— Почему ты так думаешь? — Фокина сделала еще один маленький шажок в сторону Богомола. Она говорила со мной и вопрос задала, естественно, мне, но при этом смотрела в упор на неадеквата. Буквально прожигала его взглядом. — Почему думаешь, что он именно псионик? Начальник тюрьмы не мог его отправить сюда никак. Он меня-то выбрал лишь по той причине, что я не могла отказаться от того предложения, которое мне сделали. И плюс, мои способности универсальны. Я знаю, таких больше нет. Нас лишь двое. Другой псионик с тобой не справился бы. Не было смысла ему врать в этом. Начальнику, имею в виду.
— Нет… Рано все-таки я обрадовался. — Богомол усмехнулся. — Рано понадеялся, что вы не так глупы, как мне показалось…
— Я не дура! — Фокина снова сдвинулась вперед, совсем немного — Понятно, что ты не простой пацан. Но… Для этого вовсе не нужно быть псиоником из будущего.
Я зыркнул на Машу. На хрена она это говорит? Да, теперь мы с ней понимаем, что псионики уже могут существовать и здесь. По крайней мере, если отталкиваться от дневника неизвестного ученого. Вот только этому придурку знать такие подробности вовсе необязательно. Потому что мы ни черта о нем не знаем.
— Стой на месте! — Богомол с ласковой улыбкой погрозил пальцем Маше, которая медленно, по сантиметру, продолжала к нему приближаться. — Не льсти себе и не оскорбляй меня подозрениями, будто сможешь справиться со мной. Ты, в отличие от нашего обосравшегося бога хитрости, в чем, конечно, Пете сильно польстили, как показывает опыт, лучше управляешь сосудом. Но…не настолько. Я тебе голову оторву, не успеешь оглянуться. Будет очень жаль девочку. Хорошенькая. Да и для твоего понимания… Пострадает сосуд, будут проблемы у его содержимого. Серьёзные проблемы. Тебе придётся очень долгое время находится в…Ладно. Об этом пока ещё рано.
Фокина замерла. Она явно разрывалась между желанием подскочить к Богомолу, чтоб скрутить его, и опасением, которое вызвали его слова. Кстати, насчёт сосуда пацан прав. Маша со своим управляется в разы лучше. Хотя, может, дело в том, что настоящая Фокина физически гораздо лучше развита, чем мой Ванечкин. Эта отличница, похоже, старается быть лучшей во всем. В том числе, я так подозреваю, посещает спортивные секции. Иначе, девчонка-псионик в теле Фокиной могла бы обосраться от усердия, но ни черта не походила бы на женщину-кошку. А я уже видел нечто подобное в ее исполнении.
— Молодец. Послушная девочка. Умненькая.– Богомол кивнул. Рожа у него стала при этом ужасно довольная. — И ты, Ванечкин, молодец.
Он снова посмотрел на меня своим бесячьим высокомерным взглядом.
— Молодец, что сообразил. Да, я — псионик.
— Ну, блин, как⁈ — Маша начала раздражаться.
Начала…Я, например, уже минут десять был в бешенстве. Этот мудак откровенно играет с нами. Развлекается.
— Начальник тюрьмы потому и пошел на уговор со мной…– Снова начала свою песню девчонка.
— Забудь про него! — Богомол небрежно махнул рукой. — Достала со своим начальником тюрьмы. Нашла тоже специалиста. Вот в чем ваша проблема, коллеги. Смотрите себе под нос и ни черта там не видите. Узко мыслите. Привыкли полагаться на свои способности, а потому без них, словно котята слепые.
— Он знает мою фамилию. Настоящую. Данную при рождении. — Пояснил я Фокиной, пока ее совсем психи не накрыли.
А нам надо оставаться в адекватном состоянии. Особенно, сейчас, пока не выяснилось, что за херня происходит. Да и нравится мне, как меняется выражение лица Богомола, когда мы его игнорим, общаясь между собой, будто он — пустое место. Прямо бесит это пацана.
— Точно! — Богомол щелкнул в воздухе пальцами. — Ты радуешь меня, Ванечкин. Не все потеряно. И кстати, да. Фамилия… Девочка просто не в курсе, что после того, как ты ушёл в свободное плаванье, подчистил все следы, дабы скрыть свое прошлое. Сначала вернулся в школу псиоников и убил единственного из оставшихся учителей. Не мучали угрызения совести, Ванечкин? Он ведь был к тебе весьма расположен. А ты его завалил камнем… Фу… Грубо как… Потом удивительным образом скончался твой куратор из Особого отдела. Опять же, наша девочка никогда не работала в Системе. Она не знает, как все устроено. Каждый псионик при поступлении на службу получает своего куратора и только этому особисту известны настоящие данные. А уже после этого неведомый хакер взломал базу данных Особого отдела. Ее секретную часть, где значились имена всех агентов-псиоников. Ну…это официальная версия, конечно, насчёт хакера. Мы то с тобой знаем, Ванечкин, что цифровой вор тут вообще ни при чем. Просто Особому отделу пришлось придерживаться этой версии. Ты кого защищал-то, Петя? Мать? Знакомая история…У всех нас есть старые крючки из детства, которые держат крепко-накрепко.
— Не твое собачье дело! Понял? — Огрызнулся я на Богомола.
— Откуда он все это знает? — Маша растерянно посмотрела на меня.
— Потому что это он засунул меня сюда. — Ответил я, упорно пялясь на Богомола. — Это его голос звучал в моей башке, когда я сидел в тюрьме. Он рассказал мне о книге и о том, где ее найти. Это он, сволочь, во всем виноват.
Глава 16
— Ну, наконец-то… Глазам не верю…От меня не отходите ни на шаг. Гуськом двигаетесь вперед, я иду за вами следом. Если кто-нибудь свернет с пути, убью…– Последнее слово Константин Викторович буквально прошипел, давясь слюной, и я без сомнений понял, точно убьет. Вожатый удовлетворённо обвел взглядом всю нашу компанию, а потом сам себе кивнул.
Теперь она, эта компания, была в полном составе. Вернее, не совсем в полном. Просто об этом знали только я и Фокина. Только мы с Машей были в курсе, что совсем недавно здесь присутствовал еще один человек, который теперь где-то прячется в кустах или вернулся в лагерь. Прилизанный же едва ли не повизгивал от счастья, что, наконец, все в сборе.
Ряскин, кстати, нашёлся сам. Он вылез из чащи ровно за минуту до того, как в этой же чаще растворился Богомол. Впрочем, называть его теперь Богомолом, наверное, не совсем правильно. Вообще не понимаю, кто он такой.
Едва я сказал слух, что узнал его манеру говорить, что понял, кто именно способствовал моему перемещению в это отвратительное место и время, неадекват вдруг настороженно замер, приложил указательный палец к губам, а потом сделал шаг назад и растворился среди деревьев. Просто какой-то чёртов профи из подразделения спецназначения. Хотя даже они делают это не так круто. Вот — Богомол стоит рядом с кустиками, а вот — его уже нет. Человек-невидимка, чтоб ему пусто было.
И сразу же на маленькую полянку, где мы с Фокиной стояли как два идиота, бестолково хлопая глазами, вывалился Ряскин. Видимо, именно его приближение услышал Богомол, поэтому и предпочел свалить. Или не знаю, что там еще им руководило. Я вообще уже перестал что-либо понимать в этой истории.
— О! Ребята! Как хорошо-то! — Увидев меня и Машу, Ряскин, чуть не плача от счастья, бросился бросился к нам. — А я тут круги нарезал. Думал, совсем заблудился. Все деревья похожи друг на друга. Куда не пойду, все одно и то же. Мишин, придурок, ё-моё. Со своим кабаном. Как начал орать. Кабан! Кабан! Я и побежал. Бежал, бежал…Бежал, бежал… Потом оглянулся, а рядом ни Мишина, ни кабана. Но зато…
Антон схватил меня за плечо и сжал его изо всех сил.
— Я их нашёл! — Заявил он, вращая глазами.
— Кого? — Настороженно спросила Маша.
Я, кстати, тоже слегка напрягся. После того, что произошло пять минут назад, после откровений Богомола, из которых мы, правда, ни черта не поняли кроме того, что он — псионик, уже всего начал опасаться. А ну как сейчас выяснится, будто неведомые «они» это еще какая-нибудь группа псиников. Ну, реально. Со всех сторон как тараканы лезут. Сначала Фокина. Теперь Богомол. Да и с Еленой Сергеевной тема остается открытой. Тоже, кстати, мутная дамочка. К ней у меня теперь стало еще больше вопросов. Я просто буду ржать в голос, если она окажется очередным псиоником. Это даже как-то уже будет неприлично, честное слово. Ну, куда столько одаренных на один квадратный метр?
— Лагерь наших соперников! Лагерь «синих». Нашел его! Наткнулся случайно. Чуть не вывалился им под ноги. Хорошо, вовремя тормознулся, а то был бы номер! Но теперь я знаю, где их искать!– Ряскин был возбуждён, а потому сам не замечал, как тискает мое плечо и это, между прочим, было очень даже больно.
— И что? Да иди ты, блин! Грабли убери! — Я скинул руку Антона и потер место, где теперь сто процентов будет синяк.
— Как что? Как что⁈ — Жарко шептал Ряскин, продолжая вращать глазами. — Я оставил след. Порвал носовой платок и на некоторых деревьях привязал кусочки ткани. Завтра, пока все будут гоняться друг за другом, мы просто возьмем и явимся в лагерь «синих», когда этого никто не ждет. Ты же помнишь про Федьку? Про ваш с ним уговор. Представь, мы захватим знамя без особых сложностей. Основная группа уйдет в лес, как и наши. В лагере останутся только кашевары и пару человек для подстраховки. Они ведь не знают, что мы знаем… И все! Ты выиграл дуэль с Федькой!
Ряскин тихо захихикал, а затем потер ладони друг о друга. Честно говоря, он сейчас напоминал мне одного небезызвестного адеквата своим поведением.
— Федька! — Сказали мы с Машей в голос, уставившись при этом друг на друга.
Точно! Лапин. А я и забыл про него. Он вел себя так, будто ему вложили мысль вызвать меня на эту дурацкую дуэль. Значит, что? Богомол его обработал? На хрена? Богомолу какой от этого толк? А если не Богомол? То мы снова возвращаемся к версии о том, что поблизости трется еще один псионик. Либо человек, знающий, что такое гипноз в правильном его исполнении. Твою ж мать… Пусть лучше второй вариант.
— Так…нам срочно надо в лагерь. — Заявила Фокина, бросив в мою сторону многозначительный взгляд, и направилась туда, где осталась основная часть нашего поискового отряда.
Я, само собой, рванул следом, ибо был полностью с Машей согласен. Нам срочно нужно в лагерь, нам срочно нужен Богомол, нам срочно нужно вытрясти из него всю информацию. Какого черта вообще происходит? Как он мог быть голосом в моей башке в будущем и оказаться здесь в виде неадекватного пацана? А главное — зачем?