– Надо бы повторить, – мягко подсказал Хокк.
– Точно! Дымок, повтори!
Поднос, пущенный слегка дрожащей рукой, полетел в сторону барной стойки, и теперь уже Длинну пришлось пригнуться, чтобы не получить в лоб. А Шнырок, выкрикнув заказ, так же громко обратился к Реджинальду:
– Бомбы, говоришь? Взрывчатка?
– Ч-ш-ш-ш! – прошипел адвокат. – Ты чего орешь? Секретная же информация!
Длинн, который уже разинул рот, чтобы обругать косорукого младшего черта, услышав про бомбу и не сознавая что делает, схватил со стойки очередной стакан, подсунутый услужливым Дымком, выпил и закашлялся.
– Что это? – просипел он через полминуты, когда снова вернулась возможность говорить.
– Думаете, слишком жесткий вкус? – деликатно ушел от ответа Дымок. – В общем, все ингредиенты чисто природного происхождения: дубовая кора на чистом спирте, мед, капелька домашней аджики, кокосовое молоко, вытяжка мяты перечной… Хотел добавить немного мускатного ореха, но мне, по случаю, удалось достать настоящей махорки, самосад, представляете? Так я сам смешал ее с брэнди пятнадцатилетней выдержки и настаивал, с вишневыми косточками, два месяца… – он, с сомнением, посмотрел на багрового, тяжело дышащего Длинна и спросил: – Вы считаете, что вишневые косточки были лишними?
Ответить Длинн не успел, в бар вломились Харрамух с Минисиахом. Точнее, Минисиах с Харрамухом – хотя всю дистанцию зам по учету лидировал, на последних метрах зам по маркетингу сделал мощный рывок и именно его копыто первым стукнуло по черной, с серыми разводами, кафельной плитке, которой был выстлан пол в баре.
– Стоять! – рявкнул Харрамух.
– Не двигаться! – команда Минисиаха прозвучала на долю секунды позже, зато намного громче.
Реджинальд замер.
«Неужели все? Неужели не успел? Такая изящная интрига, столько сил приложено, столько ума, столько таланта… ведь остались сущие пустяки: улизнуть от этого тупого спецагента, добраться до отдела кадров, а там… не успел. Сейчас эти двое меня прикончат и … и все?»
Длинн и Шнырок, в отличие от адвоката, ничего не понимали, но тоже, послушно застыли. А вот Дымок приказа старших по званию не выполнил. Во-первых, он вообще медленно реагировал (потому и карьера его в отделе ассимиляции не задалась), а во-вторых, когда в его бар ввалились демоны, Дымок держал в руках поднос с двумя стаканами «Особого». Демоны с порога начали орать и Дымок, растерявшись, вместо того, чтобы отправить заказ клиенту, швырнул поднос в сторону двери.
Минисиах успел увернуться, а Харрамух, неожиданно ловко поймал необычный метательный снаряд. Посмотрел на коктейли, на Шнырка с Хокком, потом перевел задумчивый взгляд на Минисиаха. Тот нахмурился и не менее задумчиво уставился на врага, ставшего на время партнером.
Хокк выдохнул. Похоже, немедленная смерть ему не грозит. Очевидно, демоны, по каким-то своим причинам, не желают убивать его в присутствии свидетелей. Это хорошо… нет, это очень хорошо, просто прекрасно, это полностью меняет весь расклад!
А Харрамух с Минисиахом все смотрели друг на друга. До сих пор они думали только о том, как найти вредного адвоката. Главное – найти, а потом, не задерживаясь, ликвидировать! А что получилось? Вот он, Хокк, сидит за столиком, наглая морда! Казалось бы, щелкнуть пальцами, и этот адвокатишка мелким пеплом по кафелю рассыплется… но не делать же это на глазах спецагента. Мутный он какой-то, и история его, про сахар, тоже мутная – кто знает, чем этот Шнырок на самом деле занимается? Да еще старший черт Длинн здесь, и бармен… уничтожение туземца придется объяснить, причем объяснить сразу и убедительно. А как?
– Извините, – Дымок робко выступил из-за стойки. – Но это заказ вон для того столика. Вы позволите?
Харрамух не позволил. Неловко держа поднос, он промаршировал к столику. Минисиах молча последовал за ним. Не спрашивая разрешения, демоны придвинули стулья и уселись: Харрамух напротив Шнырка, а Минисиах напротив Хокка.
– Ага, значит, сюда еще два «Особых Дымковских», – сделал вывод Дымок и вернулся за стойку. – Этот коктейль становится популярным, – похвастался он Длинну. – Не желаете отведать?
Длинн, уставившийся на столик в углу, машинально кивнул, и Дымок взялся за дело. А старший черт таращился на странную компанию и мучительно пытался хоть что-нибудь понять. Два демона, младший черт – агент службы безопасности и… и не пойми кто, дикий абориген с дикой Сельны! Сидят молча, смотрят друг на друга, а чего смотрят? Поднос с напитками на столик приземлился, а они даже не вздрогнули, не моргнули! Гипнотизируют они друг друга что ли? Длинн шевельнул пальцами и коснулся прохладного стекла. Что это, стакан? Ах да, бармен что-то говорил про «Особый Дымковский»! Надо попробовать, может, тогда в голове прояснится хоть немного?
И старший черт, под одобрительным взглядом Дымка, припал к стакану с живительной влагой.
А за столиком царило напряженное молчание. Харрамух пытался сообразить, как увести жертву (он воспринимал адвоката исключительно, как жертву) в тихое место и ликвидировать, но ничего лучше, чем положить адвокату на плечо тяжелую ладонь и многозначительно пробасить: «Пройдемте», заместителю начальника торгового отдела по учету не приходило.
Минисиах тоже думал, но он хотел, наоборот, удалить с места действия лишних персон – бармена, Длинна и спецагента-Шнырка. Сам Шнырок, растерянно поглядывал на мрачных демонов. Ему очень хотелось сделать глоточек «Особого Дымковского», но тянуться к стакану без дозволения старших по званию было как-то неловко. А предложить Минисиаху и Харрамуху выпить вместе с ним – еще более неловко.
Молчание нарушил Реджинальд Хокк, которого, наконец, осенило.
– У меня все задокументировано! – громко и уверенно объявил он. – С самого первого момента! – Бросил короткий взгляд на Шнырка и, специально для него, чтобы внести как можно большее смятение в ряды противника, добавил: – И каждый грамм!
Неожиданно, Хокку помог Длинн, незаметно подтянувшийся к столику.
– А еще он говорил про бомбы и про взрывчатку, – наябедничал старший черт и сделал большой глоток «Особого Дымковского». – Я сам слышал, так и сказал: «Бомба» и «Взрывчатка».
Строго говоря, Длинн слышал слова не адвоката, а Шнырка, но сейчас это не имело для старшего черта особого значения. Впрочем, для собравшихся за столиком, тоже. Харрамух пожал плечами, Минисиах дернул головой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, а Шнырок его просто не услышал. Все внимание спецагента было сейчас сосредоточено на Реджинальде:
– Документация по сахару? – пискнул он. – На все семнадцать тонн? Где она?
– Все бумаги я спрятал, – многозначительно произнес Хокк. – Очень хорошо спрятал. Пакет запечатан моей личной печатью, адвоката категории «СИ» и в случае моей преждевременной гибели или исчезновения…
– Где пакет?
Харрамух спросил тихо, но таким голосом – адвокат сразу пожалел, что упомянул преждевременную гибель.
– Э-э-э… – признаваться сразу не следовало, надо было попытаться потянуть время, иначе не поверят. Но играть с демонами – до чего же, оказывается, это страшно!
– На Сельне? – когти на правой руке Минисиаха выбили по столешнице похоронный марш.
– Здесь, – быстро ответил Хокк. – Я спрятал пакет…
Так, куда он мог спрятать этот проклятый пакет? Где-нибудь в коридоре? На лестнице? В туалете? Нет, это все не годится, слишком просто проверить. А где он еще тут пробегал? Хотя, почему обязательно пробегал? Кого интересует, где я действительно успел побывать? Сейчас главное, лихо соврать, чтобы им головной боли побольше… О! Шнырок все лепетал про торт, на который сахар списали, это мне подойдет! Только бы этот придурок не сообразил, что у меня ни на что такое, времени просто не было!
– Я спрятал пакет в юбилейный торт.
– К-куда? – поперхнулся Минисиах.
– У вас тут юбилей намечается, не слыхали? – нагло прищурился Реджинальд. – Вот я пакет в торт и засунул. Представляете, праздник, все начальство в сборе, разрезают юбилейный торт, а там…
Харрамух и Минисиах вскочили одновременно. Но еще раньше них, со своего места взвился Шнырок. Покачнулся – ноги как-то неуверенно подрагивали, отсидел, наверное. Хотел опереться на стол, но под руку попался стакан с коктейлем. Очень хорошо, очень вовремя, а то в горле от волнения совсем пересохло. Шнырок выдернул и бросил на пол соломинку, влил в себя коктейль и, срываясь на визг, закричал:
– Я знаю, где кондитерский отдел! Я видел этот торт! Побежали!
И рванул к дверям. Как и рассчитывал Реджинальд, после трех «Особых Дымковских», спецагент не вспомнил, что почти все время держал адвоката за рукав и к кухне они даже близко не подходили. Шнырок сразу поверил, что нужные ему документы, те самые, которые прольют свет на тайну исчезновения семнадцати тонн сахара, находятся сейчас в торте. Это даже показалось ему абсолютно логичным: ведь с самого начала, по накладной, сахар был выписан именно на юбилейный торт!
Харрамух бросился догонять спецагента, а Минисиах, не отставая от него, на бегу приказал растерянно хлопающему глазами Длину:
– Охраняй туземца! Глаз с него не спускай!
– С этого? – переспросил Длинн. Хвост руководителя практики мелькнул в коридоре и старший черт, пожав плечами, отправился охранять туземца. Сел за столик на место Харрамуха, рассеянно взял один из трех полных стаканов (кроме Шнырка, никто к коктейлю не притронулся), отхлебнул.
– Старший черт Длинн, торговый отдел, – представился он.
– Реджинальд Хокк, независимый адвокат категории «Си», – Реджинальд вежливо приподнял стакан.
– Так ты, что, террорист?
– С чего ты взял? – устало удивился адвокат.
– Ты же сам про бомбу кричал.
– Это не я, это Шнырок кричал. А за тараканов, что у него в голове, я не отвечаю. Вот, он сейчас побежал в кондитерский отдел, торт потрошить. Что, на кухне тоже террористы окопались? Может и бармен здешний – террорист?
– Бармен? – Длинн, задумчиво уставился на щуплую фигурку за стойкой и сделал еще несколько больших глотков «Особого Дымковского». – Эй, слышь, как тебя… – он взглянул на стакан с коктейлем и сам себе кивнул: – Ага, Дымок. Слышь, Дымок, ты террорист?