– Ничего.
– А если серьезно?
– Я серьезен. Ты сделала все, что могла, и даже больше. Если совсем скучно станет, сходи по магазинам. Говорят, нормальные женщины это делают.
– Очень смешно.
– А ты попробуй, – он окинул меня откровенным взглядом, я была одета только в его футболку, – пожалуй, у меня есть немного времени, – усмехнулся он, приближаясь, я радостно подалась ему навстречу.
Как ни странно, я последовала Женькиному совету. Правда, купила только рубашку, но все равно: хоть как-то убила время. Двигая на выход, решила выпить кофе в кафе на первом этаже. Была уже у дверей, когда взгляд зацепился за Настю, идущую сюда же. Я по-дурацки замерла. На мгновение остановившись, девушка прошла мимо меня в кафе, я так и стояла у дверей. Вместо того, чтобы уйти, зачем-то прошла следом и направилась к ней. Когда оказалась у столика, Настя подняла глаза, посмотрела равнодушно.
– Мы можем поговорить? – спросила я, девушка усмехнулась.
– О чем?
– Настя, – я присела за столик, – я хотела сказать… Не вините его. Все было слишком сложно, и…
– Не надо усложнять, – перебила она, – на самом деле все намного проще. Меня он не любил, потому и изменял, а как только ты поманила, сбежал.
– Нет, все было не так.
– То есть он не спал с тобой, встречаясь со мной?
Я смутилась, краснея, но не смогла соврать. Да, это было только один раз, но ведь было. Я молчала, уставившись в стол, жалея, что вообще подошла. Вдруг Настя сказала:
– И что они все в тебе находят?
Я поднял на нее глаза, в них читалась ненависть и боль. Тут официант принес заказ, быстро поднявшись, я сказала:
– Простите, – и вышла из кафе.
Настроение было паршивое. Я начала понимать, как все выглядело в глазах Насти. Я крутила роман с Петренко, узнав о свадьбе Женьки, решила, что рыбка ускользает, и переметнулась на него. При этом все остались довольны. Кроме Насти, разумеется.
– Ужас какой, – вздохнула я, устроившись на скамейке и закурив.
Интересно, что Женька сказал Насте? Как объяснил свой поступок? И объяснял ли, может, разорвал отношения, и все? Он на такое способен.
Надо было отвлечься от этих мыслей, и я использовала верный способ: стала думать о нынешней ситуации. Она не радовала. Смерть Пархоменко привлекла ко мне внимание новых лиц, в частности следователя, который, как назло, с Женькой не в ладах. Он может заинтересоваться мной. Мужчина явно не боится получить по голове, раз даже Женьку засадить пытался. Еще одного копателя в моей жизни только и не хватало. Я досадливо поморщилась. Правильно все говорят: сидела бы тихо, и горя не знала. Сама же лезу. Но теперь ничего не поделать. Пархоменко мертв, а я подозреваемая номер один. Хорошо хоть Женька помог, а то непонятно, где бы я сейчас находилась.
По логике, надо было ехать домой, но я не могла сидеть без дела. Магазины не принесли удовлетворения, мысли усугубляли ситуацию, коря себя на чем свет стоит, я отправилась к дому Пархоменко в надежде что-нибудь вызнать. Ожидала, что сразу кто-нибудь объявится, Женька или тот же Петренко, но телефон молчал, и я приняла это за хороший знак. К Пархоменко соваться не стала, отправилась на детскую площадку, где в первый раз встретила женщин. Одна из них сидела на скамейке, рядом играл ребенок. В этот раз с ней оказалась другая дама. Первая меня узнала и смотрела настороженно, я поздоровалась, улыбаясь во все зубы. Мне ответили.