– Он уже мог знать, что сядет. Искал место, куда сбыть компромат. Старушка, с дочкой которой он гулял после школы… Что ж, вариант, хотя и опасный.
– Учитывая, что его никто не подозревал, более чем безопасный. Тем паче, компромат так и не найден.
– Похоже на правду. Или на зацепку. Горенко мог не одну старую знакомую так посетить, выбирая, кому лучше бумажки пристроить. Но если мы угадали, то я всех на районе перерою, но найду компромат.
Марк поднялся воодушевленный.
– Ты куда?
– Чего тянуть. Надо сгонять к старушке и все выяснить.
– Я могу поехать с тобой?
– Тебя ищут менты, а старушка живет в нескольких шагах от места преступления. Не думаю, что это хорошая идея. Опишешь мне ее, сам найду.
– как же, найдешь, – усмехнулась я, – старушек там пруд пруди.
– Предлагаешь вместе поехать?
– Да. Я тут свихнусь.
Марк немного подумал.
– Ладно, покажешь старушку и будешь ждать в машине. Наденешь кепку и темные очки, и постарайся не светиться.
Быстро собравшись, мы покинули квартиру и отправились в злополучный район. Как обычно, машину приткнуть было негде, пришлось бросить за несколько домов и отправиться пешком. Марк был недоволен, потому что опасался появления врагов в любой момент, но кого он подразумевал под врагами, я не знала. Впрочем, враги, по его мнению, были исключительно мои, так что беспокоиться стоило мне.
Но я была спокойна. То ли уверена в том, что все обойдется, то ли просто решила, пусть будет, как будет. Происходящее мне изрядно надоело, и хотя я проявляла к нему интерес, можно смело сказать: только для того, чтобы не сойти с ума. В одиночестве на той квартире я бы загнала себя в угол своими же размышлениями. А так был шанс не думать. Хоть какое-то время. Не думать и не решать.
На наше счастье, на площадке перед домом Горенко обнаружилась та самая тетушка с подругой, вездесущей дамочкой, которая, кажется, видела всех и вся. Я спряталась в кусты неподалеку, а Марк отправился на разведку. Дамы встретили его напряженно, но он сумел их обаять и разговорить, болтали они минут пятнадцать. Наконец, он прошествовал мимо кустов, негромко свистнув, я протиснулась вперед и вылезла уже возле стены дома, отсюда площадку видно не было. Марк взял левее того места, где была наша машина, и я, последовав за ним, поинтересовалась:
– Что узнал?
– Старушка живет одна, дом двадцать пять по этой улице, третья квартира. Гулять она будет еще минут двадцать, так что есть время обследовать ее жилище.
– Ты серьезно?
– Конечно. Раз уж мы приперлись в логово врага, глупо не заканчивать начатое, как считаешь? Вон дом, – он кивнул в сторону хрущевки, на торце которой краской был написан номер, – а вот и подходящие кусты. Жди меня там.
Только сейчас я подумала, что Марк неспроста взял с собой рюкзак. Выходит, рассчитывал на удачу? Покачав головой, я разместилась в кустах и стала ждать. Марк управился за тот же срок. Через пятнадцать минут он появился в поле моего зрения, я выскочила из кустов и даже не стала спрашивать: по его лицу было видно, что мы угадали. Удача повернулась лицом.
Если бы тетушка тогда не обмолвилась о старой дружбе с матерью Юры, а я не вспомнила этот разговор, поиски могли затянуться. Мне бы в голову не пришло искать бумаги у тетушки. Я почувствовала странное возбуждение, несмотря на то, что происходящее касалось меня косвенно. Охватило волнение, словно история, начавшая год назад, катилась к своему финалу.
– Лика, это колоссально, – Марк даже рассмеялся.
И смех у него вышел такой открытый и детский, что я замерла. Кажется, Марк испытывал примерно те же эмоции, что и я. И мне подумалось: именно ради них мальчик из приличной семьи когда-то ступил на кривую дорожку. Чтобы чувствовать адреналин в крови, предвкушать новые победы, срывать куш и смеяться. Смеяться всегда, как тот мальчишка, который в школьные годы придумал идеальный план ограбления.
Марк продолжил, и я вернулась из свих мыслей в растрепанных чувствах.
– Папка с документами лежала на серванте в самом углу у стены. Все покрыто вековой пылью, и папка тоже. Горенко сделал правильный вывод: дама вряд ли полезет в своем возрасте так высоко. Вот и пихнул папку в угол.
– Рискованно, – покачала я головой.
– Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Правда, Горенко это не спасло от гибели.
Мы завернули за угол, где стояла машина, и я вросла в землю. Через две от нее припарковался Женька, и в данный момент стоял напротив. Не заметить нас с Марком было невозможно. Женька, остолбенев на мгновенье, как и я, быстро перевел взгляд на Марка и обратно и нахмурился. Сердце мое колотилось нещадно. После вчерашнего я представить не могла, что может выкинуть Марк. Быстро взглянув на него, обнаружила, что он не только спокоен, но даже безмятежен и расслаблен.
Сцена грозила затянуться, но тут Женька сделал несколько шагов вперед и оказался возле нас. На Марка он не смотрел принципиально, а вот во взгляде, направленном на меня, я обнаружила боль. Он словно впивался этим взглядом, пытаясь разглядеть каждую мою черточку и оставить в памяти. А я не могла оторвать взгляда от него, чувствуя, что сердце ухает уже где-то в животе.
И тут Женька сказал:
– Поехали со мной.
Внутри что-то оборвалось. Я быстро посмотрела на Марка, тот никак не среагировал, но Женька расценил это по-своему.
– Аня, ты не обязана… Я знаю, что ты… – начал он, вмиг осознав, что Женька хочет сказать о моем прошлом, я перебила его.
– Я хочу уехать с ним, – сказала твердо. Женька нахмурился. – Это мой выбор.
Несколько мучительных секунд стояла тишина. Мир словно замер, а я смотрела, смотрела в его глаза, понимая, что теперь все. Точно кончено. Навсегда. Я больше никогда не увижу его глаз, улыбки, не коснусь его руки, не вдохну запах его тела… Короткий миг счастья, сладостного и мучительного, мог, который останется в моей памяти как лучшее, что могло случиться.
Марк неспешно двинул к машине, и это отрезвило нас с Женькой. Он кивнул, отвернувшись, а я сдала позиции.
– Женя…
Но он отступил и, пройдя мимо меня, скрылся за углом. Я стояла, не двигаясь, пока Марк не посигналил. На ватных ногах дойдя до машины, села внутрь, и мы покинули район. Некоторое время ехали молча, потом Марк спросил:
– Значит, ты сделала выбор?
Переведя на него взгляд, я кивнула.
– Уверена?
– Да, – я отвернулась к окну. Спустя несколько минут снова заговорила, – Марк… Ты можешь мне обещать, что никогда ничего не сделаешь Женьке?
Он помолчал.
– Нет, Лика, – сказал, наконец, – этого я обещать не могу.
Я сцепила зубы, продолжая смотреть в окно. Значит, я была права. Если Марк узнает о том, что Женька раскопал наше прошлое, он может от него избавиться, и я со своими чувствами ему не помеха. Что доказал случай с Лешей. Конечно, он отпустил Вадима, но опять же, как знать, навсегда ли? За его передвижениями следит, а значит, приди ему в голову, что Вадим опасен, он от него избавится. И мне сообщать об этом необязательно.
Я должна сделать так, чтобы Марк не узнал о Женьке, и если для этого нужно навсегда расстаться с последним… Что ж, я готова пойти на это. Лишь бы знать, что у него все хорошо. Вот если бы я могла хоть изредка… Тут я жестко себя оборвала, запретив думать о нем.
Оказавшись в квартире, Марк первым делом вытащил бумаги и стал просматривать. Я присоединилась к нему. Документов было много, я мало что понимала, Марк, вероятно, тоже не во всем разбирался, но было ясно: у нас в руках бомба. Правда, взрыв ее потопит только одного человека, но последствия коснутся многих.
Мы сидели на диване плечом к плечу, он взглянул на меня, наши лица были близко, Марк наклонился, а я в последний момент отстранилась.
– Извини, – сказала тут же, – извини, Марк, я…
– Ничего, – усмехнулся он, берясь за бумаги.
– Мне просто нужно немного времени.
– Я так и понял.
Наступила тишина, будучи не в силах ее выдержать, я спросила:
– Что теперь делать с этими бумагами?
– Я пока думаю.
– Ты хотел продать их Петренко… Ты же понимаешь, что тот их использует? И тогда Миронову придется несладко.
– Я тут при чем? Надо было лучше заметать следы в свое время.
Я кивнула, подумав о Женьке. Что будет с ним, если вся власть сосредоточится в руках Ярослава?
Я задавала еще вопросы, Марк постоянно увиливал, стало понятно, что выспрашивать бесполезно. У него явно есть план, но делиться им он не собирается. По крайней мере, пока. Остается только ждать развития событий. Единственное, что он сказал, что завтра с этой квартиры мы съезжаем.
Глава 29
До вечера он возился с компроматом, я приготовила поесть, остальное время лежала в своей комнате. Все эти бумажки вновь стали мне не интересны, мысли навязчиво лезли туда, куда путь им был закрыт, настроение было ни к черту. Часов в девять я приняла душ, а выйдя из него, обнаружила напротив двери Марка. Он окинул меня взглядом и, взяв за руку, притянул к себе.
Оказавшись возле, я растерянно замерла, он начал меня целовать, и внутри что-то сжалось, а потом разлетелось на тысячи мелких кусочков, причиняя невыносимую боль. Руки Марка скользнули по моей талии вниз, я была напряжена, словно статуя. Он вдруг отстранился и оттолкнул меня, довольно грубо. Я испуганно уставилась на него, он сказал:
– Иди ты к черту, – и ушел в комнату. Я топталась в коридоре, пытаясь собраться с мыслями. Пройдя на порог, тихо позвала:
– Марк…
Он курил, стоя лицом к запахнутым шторам.
– Ты думаешь, мне легко? – вдруг сказал, не оборачиваясь. – Думаешь, я не вижу, что происходит? Ты каменеешь при моем приближении, считаешь, это мне надо?
Повернувшись, он оглядел меня сверху вниз.
– Марк… Я… Прости. Мне нужно время, немного времени.
Быстро пройдя, я уткнулась в его грудь, спустя пару мгновений, показавшихся мне вечностью, он обнял меня. Не отрываясь от груди, я спросила: