– Знаете, что забавно, Анна Сергеевна, – продолжил, выдохнув дым, – на дело должен был ехать другой следователь, но обстоятельства сложились так, что приехал я. Ситуация мне показалась любопытной, особенно если учесть, что в нее впутаны вы, – я не стала комментировать данное замечание, хотя оно мне не понравилось. Выходит, в этом городе все, кому не лень, интересуются мной, а я и знать не знаю. Конечно, после истории с выборами я стала заметна, но не настолько же. Выезжая на место преступления, Морозов не догадывался, что и кто его там ждет. Однако меня узнал. Мужчина тем временем говорил:
– Вернувшись в отдел, я должен был передать дело, однако решил ходатайствовать о личном его ведении. И знаете, мне с удовольствием дали разрешение.
– Что в этом удивительного?
– Так-то ничего, однако у меня сложилось впечатление, что этого поступка ждали. И если бы я не пришел, оставили бы дело мне без моего согласия.
– Хотите сказать, кому-то выгодно, чтобы расследование вели именно вы?
– Точно. Догадываетесь, почему?
Я вздохнула, Морозов весело хмыкнул.
– Вижу, что догадываетесь. О моей закоренелой антипатии к вашему суженному узнать несложно, особенно если человек помнит о деле шестилетней давности. Теперь смотрите, что мы имеем: подозреваемая в убийстве подружка местного… бизнесмена и следователь, этого самого бизнесмена недолюбливающий.
– Женька не замешан в убийстве Жиркова, – не выдержала я.
– Это он вам сказал? – насмешливо спросил Морозов, я промолчала, нахмурившись. – Что ж, наша задача не ворошить дело прошлое, а разобраться в настоящем.
Я уставилась на него.
– И что вы скажете о настоящем? Считаете, я убила Пархоменко? Выдумайте хоть одну объективную причину.
– Причин может быть масса. Во-первых, вы могли увлечься парнем, говорят, он пользовался популярностью у девушек. Вы приходили к нему несколько раз, мог завязаться роман. Само собой, менять Миронова на этого парня вам бы в голову не пришло, а он начал наглеть, вот вы и хватили его об угол шкафа. Или такой вариант… Вы знаете, чем занимался Пархоменко?
– Понятия не имею. Я же говорила, мы не успели близко познакомиться, и интерес у меня был сугубо деловой.
– Хотели помочь Горенко, – кивнул Морозов, – забавную историю вы сочинили, но Горенко, само собой, все подтвердил. Вы, кстати, сейчас не от него?
Я покраснела, не сумев скрыть правду, Морозов снова усмехнулся.
– Оплакивали товарища? – заметил весело. – Так вот, второй вариант. Вы могли иметь с Пархоменко какие-то дела, и он грозил раскрытием сего факта или просто показался опасным.
– По-вашему, я агент ноль-ноль-семь под прикрытием? – не удержалась я. Морозов мою шутку не оценил, уставился серьезно, и я опять занервничала.
– Я пока не разобрался, кто вы, Анна Сергеевна, но надеюсь, мне повезет.
Делано улыбнувшись, я встала.
– Если наша беседа окончена, я пойду.
Он кивнул, поднимаясь следом.
– Идите, и мой вам совет: сидите тихо в окружении ста свидетелей, чтобы на следующем месте преступления не надо было придумывать алиби.
Вежливо попрощавшись, я направилась к машине. Черт, чем дальше, тем хуже. Морозову куда интереснее я, чем убийство. Он говорил с Соловьевым, что тот ему сказал? Он вряд ли знал, выбрали ли меня козлом отпущения случайно или целенаправленно, пытаясь повесить убийство бармена Леши. Не знал и того, кто меня топил, а кто спасал. Что он мог рассказать? Сплошная сумятица.
Впрочем, куда интереснее замечание Морозова о чье-то выгоде в ведении дела им. Кто-то хотел, чтобы расследование вел человек, заведомо настроенный против меня. И Морозов с радостью бы меня утопил, если бы в его голову не закрались подозрения, что дело нечисто. Он не дурак, смог абстрагироваться и посмотреть со стороны. Хотя еще вопрос, так ли уж это хорошо, учитывая, что я стала ему еще интересней. Кто-то же хочет меня потопить. Далеко ходить не надо, чтобы понять, кто: Миронов.
Потерев лицо рукой, я завела двигатель, только поняв, что сижу в машине, пялясь в никуда. Морозова и след простыл, а я вот все на месте. Что он там сказал? Держаться на людях, чтобы те, кто против меня ведут игру, не смогли выкинуть что-то еще? Разумно. Для этого надо перестать шататься в одиночку по спальным районам.
По дороге я то и дело возвращалась к мыслям о Пархоменко. Искать убийцу (даже если убийство было случайным, оно все равно осталось убийством, ведь парня бросили умирать на полу кухни) надо среди "клиенток" парня, к этой мысли я поначалу склонялась. С другой стороны, девушка, вышедшая из его квартиры и, по всей видимости, огревшая меня по голове, знакомая из прошлого.
Пархоменко, если верить рассказу дамы, был удивлен встрече. Девушке он, видать, был нужен позарез, раз она крутилась на районе, ожидая, когда он появится, при этом не желая светиться. Если они давно знакомы, девушку могли знать местные, вот она и шифровалась. И что? Что ей было от него надо? Вряд ли Павел трубил на каждом углу, чем он занимается, так что к его делам это могло не иметь отношения. А если она подруга одной из его "клиенток"?
В это верилось еще меньше. В такие вещи обычно никого не посвящают, что знают двое, знают все. А подруга сегодня есть, завтра нет. Дамам, попадавшим в лапы Пархоменко, есть что терять, и свои грешки они стараются зарыть поглубже, чтобы и самим забыть с чистой совестью.
Версий больше не наблюдалось, что ж, отправная точка – подруга из прошлого. Надеюсь, дама ничего не напутала, и та девушка, что огрела меня по голове, одно лицо с той, что окликнула из арки Павла. Иначе я угроблю много времени на бесполезные поиски.
"А сейчас ты чем занимаешься?" – поинтересовался внутренний голос, и я чертыхнулась, выворачивая на центральную улицу.
Женька, наверняка, разозлится. Разрядивший телефон – отличный предлог, чтобы снова нырнуть в расследование. Странно, что не появилась пара его молодчиков с вежливой просьбой отбыть домой. Они ведь тоже не сидят без дела, и пользы, наверняка, больше. Он мне русским языком: развлеки себя чем-нибудь, – а я опять за старое…
"Может, со мной и впрямь что-то не так?" – подумала я. Ответа не наблюдалось, к тому же я подъехала к дому.
Глава 16
Женьки еще не было. Включив телефон на зарядку, я обнаружила от него четыре пропущенных вызова. Не так уж и много. Пока не раздался пятый, я набрала Олега. Он уже был в курсе событий, потому поинтересовался:
– Ну как ты? Следователь сильно досаждает?
– Не очень. Сегодня даже откровенничал, говорил, кому-то я невыгодна.
– Тоже мне тайна.
– Вот и я о том. Слушай, Олег…
– Нет, – быстро перебил он.
– Что нет?
– То и нет.
– Я же еще ничего не сказала.
– А я и слушать ничего не хочу. Аня, наша самодеятельность привела к тому, что тебя подозревают в убийстве. Слава Богу, что ты сейчас на свободе, а не сидишь в следственном изоляторе. И кому за это надо сказать спасибо?
– Женьке, – вяло ответила я, понимая, куда он клонит.
– Точно. И со всеми вопросами давай туда же.
– Олег, но ведь он ничего мне не скажет.
– И правильно сделает. Целее будешь. Аня, все эти изыскания каждый раз заканчиваются угрозой твоей жизни. У меня ощущение, что если я тебе и помогаю, то только утонуть.
– Ты помогаешь разобраться. Ладно, – вздохнула я, – я поняла. Лавочка прикрыта. Это тебе Женька мозги промыл?
Олег тоже вздохнул.
– Извини. Я не хочу вставать между вами. А все твои изыскания… Ничего в них хорошего нет.
Мы помолчали, потом я сказала:
– Ну тогда рассказывай, как у тебя дела.
Только я повесила трубку после разговора, как телефон зазвонил. Конечно, это был Женька.
– Я уж думал, ты пропала без вести, – насмешливо сказал он.
– Ты же знаешь, где я была.
– Там что, проходила грандиозная распродажа?
– Оказалось, магазины меня мало интересуют.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Женька. Голос, кстати, дружелюбный. – Я буду через сорок минут, дождись меня. Это в твоих силах?
– Так точно, кэп.
Женька появился с бутылкой вина, довольный донельзя.
– У нас праздник? – поинтересовалась я с порога.
– Удачная сделка. Ресторана она не стоит, но отметить можно, – он неожиданно бросил мне бутылку, я ее поймала, и Женька снова усмехнулся, но иначе. Кое-что обо мне он все-таки знает. Знает, что у меня хорошая реакция и что появилась она не сама по себе. Только с чего такие выпады? Ладно, ему можно, если не последует вопросов.
Вопросов не последовало, Женька прошел в кухню. Ужин я приготовила, оказалось, не зря.
– Ну рассказывай, что нарыла, – спросил он, когда мы уже ели.
– Ты не сердишься?
– Горбатого, как известно, могила исправит. Я удивлен, что ты вообще пошла по магазинам, а не сразу отправилась к дому Пархоменко.
– Откуда ты мог знать, что я поеду туда, если я сама не знала?
– Кое-какие твои привычки я успел изучить, одна из них – мешать себе жить. Ладно, рассказывай.
Я поведала о сегодняшнем дне.
– Все-таки фортуна тебя любит, – покачал Женька головой, – мои ребята шерстят по району в поисках всевозможных бабуль, а ты приезжаешь, и та самая сразу тебе встречается. Значит, девица и Пархоменко – давние друзья.
– Вопрос, насколько давние. Ты же понимаешь, и три года, и десять лет могут сойти за долгий срок. Искать замучишься.
– Тем не менее, это зацепка. Можно исключить тех, кто появился недавно. Ладно, валяй дальше.
Мой разговор с Морозовым Женька выслушал, хмурясь.
– Не нравится мне все это, – процедил в итоге, глотнув вина, – с чего Морозову с тобой откровенничать? Подумаешь, подозрительно, что дело слили ему. Как бы он свою игру не затеял.
– Мне показалось, его напрягла неизвестность, он боится в итоге навредить сам себе.
Женька потер лицо руками, продолжая хмуриться. Ход его мыслей был понятен: надо искать среди моих врагов, и его отец входит в их число. Мыслей этих Женька озвучивать не стал, а я спросила: