Дом был спланирован на двух уровнях, в соответствии с профилем участка. Одна из стен полностью состояла из стекла. Широко раздвинутые шторы открывали вид на обширный и комфортабельный салон, весь в коже и красном дереве. В салоне не было ни души. Каннингэм, должно быть, жил один, это соответствовало образу убийцы, воссозданному Сиднеем: безумно богатый маньяк, питающийся вне дома и отсылающий на ночь слуг.
По соседству видны были несколько фигур, занятых работами в садах, что несколько беспокоило Перси. Он стал прикидывать, позвонить ли Каннингэму с просьбой о встрече, или заявиться к нему внезапно.
Уже собираясь удалиться, на широкой аллее он увидел большой «крайслер», направлявшийся к гаражу.
«Тем хуже, ловушка захлопнулась. Вперед!» — подумал Перси и с приторнейшей улыбкой двинулся в сторону автомобиля. Потом снял шляпу, подражая манерам коммивояжера. Водитель, толстый, потасканный человечек с лягушачьим ртом и щеками бульдога, недоверчиво его разглядывал.
— Добрый день, мистер Каннингэм, — начал детектив доверительным тоном коммерсанта, умевшего выбрать верный тон с собеседником.
Толстяк сделал ему знак уйти с дороги и подъехал вплотную. В этот момент двери гаража автоматически открылись.
Перси со шляпой в руке ждал, пока прибывший не поставит машину.
— Что вам угодно? — жестким тоном спросил Каннингэм.
Его обманула и успокоила услужливая поза Перси — первоначальное беспокойство исчезло.
— Хочу предложить вам выгодную сделку, мистер Каннингэм, — вежливо произнес Перси.
— Меня это не интересует!
— Это касается почтовых марок.
— Не интересует! — повторил толстяк.
Добыв из кармана маленький йельский ключ, он вставил его в замок, помещенный в середине округлой ручки на дверях дорогого дерева.
— У меня есть нечто уникальное, мистер Каннингэм, — вновь начал Перси с вежливой настойчивостью опытного коммерсанта. При этом довольно нахально он шагнул на порог, так что хозяин не мог захлопнуть двери у него перед носом.
— Предлагаю «Занзибар 1908 года» всего за пять тысяч долларов, — продолжал Перси все тем же вежливым и настойчивым голосом, которым начал беседу.
Его собеседник чуть заметно вздрогнул.
— Кто дал вам мой адрес? — нетерпеливо спросил он.
— Хозяин магазина марок на Манхеттене.
Каннингэм казался ошеломленным, он внимательно уставился на Перси, прикидывая, может ли этот упрямый тип в самом деле быть торговцем почтовыми марками. Перси же был уверен в одном — Каннингэм, безусловно, был Стирлингом. Описание Гарри Уэста оказалось удивительно точным, ошибиться было невозможно. Он нашел убийцу.
Подумав несколько секунд, Каннингэм недовольно отступил с прохода и сказал:
— Ну, посмотрим, как все это выглядит.
Но голос не прозвучал так снисходительно, как ему хотелось.
В холле роскошного бунгало красовались снимки нефтяных вышек.
«И в самом деле, — подумал детектив, — золото ему не падает с неба, оно бьет из-под земли!» Он был просто подавлен коллекцией полотен больших мастеров, бронзы, скульптур из мрамора и слоновой кости, которыми было заставлено все вокруг.
— Прошу поторопиться, — повелительным тоном сказал хозяин. — Мне пора принять душ.
Но вначале он приготовил виски со льдом, достав бутылку из укрытого в стене бара с холодильником.
— Вы выпьете?
— Нет, спасибо — поблагодарил Перси.
Он был так взволнован, что весь дрожал. Хозяин это заметил.
— Вам холодно? — спросил он. — Я выключу кондиционер.
Сказал он это так, словно от Перси шел арктический холод. Правда, Каннингэм не имел понятия о реальной температуре воздуха — его контора, автомобиль и резиденция были полностью кондиционированы.
Чтобы оказать любезность Перси, он встал, повернул ручку кондиционера и сел снова. Жестом предложил молодому человек сделать то же самое. Потом отхлебнул солидный глоток виски, поднялся, снял пиджак, открыл скрытый за панелями красного дерева шкаф и повесил одежду на вешалку. У Перси был случай увидеть в шкафу непромокаемый плащ, из кармана которого свисал голубой шарфик в горошек. Судя по всему, у Каннингэма было слабое горло…
Отпив еще глоток, он зашелся в бесконечном приступе кашля. У Перси было время изучить портрет, висевший над комодом китайского лака, и изображавший сильно декольтированную блондинку. Можно было догадаться, что это творение модного художника. Та же женщина, с тем же лицом, хоть и не такая свежая и еще более полная, были запечатлены на бесчисленных снимках, висевших на стенах. Была она там и в купальном костюме, рядом с хозяином дома, лет на двадцать моложе нынешнего. На столике стояла фотография в рамке эбенового дерева, изображавшая ту же женщину, постаревшую и исхудавшую.
— Да, это моя бедняжка, — заметил Каннингэм. — Это была святая душа. Со дня ее смерти я смертельно скучаю.
— Но у вас есть нефтяные вышки и почтовые марки, — чем не развлечение, — заметил Перси, чтобы разговорить своего собеседника.
Каннингэм пожал плечами.
— Человеку моего возраста жизнь уже не в радость — жаловался он.
— Но вы же можете купить себе что угодно, не так ли?
— Все, за что можно заплатить, — это так, но этого так мало… — возразил старик. — Любовь за деньги удовольствия не доставляет, а пить с утра до вечера невозможно. — Он вздохнул, потом спросил:
— Чем я вам могу служить?
— У вас найдется немного времени? — спросил Перси.
— Что вы имеете ввиду? Могу уделить вам пять минут, если хотите.
— Вы кого-нибудь ждете?
— Какое вам до этого дело? — резко осадил его Каннингэм.
Беспокойство, прошедшее было, снова отразилось на его лице. В рубашке с засученными рукавами он походил на добродушного пенсионера, сидящего на террасе летним вечером. Подтяжки его были украшены гирляндами голеньких женщин. Восстанавливая свое реноме человека богатого и солидного, растягивая слова, спросил:
— Что вы собираетесь мне продать?
Перси, не говоря ни слова, достал из кармана фотокопию документа, который сжег Кастелли. Копия была сделана изумительно. Более того, Перси замочил ее в оливковом масле и высушил, заодно обрезав по форме оригинала. Каннингэм взял листок кончиками пальцев, и на его губах появилась презрительная усмешка. Но через несколько секунд выражение его лица вдруг изменилось и он с интересом вгляделся в молодого человека, сидевшего напротив него по другую сторону низкого столика.
— Вот что я собираюсь вам продать, — твердо сказал Перси, глядя ему прямо в глаза.
ГЛАВА XIII
Одутловатая физиономия Каннингэма моментально окаменела. Глаза засветились энергией, без которой он не смог бы добыть своего состояния. Казалось, в нем пробуждается старый, дремавший до времени лев. Перси содрогнулся, ему не хватало воздуха, хотелось открыть окно, от напряжения всех чувств потемнело в глазах.
— Вы забыли представиться, — сказал Каннингэм.
— Мое имя Сидней Джерми.
— Оно мне ни о чем не говорит, и я не понимаю, чего вы хотите.
— Хочу продать вам этот документ.
— А при чем здесь я?
— Я расскажу, если вас это интересует.
— Могу уделить вам еще пару минут, — согласился Каннингэм, — я жду знакомых.
— Сомневаюсь, — парировал Перси.
— Ваш тон мне совершенно не нравится, — заявил Каннингэм. — Или объясните, в чем дело, или…
— Или? — не отставал Перси.
Каннингэм не договорил. Воцарилась тишина. Противники следили друг за другом, как два борца, готовые броситься на противника при первой возможности.
— Я вас слушаю, — наконец сказал Каннингэм вызывающим тоном.
— Мистер Каннингэм, вы же умный человек и прекрасно меня поняли. Принимая во внимание ставки в нашей игре, предлагаю поставить точки над «и». Листок бумаги — это счет, и если он попадет в руки полиции, вы дорого заплатите.
— Вы с ума сошли! — холодно возразил толстяк.
— Счет, выписанный Кастелли в отеле «Риц-Карлтон» во время обеда, вы сунули в карман, отправляясь к любезной своднице Торнбридж. Были вы в плаще, с голубым шарфиком на шее. Прибыв на место, сняли шарф и сунули его в карман. Потом вы снова достали его, возможно, для того, чтобы затянуть на шее юной особы по имени Лорин Смитсон, которая обитала как раз у Торнбридж.
— Вы с ума сошли, — буркнул Каннингэм, который начал потеть и с трудом проглотил слюну.
— Но в конце концов предпочли воспользоваться чулком, чтобы повесить девушку, а шарфик надеть на шею. Как бы там ни было, когда вы доставали шарф из кармана, имеете с ним выпал на пол счет. Теперь по нему придется платить, мистер Каннингэм.
Воцарилась тяжелая, гнетущая тишина.
— Я прикажу арестовать вас за шантаж! — прохрипел наконец толстяк.
— Не говорите глупостей, черт вас возьми! — оборвал его Перси. — Вам повезло, что вы нарвались на меня, я частный детектив, а не полицейский. У меня нет ни гроша, и у моего клиента Гарри Уэста — тоже. Чтобы купить билет в Джексонвиль, я получил от него небольшой аванс, и это едва покрыло мои расходы. Нищета! Я уверен, мистер Каннингэм, что вы будете гораздо щедрее. Мне приходится жить этим мерзким ремеслом, да еще содержать мать-старушку…
Инстинктивно Каннингэм огляделся исподлобья, чтобы проверить, не караулят ли в саду, не окружен ли дом, не ждет ли полиция только сигнала, чтобы кинуться на него.
— Нет, — успокоил его Перси, — никого там нет. Я один.
Перси заметил, что хозяин делает отчаянные усилия, чтобы держать себя в руках. Каннингэм еще раз оглядел сад и, никого в нем не увидев, решился предложить:
— Давайте перейдем в мой кабинет. Там нам будет удобнее.
— Как это? — удивился Перси. — Нам и тут очень удобно.
— Скажем так, тут я не располагаю такими аргументами, как там. — Он потер палец о палец весьма многозначительным образом.
— Ну, если вам угодно… — согласился Перси, вставая с кресла. — Только идите вперед.
Кабинет Каннингэм был не менее внушителен, чем салон. Стены и потолок обиты толстой тканью, а топорного вида мебель явно была привезена с какой-то старой фермы на западе страны.