Лейн пожала плечами:
— Пожалуй, нет. А теперь ответь на мой вопрос. Имеет право женщина, проведшая ночь любви с чело веком, который использовал ее, лгал ей, скрывал свои настоящие цели, дать этому человеку здоровенного пинка в зад?
— Да, имеет. — Он снял темные очки и сунул в передний карман джинсов. Оба прекрасно понимали, что означает этот жест: «Смотри на меня. Ты должна не только слышать, что я говорю, но и видеть, как я говорю. Это очень важно». — Имеет, Лейн. Даже если интерес, который он к ней испытывал, превращается в нечто такое, с чем он до сих пор ни разу не сталкивался и что само по себе дает ему пинка в зад… Думаю, вчера вечером я влюбился в тебя.
— Как ты смеешь говорить мне такие вещи?
— Сам поражаюсь. И все же говорю. Думаю, это случилось примерно тогда, когда я убирал твою гостиную и выносил мусорное ведро. Правда, в тот момент я еще как-то сумел сохранить равновесие. Но окончательно рухнул в пропасть, когда мы занимались любовью.
— А почему я должна этому верить?
— Не должна. Ты должна дать мне пинка в зад, отряхнуть руки и уйти. И все же я надеюсь, что ты этого не сделаешь.
— У тебя настоящий талант говорить нужные слова в нужное время. Это очень полезное искусство, но мне оно кажется довольно подозрительным. — Она отвернулась и потерла руки, пытаясь согреться.
— Когда речь идет о работе, я всегда говорю и делаю то, что считаю нужным. Однако сейчас речь не об этом. Прости, если я причинил тебе боль, но этого требовала моя работа. Поступить по-другому я просто не мог.
Она желчно рассмеялась.
— Да уж…
Макс нахмурился:
— Но я люблю тебя. Эта любовь шарахнула меня кирпичом по голове, и я до сих пор не пришел в себя. Тут я тоже не мог поступить по-другому. В общем, решать тебе. Все козыри у тебя на руках. Ты можешь продолжить игру, а можешь бросить ее и уйти.
«Решать мне, — думала Лейн. — Разве не к этому я стремилась? Делать самостоятельный выбор, пользоваться всеми возможностями, которые тебе представляются… Но мы оба прекрасно знаем, что можно иметь на руках одни козыри и все равно продуться в пух и прах».
Осмотрительная Лейн Тавиш старалась бы играть по маленькой, чтобы потерять не слишком много. Но Илейн О'Хара попробовала бы сорвать банк.
— Первую часть своей жизни я обожала человека, который был не способен сказать правду даже тогда, когда она сама рвалась с языка. Этого человека звали Джек О'Хара. — Лейн тяжело вздохнула. — Вторую часть жизни я прожила с женщиной, которая пыталась порвать с ним. Пыталась скорее для меня, чем для себя, и это заставило меня задуматься. Наконец она одержала победу. Следующую часть я прожила с очень порядочным человеком, которого очень люблю и который заменил мне отца. Однако этот добрый и достойный человек так и не сумел занять в моем сердце то место, которое занимал отъявленный враль… Как бы то ни было, последнюю часть своей жизни я провела так, как хотела сама: спокойно и удобно. А ты, Макс, перевернул все вверх дном.
— Знаю.
— Если ты солжешь мне еще раз, я не буду пинать тебя в зад, а просто отряхну руки и уйду.
— Согласен.
— У меня нет бриллиантов, которые ты ищешь, и я ничего о них не знаю. Я не знаю, где находится мой отец, не знаю, как с ним связаться, и не знаю, зачем ко мне приезжал Вилли.
— О'кей.
— Но если то, что я знаю, поможет тебе получить твои пять процентов, то мне достанется половина.
Какое-то время Макс смотрел на нее, а потом задумчиво улыбнулся.
— Теперь я уверен, что не зря полюбил тебя.
— Там увидим. А сейчас поедем ко мне. Я позвоню Винсу и Дженни, попрошу их прийти и покаюсь в грехах. А потом будет ясно, остались у меня друзья или нет. Если нет, то мне придется уехать из этого города.
8.
Она отчаянно волновалась. Следовало решить не только, что сказать и как сказать, но и где сказать. Сна чала Лейн хотела принять гостей на кухне, подать кофе и лежавший в морозильнике кофейный торт, но потом подумала, что это будет слишком неофициально, слишком по-дружески. А ведь на кону, в конце концов, стояла именно их дружба.
«Винс — коп, — напомнила она себе. — А Дженни — жена копа. Хотя наши отношения за прошедшие годы стали очень близкими, они могут не выдержать правды». Что будет, когда она расскажет о своем прошлом? Как друзья отнесутся к тому, что она лгала им с самого начала?
Может быть, лучше накрыть в гостиной?
Продолжая мучительно раздумывать над этим во просом, она взяла маленький ручной пылесос и начала чистить диван.
— О господи, Лейн, что ты делаешь?
— Сажаю яблоню, — проворчала она. — Неужели не видишь? Высасываю из мебели собачью шерсть.
— О'кей.
Макс сунул руки в карманы, потом вынул их, при гладил волосы и стал следить за тем, как Лейн чистит диван, попышнее взбивает подушки и поправляет покрывало.
— Ты заставляешь меня нервничать.
— Если так, то прошу прощения. — Лейн сделала шаг назад и полюбовалась результатом. Хотя она еще вчера зашила подушки и положила их поврежденной стороной вниз, диван все еще производил жалкое впечатление. — Я позвала в гости шефа полиции и свою ближайшую подругу, чтобы сообщить им очень приятную новость: оказывается, все, что они обо мне знали, — это наглая ложь. За последние дни я пережила два взлома; моего отца подозревают в краже бриллиантов на двадцать восемь миллионов и соучастии в убийстве; мой диван выглядит так, словно на него накинулись бешеные хорьки. И все же я прошу прощения за то, что заставляю тебя нервничать.
— Ты забыла добавить к списку сексуальный мара фон с сыщиком, расследующим это преступление.
Она постучала по ладони трубкой пылесоса.
— По-твоему, это смешно? Ха-ха-ха.
— Лейн, не надо язвить. Вспомни, что ты говоришь с человеком, у которого подозревают сотрясение мозга. А насчет предстоящего визита… По-моему, ты напрасно так переживаешь. То, что ты сменила фамилию и скрыла свое прошлое, еще не преступление.
— Не в этом дело! Я лгала им каждый день. Ты знаешь, почему мошенникам чаще всего удается оставаться безнаказанными? Потому что обманутые люди стыдятся признаться в том, что позволили себя обмануть. Их одурачили, а это так же тяжело, как потеря денег. И куда тяжелее, чем потеря времени.
Макс забрал у нее пылесос и поставил его на стол.
— Ты не дурачила их. И они не перестанут быть твоими друзьями только из-за того, что ты исколесила всю Америку.
Лейн только махнула рукой и посмотрела на свои старые джинсы, которые натянула, когда за ней пришел помощник шерифа.
— Наверное, мне нужно переодеться. Или не нужно?..
— Не нужно. — Макс положил руки ей на плечи. — Тебе нужно оставаться такой, какая ты есть.
Лейн подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.
— Макс, в кого ты влюбился? Во владелицу магазина из небольшого городка, в бывшую мошенницу или в неудовлетворенную дамочку? Я не могу понять, что привлекло ко мне такого человека, как ты.
— Меня привлекла рыжая умница, которая умеет держать себя в руках, но время от времени дает волю чувствам. — Гэннон наклонился и поцеловал ее в лоб. — В ней очень много всего. Она любит свою собаку, заботится о друзьях, слегка помешана на чистоте и порядке и, как я слышал, умеет готовить. Она практичная, благоразумная, целеустремленная… и великолепна в постели.
— Не слишком ли много ты узнал за столь короткий срок?
— Я все схватываю на лету. Между прочим, мама всегда говорила: «Макс, когда ты встретишь свою женщину, то упадешь как подкошенный».
Лейн слегка улыбнулась.
— Что это значит, черт побери?
— Понятия не имею, но Марлен никогда не ошибается. Я действительно встретил свою женщину.
Макс привлек ее к себе. В крепких мужских объятиях было тепло и уютно, но Лейн заставила себя отстраниться. Сейчас ей очень важно было сохранить холод ную голову.
— У меня мозги не работают, — пожаловалась она. — Ничего не соображаю… Ладно, начнем, а там посмотрим, что получится.
— О'кей.
Послышался бешеный лай Генри, а затем скрип шин по гравию. Лейн ощутила холодок под ложечкой, но храбро расправила плечи.
— Это они. — Она покачала головой, не дав Максу открыть рот. — Нет, я сама. Как-нибудь справлюсь.
Она открыла дверь и увидела, что Генри, виляя хвостом и повизгивая, трется о ноги Дженни. Дженни подняла взгляд.
— Вот что такое настоящая любовь! — воскликнула она. — А настоящая дружба — то, что я встала и приехала к тебе в восьмом часу утра.
— Извини, что я вытащила тебя из постели.
— Извиню. Но только в том случае, если у тебя есть еда.
— У меня… у меня есть кофейный торт, но…
— Замечательно. А что еще? — Дженни звонко расхохоталась, но при виде Макса тут же умолкла. — Как, и вы здесь? Просто не знаю, что и думать. Почему вы сразу не сказали, что вы частный детектив? Из-за этого возникло столько недоразумений!
— Дженни… — Лейн взяла подругу за руку. — Все это не так просто. Проходите в гостиную и садитесь.
— А почему не на кухню? Все-таки ближе к еде. — Дженни погладила себя по животу и решительно на правилась в заднюю часть дома.
— Ну что ж, о'кей. — Лейн тяжело вздохнула, закрыла дверь и пошла следом за ней.
На кухне Лейн аккуратно разложила куски торта на десертные тарелки из рубинового стекла, разлила кофе, а чашку Дженни наполнила заранее приготовлен ным травяным настоем.
— Все это не так просто, — повторила она, жестом предложив гостям садиться — Не стоит ходить вокруг да около. Понимаете, я позвала вас, чтобы извиниться Попросить прощения за то, что… В общем, я лгала вам обоим.
— Милая… — Дженни шагнула к подруге. — У тебя неприятности?
— Похоже, что да.
— Мы все уладим! Правда, Винс? Винс внимательно смотрел на Лейн.
— Сядь, Джен Не мешай ей.
— Мы все уладим, — снова сказала Дженни, однако села и бросила суровый взгляд на Макса. — Это вы виноваты?
— Нет-нет, — быстро сказала Лейн. — Вовсе нет. Дело в том, что меня зовут не Лейн Тавиш. То есть… В восемнадцать лет я официально сменила фамилию, но до того меня звали Илейн О'Хара. Имя моего отца — Дж