– Но ведь останутся шрамы? – быстро спросила она.
– Очень незначительные, – сказал он. – Их и не заметишь, если специально не искать. Мы используем естественные складки тела, так что шрамов практически не будет видно.
– А какие-нибудь побочные эффекты? Есть опасность, что ничего не получится?
– Мы разработали технологию во время войны и проверили ее на более чем тысяче пациентов. Никаких проблем.
– А сколько все это займет времени?
– Сама операция очень немного. Послеоперационный период – две недели, после чего вы сможете вести нормальный образ жизни. Что касается шрамов, то они побледнеют и сольются с кожей месяца через три. Но, поскольку большинство из них будут скрыты одеждой, это не так важно.
– А если я решу изменить нос?
– Самое большее – две недели, припухлость спадет, и все другие последствия операции исчезнут без следа.
Жаннет какое-то время сидела молча.
– Почему бы вам не подумать о моем предложении? – спросил врач. – С решением можно не торопиться.
Она взглянула на него.
– Нет, мне нужно торопиться. Я уже решила. Будем делать операцию.
Он посмотрел на нее.
– Вы уверены? Она кивнула.
– Когда можно будет это сделать?
– Я должен поговорить с хирургом. Он захочет осмотреть вас сам. А потом мы назначим вам операцию как можно быстрее.
Шайндлер долго смотрел на закрывшуюся за ней дверь, потом протянул руку к телефону, чтобы позвонить хирургу. Пока тот шел к телефону, врач размышлял о своей пациентке. В этой девушке чувствовались целеустремленность и властность. Хотя ей было всего девятнадцать лет, он понимал, что пойти на все эти мучения ее заставило не тщеславие, как других его пациенток. Они все были старше, а хотели выглядеть моложе. Причины же, побудившие Жаннет приехать в клинику, были иными. Она хотела создать новый облик, имея вполне определенную цель. Он не знал, что это за цель. Но она изменила всю ее жизнь.
Дверь открыл Анри.
– Мсье Швебель, – поклонился он. – Пожалуйста, проходите.
Иоганн пропустил Хайди вперед и вслед за ней вошел в дом.
– Дорогая, это Анри, – сказал он, представляя их друг другу. – Анри, это моя невеста, мадмуазель Мейер.
Анри снова поклонился.
– Enchante,[31] мадмуазель. Felicitations.[32]
– Спасибо, Анри, – сказала Хайди. Дворецкий повернулся к Иоганну.
– Я принес все коробки из подвала в библиотеку. И освободил письменный стол, чтобы вам было удобнее.
– Спасибо, – поблагодарил его Иоганн. Может быть, там он что-нибудь найдет? В бумагах компаний не нашлось ни малейшего упоминания о швейцарских сейфах.
Они направились за Анри в библиотеку, и вдруг с лестницы раздался тоненький голосок.
– Дядя Иоганн!
– Mein Schatzi! – В голосе Иоганна звучала неподдельная радость. Девочка пробежала через комнату и бросилась в его объятия. – Я думал, ты уже спишь, – сказал он, целуя ее.
– Няня сказала, что ты приедешь, я и подождала, – ответила Лорен. Она повернулась к Хайди. – А она будет моей новой тетей?
Иоганн рассмеялся.
– Правильно.
– Она очень хорошенькая, – сказала Лорен серьезно. – Как ее зовут?
– Хайди.
Девочка подняла глаза.
– Можно я буду звать тебя тетя Хайди? Хайди улыбнулась, протягивая к ребенку руки.
– Разумеется, милая. – Она взяла девочку из рук Иоганна и крепко прижала к себе. – Ты тоже очень хорошенькая, Лорен.
– От тебя приятно пахнет, – заметила девочка. – Ты будешь приходить ко мне в гости?
– Если ты захочешь, – ответила Хайди.
– Когда? Хайди засмеялась.
– Когда захочешь.
– Это хорошо, – сказала малышка. – Мне очень одиноко с тех пор, как Жаннет опять уехала в школу. – Лорен повернулась к Иоганну. – А когда она вернется?
– Через несколько недель.
– А это сколько? Больше чем два дня?
– Да, ангел мой, больше – ответил Иоганн.
– О! – Разочарование было очевидным. Она снова повернулась к Хайди. – Жаннет – моя старшая сестра. Мы иногда так играем, как будто она моя мама. Понарошку. У нас нет мамы.
Хайди молчала, изо всех сил стараясь сдержать слезы, застилавшие ей глаза. Она еще крепче прижала к себе девочку и посмотрела на Иоганна.
– Может быть, я смогу приходить и играть с тобой, пока твоя сестра не вернется?
– Это было бы чудесно, – ответила малышка. Потом взглянула на Иоганна. – Можно я покажу тете Хайди мою комнату и игрушки?
– Конечно можно, – кивнул он.
Лорен соскользнула на пол, взяла Хайди за руку и повела по лестнице. Иоганн подождал, пока они поднялись по лестнице, затем пошел в библиотеку.
Прошел, наверное, час. Он устало поднялся с пола, где методично просматривал коробку за коробкой. В них были личные вещи Тани. В основном одежда, несколько туалетных наборов, щетки, расчески, довольно дорогие украшения, обувь. Никаких бумаг: ни записных книжек, ни дневников. Ничто не говорило о том, что Таня вела еще какие-то записи, кроме тех, что уже находились в его сейфе в конторе. Он нажал кнопку, вызывая прислугу.
В дверях возник Анри.
– Oui,[33] мсье?
– Я закончил, – Иоганн показал на коробки. – Можете отнести их вниз.
Анри кивнул.
– Не желаете ли выпить?
– Хорошая мысль, – сказал Иоганн. – Коньяк, пожалуйста. А моя невеста все еще с Лорен?
Анри улыбнулся.
– Да. Я только что проходил мимо ее комнаты. Лорен разложила все игрушки на полу, и они сидят рядышком и разглядывают их. – Он направился к буфету и вернулся с коньяком. – C'est triste,[34] мсье, – сказал он. – Девочке кто-нибудь нужен. А у нее нет никого.
Иоганн пригубил коньяк.
– А Жаннет?
Дворецкий покачал головой.
– Это не одно и то же. Мать есть мать. Она нужна каждому ребенку. И Лорен тоже.
– Думаю, вы правы, – печально согласился Иоганн.
– Может быть, когда малышка вырастет и уедет в школу, ей станет легче, – сказал слуга.
– Может быть. – Анри вышел из комнаты, а Иоганн сел на стул и задумался. Выпил еще коньяку. Неожиданно перед глазами всплыла картина. Вот они стоят, он и Хайди. Лорен на руках у Хайди. Как они похожи! Обе светловолосые и голубоглазые. Они вполне могли бы быть матерью и дочерью. Он покачал головой. Как в жизни все несправедливо и перепутано. Вечно все шиворот-навыворот.
Он допил свой коньяк и поднялся по лестнице в комнату Лорен. Хайди и девочка все еще сидели на полу, окруженные игрушками и плюшевыми зверями.
– Что происходит? – с улыбкой спросил он. Хайди подняла на него глаза.
– Лорен знакомит меня со своим зоопарком. Ей больше всего нравятся львы.
– Почему львы?
– Потому что мама их больше всех любила, – ответила Лорен, показывая ему маленького потрепанного львенка, которому наверняка было порядком лет. – Это мамин. Жаннет сказала, что она подарила его мне.
– Правда?
– Правда, – ответила девочка, протягивая ему игрушку. – Потрогай его. Он такой мягкий.
Иоганн взял львенка и погладил его, чтобы не обидеть девочку.
– Очень мягкий.
– Я пообещала Лорен, что мы пойдем с ней обедать в воскресенье, а потом в зоопарк, где есть настоящие львы, – сказала Хайди.
– Мне бы так хотелось, – сказала девочка, глядя на него умоляющими глазами.
– Обязательно пойдем, – согласился Иоганн, все еще гладя плюшевого львенка. Неожиданно он замер и уставился на игрушку. Ему показалось, что внутри что-то есть. Он нажал посильнее – внутри действительно что-то было. Медленно перевернув игрушку, он заметил под мягкой свалявшейся шерстью на брюшке стежки. Его явно распарывали, а потом снова зашили.
– Извините, я на минуту. – Он вышел в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Быстро достав перочинный нож, распорол нитки и пошарил внутри. Еще секунда, и он нащупал ключ. Маленький ключ от сейфа с несколькими цифрами на одной стороне, завернутый в папиросную бумагу. На другой стороне ключа было выгравировано: Швейцарский кредитный банк, Женева.
Иоганн глубоко вздохнул. Таня. В каком-то смысле она до сих пор была здесь. Он медленно опустил ключ в карман и вернулся в спальню. Положил маленького львенка на кровать.
– Я думаю, самое время тебе ложиться спать, – сказал он.
Лорен встала с пола и подошла к нему.
– Ты не забудешь про воскресенье? Тетя Хайди обещала.
– Нет, моя хорошая, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. – Мы не забудем.
Девочка повернулась к Хайди.
– Ты уложишь меня спать? Как мама, когда она была здесь?
Хайди взглянула на Иоганна, который незаметно кивнул.
– Конечно, дорогая, – ответила она.
Иоганн наклонился и поцеловал Лорен в щеку. Потом выпрямился.
– Я подожду внизу. – Прежде чем закрыть за собой дверь, он обернулся.
Лорен уже лежала в постели, укрытая одеялом. Она протянула руки к Хайди.
– Расскажи мне сказку.
Иоганн тихо закрыл дверь и спустился вниз по лестнице. В библиотеке он налил себе еще коньяку. Впервые за последние дни он подумал о Жаннет. Она ни разу не позвонила и не написала ему с тех пор, как уехала. Внезапно он вспомнил, что она ничего не знает о его предстоящей женитьбе. Он глубоко вздохнул. Надо будет завтра позвонить ей.
Хирург вошел в палату и взглянул на свою пациентку.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Погано, – ответила Жаннет.
Врач улыбнулся.
– Иначе и быть не может. Прошло всего три дня. А теперь вставайте. Я хочу на вас взглянуть.
Он протянул ей руку и помог встать с постели. Подвел к большому зеркалу на другой стороне комнаты.
– Я сейчас сниму повязку с вашей груди и бедер. Не огорчайтесь при виде швов и синяков. Это совершенно нормально и пройдет через несколько дней после того, как мы снимем швы.
– У меня до сих пор синяки под глазами, а нос распухший, – пожаловалась она.