[10]. Мой маленький Властелин Колец… Но пришлось разбудить тебя. Не знаю, что бы он сделал, если бы я ему отказала. Я привела тебя вниз, и он вручил тебе подарок. Ты был маленьким мальчиком, подарок тебе нравился, и все же ты боялся его. «Нет, не играть! — сказал он. — Только хранить. В один прекрасный день ты поймешь, чего он стоит». А потом начал смеяться. И не мог остановиться.
— Что это было? — По спине Тревора побежали мурашки. — Что он подарил мне?
Но бабка уже забыла про него. Она вернулась на пятьдесят лет назад и дрожала от страха.
— Он отослал тебя, и я осталась с ним наедине. Он схватил меня за горло. Должно быть, он хотел убить меня. Если бы я не спасалась бегством, он бы убил меня. Если бы мы не прятались, он бы забрал тебя. На верное, мне следовало пойти в полицию. Но я слишком боялась! Если бы я пошла в полицию, он бы убил нас, убил обоих. Полиция ничего не могла с ним сделать. Он был слишком умен. Он всегда говорил это. Так что другого выхода у меня не было.
— Рассказывай про тот вечер! Тот вечер в Колумбусе!
— Тот вечер. Тот вечер… Я его не забыла. Я могу за быть то, что случилось вчера, но это забыть не могу. Его голос звучит у меня в ушах. — Она зажала уши. — Джудит. Меня звали Джудит.
«Время бежит, — думал он. — Скоро за ней придут, чтобы дать лекарство. А вдруг кто-нибудь увидит, что у бабки начинается приступ, или услышит ее нытье? Тогда они придут еще быстрее…»
Испуганный Тревор все же заставил себя прикоснуться к ней. Погладил ее тощее плечо.
— Ну же, успокойся. Все это неважно. Важно только то, что случилось в тот вечер. Ты почувствуешь облегчение, если расскажешь мне про тот вечер. И я тоже, — вдруг осенило его. — Ты ведь хочешь, чтобы мне стало легче?
— Я не хочу, чтобы ты волновался, — забеспокоилась старуха. — Ох, малыш, я не хочу, чтобы тебя что-то пугало. Я всегда буду заботиться о тебе.
— Вот и хорошо. Расскажи мне про тот вечер, вечер в Огайо, когда он пришел и принес мне подарок.
— Он смотрел на меня страшными холодными глазами и говорил: «Хочешь бежать? Что ж, беги. Я снова найду тебя. Но если при мальчишке не окажется этого подарка, я убью вас обоих. Если хочешь жить и сохранить жизнь мальчишке, то сделаешь все, что я скажу». И я делала. Убегала, но делала все так, как велел он. На случай, если он действительно найдет нас… Скажи мне правду, он вернулся? Мне много раз снилось, что он нашел нас.
— Что он привез мне, черт побери? — Тревор злобно тряхнул кресло, потом обошел его, нагнулся к бабке и посмотрел ей в глаза. — Говори, что он мне привез!
Глаза Дженин расширились и остекленели.
— Бульдозер. Ярко-желтый бульдозер. Он много лет пролежал в коробке. Как клад. Ты никогда не играл им. А потом поставил его к себе на полку. Зачем ты поста вил его на полку? Хотел показать ему, что ты сделал так, как он велел?
— Ты уверена? — Тревор схватил ее за хрупкие плечи. — Черт побери, ты уверена?
Лицо Дженин вдруг посерело, дыхание стало мелким и частым.
— Так это ты, Алекс! Я узнала твои глаза. Они сказа ли, что ты умер. Сказали, что ты умер, но ты жив. Я знала, знала, что ты не умер! Я вижу тебя. Нет, это не сон. Ты вернулся. Ты снова нашел нас. Пора бежать. Я не позволю тебе обидеть моего малыша. Пора бежать!
На серых щеках старухи вспыхнул нездоровый румянец. Она толкнула Тревора в грудь и заставила себя подняться на ноги. Розы выпали из коробки и рассыпались по тропинке. Дженин широко раскрыла глаза, сделала два неверных шага, споткнулась, упала на цветы и осталась лежать, неподвижная, как кукла.
30.
Ева вновь стояла в офисе фирмы «Тарбо, Часси и Дикс», но на этот раз все происходило намного быстрее. Увидев вошедшую в вестибюль Еву, регистраторша тут же выпрямилась.
— Детектив Даллас?
— Лейтенант. — Ева вынула значок, чтобы освежить ей память. — Пропустите меня к Чаду Диксу.
— Да, конечно. Минутку. — Женщина перевела взгляд на Пибоди. — Кабинет мистера Дикса на…
— Я знаю, — перебила Ева и пошла к лифту.
— Вам приятно нагонять на людей страх? — поинтересовалась Пибоди. — Или вы просто чувствуете свою правоту?
— И то и другое. Скоро ты будешь чувствовать то же самое. — Ева похлопала Пибоди по плечу. — Совсем скоро.
— Я только об этом и мечтаю, мэм. — Они вошли в лифт. — Вы ведь не считаете Дикса причастным к убийству?
— Человек прячет пригоршню бриллиантов в игрушечный бульдозер, и они лежат там пятьдесят лет. После этого меня ничто не удивит… Нет, не считаю. У Дикса нет воображения. Он мог завладеть бриллианта ми или узнать, где они находятся, только по счастливой случайности. Если бы он знал про бриллианты и захотел получить их, он не отстал бы от Саманты. На оборот, разыграл бы влюбленного Ромео и выкачал из нее нужные сведения. А он только развел руками. Он не нуждался в Тине Кобб, потому что и без того имел доступ в дом Гэннон и мог обыскать его тысячу раз.
— Но даже в этом случае Саманта не рассказала бы ему о Джудит и Уэстли Крю.
— Нет. Саманта — крепкий орешек. Если уж дает слово, то держит его. Думаю, только по капризу судьбы Дикс мог оказаться связующим звеном между Тревором Уиттьером и Гэннонами.
У дверей лифта их ждала светловолосая секретарша.
— Здравствуйте, лейтенант. Здравствуйте, детектив. Прошу прощения, но мистера Дикса сейчас нет. У него встреча в городе, которая продлится еще не меньше часа.
— Свяжитесь с ним и вызовите сюда.
— Но…
— А пока мне нужно пройти в его кабинет.
— Но…
— Хотите, чтобы я предъявила ордер? Он будет выдан и на вас тоже, но потом вам обоим придется провести несколько часов в управлении. А это удовольствие не из приятных. Тем более в такую жару.
Не дожидаясь разрешения, Ева двинулась к кабине ту Дикса. Секретарша, спотыкаясь, побежала за ней.
— Я позволю вам войти, но буду присутствовать при этом. Я не могу оставить вас без присмотра. У мистера Дикса хранятся секретные документы.
— Мне нужны только игрушки. Вызовите его. Женщина отперла дверь, подошла к письменному столу и воспользовалась телефоном Дикса.
— Он не отвечает. Придется оставить ему сообщение. Мистер Дикс, это Джуна. В вашем кабинете находится лейтенант Даллас. Она настаивает на немедленном разговоре с вами. Перезвоните и сообщите мне, как быть. Не трогайте! — пронзительно завопила секретарша, когда Ева потянулась к заводной машинке. — Я говорю серьезно, лейтенант. Коллекция мистера Дикса очень ценная. И он чрезвычайно дорожит ею. Можете тащить меня хоть в участок, хоть в управление, мне все равно. Он меня уволит, а я дорожу этой работой!
Стремясь успокоить женщину, Ева сунула руки в задние карманы.
— Пибоди, где здесь бульдозер?
— Вот. — Пибоди показала на машинку подбородком. — Но он слишком маленький и красный. Совсем не соответствует описанию мистера Уиттьера. Насколько я понимаю, искомого предмета здесь нет.
Ева повернулась к секретарше:
— Это все?
— Что вы имеете в виду?
— Здесь вся коллекция мистера Дикса?
— О нет. Коллекция мистера Дикса — одна из самых больших в стране. Он собирает ее с детства. Здесь только отдельные образцы. Самые ценные экспонаты хранятся у него дома. Он даже дает их взаймы музеям. Два года назад несколько предметов из его коллекции экспонировались на выставке в музее Метрополитен.
— Где он?
— Я уже сказала, у мистера Дикса встреча в городе. Он должен вернуться…
— Где?
Секретарша вздохнула.
— У него ленч с клиентами в «Красной комнате». На Тридцать третьей улице.
— Если позвонит, скажите ему, чтобы никуда не уходил. Мы едем туда.
После нудного делового ленча Дикс наслаждался послеобеденным мартини в обществе Тревора Уиттьера. На звонок из собственного кабинета он не отреагировал. Утро выдалось хлопотное; теперь можно и отдохнуть.
— В последнее время тебя трудно поймать, — заметил Тревор. — Телефон постоянно занят… Можно подумать, что ты всем вдруг понадобился.
— Это точно, — Дикс усмехнулся и сунул в рот жирную оливку, пропитавшуюся джином. — Ты, наверное, слышал об истории с Самантой? Такое впечатление, что люди не могут говорить ни о чем другом. Каждый старался узнать у меня подробности.
Тревор притворился удивленным.
— С Самантой?
— С моей бывшей. Самантой Гэннон.
— Ах да… Конечно, конечно. Такая высокая, рыжая… Разве вы расстались?
— Уже давно, но дело не в этом. Когда Саманта уезжала из города рекламировать свою книгу… Неужели не помнишь? Она написала книгу про давнюю кражу бриллиантов и свою семью.
— Ах да, вспомнил. Захватывающая история.
— Так вот, когда она уехала, кто-то вломился в ее дом и убил ее подругу Андреа Джекобс. Страшное дело! Представь себе, ко мне даже приходили копы. Настоящий бабий десант.
— О боже, что за мир…
— Ты прав. Ужасно жаль Андреа. Она бы тебе понравилась. Но проклятые копы не дают мне житья! — Это прозвучало так гордо, что Тревор чуть не фыркнул в стакан.
— Не дают житья? Неужели эти болваны думают, что ты имеешь к этому какое-то отношение?
— Видимо, да. Они говорили, что таков обычный порядок, но я был близок к тому, чтобы вызывать адвоката. — Дикс покачал головой. — А позже я слышал, что убили девушку, которая приходила к Саманте убираться. Ты будешь смеяться, но алиби у меня нет. Ни тут, ни там. Идиоты! Я даже не знал уборщицу Сэм. По-твоему, я похож на психа? Но ты наверняка слышал об этом. Отчеты были во всех новостях.
— Я стараюсь пропускать такие новости мимо ушей. Во-первых, от них ухудшается настроение. Во-вторых, это не имеет ко мне никакого отношения. Выпьешь еще?
Дикс посмотрел на свой пустой стакан. Конечно, не следует: программа реабилитации запрещает употребление алкоголя. Но, черт побери, мартини — это не наркотик!
— Почему бы и нет? А ты что отстаешь?
Тревор жестом велел принести Диксу второй стакан, улыбнулся и поднял свой едва начатый мартини.