«гостей». Я мог сидеть, не корчась и не придерживая руками больное место – в основном за счет волевых усилий, но появилась надежда, что евнухом не останусь…
Мы сидели рядом молча, осмысливая ситуацию и пытаясь сообразить, кто мы сейчас – враги, союзники или, может, даже любовники. Мне она была нужна как союзник, значит, мне предстоит «открывать» и «второе отделение» спектакля. Первое закончилось для нас вполне удовлетворительно – могло быть хуже… Что ж, пора делать первый ход, запускать пробный шар, времени остается всего ничего… Но первый ход сделала она.
– Так на чем это мы остановились?
– О чем ты? – Я прекрасно понял, о чем, и на этот раз был лучше подготовлен к разговору.
– Ты сказал, что должен убить моего хозяина. Зачем же ты пришел ко мне?
– А потому, что ты мне поможешь.
– Чего-о? Идиот. Я тебя сейчас скручу и отвезу к нашим ребятам. Они…
– Лен, а ты знаешь, кто тебя сдал твоим грузинским друзьям? Твой драгоценный, как ты его именуешь, хозяин…
– Ну совсем плохой… – Она даже не обернулась, сделав вид, что внимательно следит за подъездом.
– Подумай сама, ты же умная баба!
Конечно, я рисковал. При таком крутом повороте Елена могла сойти с рельсов. Но я уже убедился, что она только с виду чугунный идолище, а на самом деле – умная, хитрая баба и прекрасная актриса. И откладывать этот разговор я не мог. Так же, как и Елена теперь не могла от него уклониться.
– Сама подумай – ведь раньше тебя не трогали?
– Помолчи, а?! Вот убедимся, что эти сволочи убрались, отъедем куда-нибудь подальше и поговорим…
Ага, призадумалась, голубушка… Будем ковать железо!
– Интересный вы народ – бабы. То яйца мне давила, чтобы говорил, а сейчас слушать не хочешь. Ну зачем время терять, ты подумай – они там могут и час прокантоваться, им ведь по частям себя собирать приходится… Ты просто сиди и слушай.
– Ну давай… Ври, только не завирайся.
Врал я вдохновенно. Нет, не то слово – я делился гипотезой, вполне правдоподобной для меня самого. То есть по «логике характеров» мое вранье вполне могло оказаться правдой. Выслушав меня, Елена не торопилась с ответом. Она даже не повернула ко мне головы, фигура ее как-то отяжелела.
– Складно лепишь, – проронила она наконец. – В принципе, по логике характеров, правдоподобно. Это на него похоже. Натура у него такая – при нужде он любого сдаст, как «шестерку» битую. Меня в том числе. Но только где же эта нужда? Без нужды он ничего делать не будет, а здесь у нас ему уже, считай, ничего не нужно. Он ведь сваливает… Через два дня на третий, билеты уже заказаны…
– Как?!
– А так. Совсем. Из России. Со всеми своими капиталами. Только об этом никто не знает. Только я, ну, может, еще двое-трое самых близких. Так почему же он меня убрать решил? Зачем? Какая нужда, какая причина? – Голос ее звучал глухо, а вид… Вид был похуже, чем час назад, когда она была в когтях кровной мстительницы.
– Откуда мне знать, какая причина? Тебе виднее…
– А как ты узнал о грузинах?
– Да ничего конкретно я не знал. Как он это устроит и когда – это было мне неизвестно. Решил тебя предупредить и на этом, как говорится, перевербовать. Для того и «внедрялся». Но ты бы мне тогда не поверила.
– Да я и сейчас тебе не верю.
Вот теперь врет она. На самом деле верит она мне. Ведь пару часов назад внутренности из меня готова была вырвать за хозяина своего. Пару часов назад… А сейчас-то сколько? Ведь Иван уже небось на стенку лезет!
– Слушай, дай мобильник, мне надо срочно позвонить…
– Что, жене отчитаться?
– И любимой девушке тоже…
Она протянула мне аппарат, и я уже хотел набрать номер, но вдруг перед глазами всплыла картина: в мобильник приглушенно бормочет Манана, обсуждая с кем-то мою судьбу… Я посмотрел на клавиатуру трубки – модель была современной, с кнопкой дозвона. Так, Иван подождет…
– У тебя магнитофон с собой?
– Конечно. – Елена все поняла с лета и уже доставала его из сумки.
– Голос Мананы сможешь сымитировать?
– Многа ты хочэш, дарагой, но мала тибе нада…
– Ну ты просто талант! Давай еще порепетируем…
– Але, але, это я… Все сделано, как дагаварились…
– …
– Бэс праблем, все харашо. Теперь ты делай, как абищал!
– …
– Извини, начальник, спешим. Потом еще позвоню. Как дагаварились!
Мы смотрели друг на друга с отвисшими челюстями. Мы оба знали этот голос! И меньше всего ожидали услышать в мобильнике именно его! Мое гипотетическое вранье надо срочно корректировать…
– Ты что, его знаешь?
– А ты?
– Конечно! Это Ледовский, правая рука хозяина, лицо для особых поручений… Ну, сука подлая… Но тебе ведь тоже этот голос знаком, так ведь?
– Ну-у… – Я не решался выдать ей всю правду – слишком неожиданно все произошло.
– Не тяни, говори сразу! Все равно пойму, если соврешь!
– Да зачем мне врать. Две недели назад он сам мне позвонил…
Но договаривать мне не пришлось. Из подъезда вышел Иосиф, огляделся, подошел к «Жигулям», заглянул внутрь, не открывая дверей, и вернулся к дому. Через несколько секунд мы наблюдали просто душераздирающее зрелище: Иосиф и Манана, у которой полотенцем была обвязана нижняя часть лица, качаясь и спотыкаясь, тащили к «Жигулям» Гоги – живого, но передвигаться самостоятельно не способного. С превеликим трудом его расположили на заднем сиденье, Иосиф сел за руль, Манана – рядом, и «жигуль» медленно, неуверенно двинулся вдоль улицы.
– Поднимешься в квартиру? – спросил я.
– Нет. Это потом. Сначала мне собраться с мыслями надо и с тобой разговор закончить. Поехали отсюда…
– Погоди, дай я все же позвоню…
Но позвонить мне не удалось и на этот раз. «Жигуль», увозивший побитую лису Алису и двух котов Базилио, отъехал почти на квартал – и вдруг подпрыгнул на полметра и бабахнул так, что из домов по обе стороны улицы посыпались стекла. Крыша, колеса, дверцы полетели в разные стороны, а из задней части салона вырвался столб пламени. Прохожих близко не оказалось, а пассажиры погибли мгновенно – повезло, легкая смерть…
Ни слова не говоря, Елена рванула с места и после пары поворотов устремилась к выезду из города. «Хвоста» за нами не было – мы оба следили внимательно и пару раз проверились. Ивану я позвонил с дороги.
Мы остановились в лесопарке, метрах в ста от трассы, я открыл дверь – господи, какая благодать… Напитавшийся за ночь лесными запахами воздух кружит голову, почти горизонтальные лучи низкого еще солнца пронизывают редкий лес, всякая птичья мелочь чирикает на разные голоса… Что за безумие – наша жизнь, мы преследуем, мучаем, убиваем друг друга… Зачем? Сейчас мне ничего не нужно – поспать бы здесь в тишине под неподвижными ветками, надышаться этим слабым, знакомым с детства ароматом липы и черемухи…
– Чем же я ему помешала, из-за чего столько хлопот? А может, это не он все затеял?
На Елену Ужасную колдовство раннего утра в подмосковном лесопарке не подействовало. Откинувшись на спинку сиденья, она глядела в пространство перед собой, не замечая ничего вокруг. И вновь поразила меня:
– Слушай, а ну-ка достань эти кассеты, что ты у Мананы взял, давай послушаем…
– Какие кассеты?
– Ты что, спросонья? Ну в поясе у нее были…
Так вот что мне напомнили эти коробочки! Ну Елена, как это она углядела, ее в этот момент вроде и в комнате не было… Я достал из багажника обе сумки – свою и Елены, среди прихваченных ею железок, необходимых в обиходе телохранителя олигарха, оказался подходящий плейер, и через десяток минут мы уже знакомились с тайнами, которые хранила «на черный день» Манана…
Ну что за интуиция у этой бабы – она попала в десятку! Я и не надеялся, что выпадет такая удача, – это было все равно что найти чемодан с миллионом долларов у себя в кладовке. Там было всего пять или шесть записей, все – диалоги, из которых становилось ясно, кто кого прикончил, кто кого купил, а кто кого продал… Каждая из записей могла стоить больших денег или нескольких жизней, но лишь одна касалась нас, что удивительно – нас обоих, и была она точно в цвет. Почти на все наши вопросы ответила – и поставила парочку новых.
…Неясный шорох, затем жирный, барственный голос:
– Заходи, Михаил. Чего так долго? Тебя только за смертью посылать. (Голос мне не знаком, но Елена вся напряглась – она узнала говорившего.)
– Так ведь за ней и посылали… (Ба! Опять оловянноокий!)
– Ладно, не остри. Нашел своих работничков?
– Нашел. Готовы, как пионеры, всегда и на все.
– С Еленой надо решить, не откладывая, а Алеша пусть недельку погуляет, его можно и после моего отъезда.
– А может, наоборот? Елена – охранник от бога, до отъезда невредно застраховаться от неожиданностей…
– Нет. Слишком много она знает и понимает, что информацией владеет неоценимой. А она далеко не дура, уж поверь мне. И как-то странно глядит последнее время.
– Да что уж она такого знает? Ну дату, ну рейс, билет… Это же рутина, сколько раз ты отъезжал…
– Так, как сейчас, – первый и единственный. И не в рейсе дело. Она знает о переводах, знает счета. Фамилии. Много знает.
– Да ты что? Как? Откуда?
– Оттуда. Я ведь все важное не только через Алешку, но и через нее делал. Елена к нему была приставлена. Компьютером владеет, доступ как охранница имеет ко всем помещениям… С Алешей у них взаимный контроль, так сказать. В курсе дела только они двое. Потому и никакой утечки пока. А если бы я привлек посторонних бухгалтеров или банковских людей, ты сам знаешь, что было бы. Через день бы об этом «МК» протрубила, и в Думе пошли бы запросы…
– С ума сойти. Я и не знал, что она настолько… Тогда конечно. Тогда медлить нельзя. Сегодня уже не выйдет… Значит, завтра. Завтра в ночь. Так?
– Так. И настрой своих трудяг на серьезную работу. Это им не домохозяйку придушить…
– Они сами знают. Особенно эта, сестрица… Она зубами скрипела.
– Эмоции там ни к чему… Надо работу сделать. Ну а как твои дела?