– Почему вы въехали в Швейцарию на лодке?
– Я спортсмен. Гребля мой конек. Я сажусь за весла при каждом удобном случае.
– Зачем вы приплыли сюда?
– Ради зимних видов спорта. Мы туристы.
– Здесь нет зимних видов спорта.
– Мы знаем. Отсюда мы хотим добраться туда, где они есть.
– Чем вы занимались в Италии?
– Я изучал архитектуру, а моя кузина – искусство.
– Почему вы уехали?
– Чтобы заняться зимним видом спорта. Военные действия не способствуют изучению архитектуры.
– Пожалуйста, оставайтесь здесь, – сказал лейтенант и ушел с нашими паспортами.
– Милый, ты неподражаем, – сказала Кэтрин. – Продолжай в том же духе. Ты хочешь заняться зимним видом спорта.
– Ты знаешь что-нибудь об искусстве?
– Рубенс, – ответила она.
– Большой и толстый.
– Тициан.
– Златоволосый Тициан. Как насчет Мантеньи?
– Не задавай мне трудных вопросов, – сказала она. – Хотя его я знаю… в его картинах много горечи.
– Да, – согласился я. – Сплошные распятые.
– Видишь, я буду отличной женой. Я смогу говорить об искусстве с твоими клиентами.
– Идет, – сказал я ей.
Худощавый лейтенант вышел из недр таможни с нашими паспортами.
– Мне придется отправить вас в Локарно, – сказал он. – Вы можете взять экипаж, и вас будет сопровождать наш солдат.
– Хорошо, – сказал я. – А лодка?
– Лодку мы конфискуем. Что у вас в сумках?
Он переворошил обе сумки и уставился на бутылку коньяка, от которой осталась одна четверть.
– Не хотите со мной выпить? – спросил я.
– Нет, спасибо. – Он разогнулся. – Сколько у вас денег?
– Две пятьсот.
Это произвело на него благоприятное впечатление.
– А у вашей кузины?
У Кэтрин было чуть больше тысячи двухсот лир. Лейтенанту это понравилось. Высокомерия поубавилось.
– Если вас интересуют зимние виды спорта, – сказал он, – то поезжайте в Венген. У моего отца там прекрасный отель. Всегда открыт для гостей.
– Здорово. Название мне не скажете?
– Я вам напишу на карточке. – Он любезно протянул мне визитку. – Солдат проводит вас до Локарно. Паспорта останутся у него. Сожалею, но так положено. Я уверен, что в Локарно вам дадут визу или временное разрешение.
Он вручил наши паспорта солдату, и мы с сумками вышли на улицу, чтобы взять экипаж.
– Эй, – окликнул лейтенант солдата. Он сказал ему что-то на немецком диалекте, и солдат, закинув за спину винтовку, взял наши сумки.
– Замечательная страна, – сказал я Кэтрин.
– Такая практичная.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил я лейтенанта. Он помахал мне рукой.
– Служба! – сказал он.
Мы пошли за солдатом. В экипаже он сел на переднее сиденье рядом с кучером.
В Локарно все сложилось совсем не плохо. Нас вежливо допросили, поскольку у нас были паспорта и деньги. Сомневаюсь, что они поверили хотя бы одному моему слову, я и сам считал свою версию глупой, но это было как в суде: ты выдвигаешь не здравые аргументы, а чисто технические, а дальше отстаиваешь их без всяких объяснений. Паспорта у нас были, деньги мы готовы были потратить. В результате нам дали временные визы. Их могли в любой момент отозвать. И мы были обязаны сообщать в полицию о своих передвижениях.
Вправе ли мы поехать, куда захотим? Да. А куда мы хотим?
– Кэт, куда ты хочешь поехать?
– В Монтрё.
– Красивое место, – сказал офицер. – Думаю, вам там понравится.
– Локарно тоже красивое место, – заметил другой офицер. – Я уверен, вам здесь очень понравится. Прекрасное место.
– Нас интересуют места, где есть зимние виды спорта.
– В Монтрё нет зимних видов спорта.
– Извини, – возразил его коллега. – Я сам из Монтрё. А железная дорога Оберлан – Берн? Неужели ты отрицаешь, что она ведет в горы?
– Я этого не отрицаю. Просто говорю, что в Монтрё нет зимних видов спорта.
– Сомнительное утверждение, – возразил его коллега. – Я ставлю его под сомнение.
– Я на нем настаиваю.
– А я ставлю его под сомнение. Сам катался на luge[35] по улицам Монтрё. И не раз. luge – это уж точно зимний вид спорта.
Второй офицер обратился ко мне:
– По-вашему, luge – это зимний вид спорта, сэр? Поверьте, в Локарно вам будет очень комфортно. Здоровый климат, красивые виды. Вам здесь понравится.
– Господин выразил желание ехать в Монтрё.
– А что такое luge? – поинтересовался я.
– Вот видишь, он никогда о них не слышал.
Для второго офицера это был важнейший аргумент. Он выглядел весьма довольным.
– Luge, – пояснил первый офицер, – это тобогган.
– Готов с тобой поспорить. – Второй офицер покачал головой в знак несогласия. – Еще раз готов поспорить. Это совершенно разные вещи. Тобогган делают в Канаде из плоских реек. А мы говорим про обычные сани с полозьями. Надо быть точным.
– А здесь можно тобогганить? – спросил я.
– Конечно, можно, – ответил первый офицер. – Еще как можно. В Монтрё продаются отличные канадские тобогганы. Братья Окс продают отличные тобогганы.
Второй офицер с досадой отвернулся.
– Чтобы тобогганить, нужна специальная piste[36], – сказал он. – Попробуй тобогганить на улицах Монтрё. Где ты остановишься?
– Мы еще ничего не знаем, – сказал я. – Мы только приехали из Бриссаго. Нас ждет экипаж.
– Правильно делаете, что едете в Монтрё, – сказал первый офицер. – Там чудесный климат. И до зимних видов спорта рукой подать.
– Зимние виды спорта в Энгандине и Мюррене, – заметил второй офицер. – Я протестую против того, что вас за этим посылают в Монтрё.
– В Лез-Аван, над Монтрё, есть зимние виды спорта на любой вкус. – Защитник Монтрё осуждающе посмотрел на коллегу.
– Господа, – вмешался я. – Боюсь, что нам пора ехать. Моя кузина очень устала. Мы рискнем заглянуть в Монтрё.
– Поздравляю. – Первый офицер пожал мне руку.
– Думаю, вы еще пожалеете о том, что покинули Локарно, – сказал второй офицер. – В любом случае в Монтрё вы должны будете отметиться в полицейском участке.
– С полицией у вас проблем не возникнет, – заверил меня первый офицер. – Все местные жители исключительно вежливые и дружелюбные.
– Огромное спасибо вам обоим, – сказал я. – Вы нам дали неоценимые советы.
– Всего хорошего, – подхватила Кэтрин. – Большое вам спасибо.
Они проводили нас до дверей, причем патриот Локарно с некоторой холодностью. Мы сошли по ступенькам и сели в экипаж.
– О Господи! – воскликнула Кэтрин. – Нет бы нам уйти пораньше, милый.
Я дал кучеру адрес отеля, рекомендованного одним из офицеров. Он подхватил вожжи.
– А про армию ты забыл, – напомнила мне Кэтрин. К экипажу подошел солдат. Я дал ему бумажку в десять лир.
– У меня пока нет швейцарских денег, – сказал я ему. Он меня поблагодарил и, откозыряв, ушел прочь. Мы поехали.
– Почему ты выбрала Монтрё? – спросил я Кэтрин. – Тебе правда туда хочется?
– Это было первое, что мне пришло в голову, – сказала она. – Неплохое место. Потом найдем что-нибудь в горах.
– Ты засыпаешь?
– Я уже сплю.
– Мы отоспимся. Кэт, бедняжка, ты провела такую тяжелую ночь.
– Я отлично провела время, – сказала Кэтрин. – Особенно когда мы поплыли с зонтом.
– Ты осознала, что мы в Швейцарии?
– Нет. Боюсь, что я проснусь, и это окажется неправдой.
– Я тоже.
– Но это же правда, милый? Я ведь не провожаю тебя на миланский вокзал?
– Надеюсь, что нет.
– Не говори так. Не пугай меня. А вдруг мы именно туда едем?
– У меня голова не своя, я уже ничего не соображаю.
– Покажи-ка мне руки.
Я выставил содранные в кровь ладони и сказал:
– Это не то что дырка в боку.
– Не кощунствуй.
Я чувствовал жуткую усталость, перед глазами все плыло. Радостное возбуждение испарилось. Мы ехали по какой-то улице.
– Бедные ладошки, – вздохнула Кэтрин.
– Не трогай их, – попросил я. – Не пойму, где мы. Эй, мы куда едем?
Кучер тормознул лошадь.
– В отель «Метрополь». Разве вы не туда хотели?
– Да. Все в порядке, Кэт.
– Все в порядке, милый. Ты не расстраивайся. Мы отоспимся, и завтра у тебя не будет плыть перед глазами.
– Сейчас плывет, – сказал я. – Этот день чем-то похож на комическую оперу. Может, я голодный?
– Милый, ты просто устал. С тобой все будет хорошо.
Экипаж подъехал к отелю. Кто-то вышел, чтобы взять наши сумки.
– Со мной все хорошо.
Мы уже шли по мостовой в отель.
– Я знаю, с тобой все будет хорошо. Ты просто устал. Ты не спал всю ночь.
– Зато мы здесь.
– Да, мы точно здесь.
Вслед за мальчиком-посыльным мы вошли в отель.
Книга пятая
Глава тридцать восьмая
Первый снег выпал очень поздно. Мы жили в коричневом деревянном доме среди сосен на склоне горы. Ночью подмерзало, и стоявшие на комоде два кувшина с водой покрывались тонкой корочкой льда. Мадам Гуттинген приходила рано утром, чтобы затворить окна и разжечь огонь в высокой изразцовой печке. Сосновые ветки трещали и искрили, потом огонь разгорался, а в следующий раз мадам Гуттинген приходила с охапкой поленьев и кувшином горячей воды. Согрев комнату, она приносила завтрак. Мы съедали его в постели, любуясь в окно озером и горами на противоположном французском берегу. На вершинах лежал снег, а озеро было голубовато-стального оттенка.
Дорога перед нашим шале уходила вверх. Колеи и борозды промерзли до твердости железа. Дорога упрямо карабкалась вверх через лес, вилась вокруг горы, к альпийским лугам, амбарам и хижинам на лесной опушке, откуда открывался вид на глубокую лощину. По ее дну струилась речка, впадавшая в озеро, и когда над лощиной гулял ветер, слышен был рокот струящейся среди камней воды.
Порой, свернув с дороги, мы уходили по тропе в сосновый лес. Земля там была мягкой, не схваченной морозом, как главная дорога. Впрочем, твердое покрытие нас не пугало: железные шип