– Так-так… – Фирсов приблизился.
– Вот – дом, – Кирилл возил пальцем по рисунку. – Изображено весьма схематично и, я бы сказал, приблизительно…
– Это что? – ткнул пальцем Фирсов.
– Где? – Кирилл приблизил снимок к глазам. – Кажется, крест.
– Вы не поняли. На вашем участке что здесь находится?
– Сарай.
– Используется?
– В каком смысле?
– В прямом!
– В нем садовый инвентарь… Но, как вы успели заметить, сад не ухожен…
– На черта мне сдался ваш сад! – крикнул ему Фирсов. – Сарай заперт?
– Сейчас поищу ключи. – В больничной пижаме и шлепанцах Кирилл выглядел немного комично.
– Давайте быстрее! – напутствовал его Фирсов и, когда Кирилл уже спускался по лестнице, направился вслед за ним.
Не сговариваясь, все тоже сошли на первый этаж. Опасаясь пропустить самое интересное, оперативники прихватили с собой Терскова и Криволуцкую. Было видно, с каким болезненным любопытством те ожидали развязки.
– Вот! – Кирилл вышел из кладовки, держа в руках ржавый ключ.
– Идемте! – скомандовал Фирсов и первым вышел из дома.
Кирилл включил во дворе свет и через заросший, густой сад повел многочисленную группу в глубь участка.
Там, у забора, стояла замшелая, покосившаяся халупа.
– Этот? – строго спросил Фирсов.
– Он, – ответил Кирилл.
– Открывайте!
Немного повозившись с замком, Кирилл попросил:
– Кто-нибудь, посветите!
К нему подошел старший оперативник и включил фонарь телефона.
– Никак…
– Дай-ка я. – Оперативник оттеснил Кирилла плечом и с силой налег на дверь.
Та хряснула и ввалилась внутрь сарая вместе с косяком и замком.
Фирсов первым вошел внутрь, за ним втиснулся Кирилл. Сарай был небольшим. Двоим крупным мужчинам в нем было тесно. Тем не менее они сноровисто начали выкидывать из него метлы, грабли, лопаты и прочий садовый инвентарь.
После метел и лопат из сарая полетели дощатые ящики для хранения овощей, пустые канистры и сломанные зонты. Когда все стихло, в дверном проеме показался Кирилл. В его руках была запыленная палехская шкатулка. Ее огромный размер вызывал такие же большие надежды.
– Господи… – вырвалось у Лионеллы. Она подступила ближе и откинула крышку.
Старший оперативник снова включил фонарь. В шкатулке, поверх внушительной горки драгоценностей, покоилась бриллиантовая диадема.
– А-а-а-а!! – Терсков разбежался и врезался головой в Кирилла.
Тот начал падать, но Лионелла успела перехватить шкатулку.
– Уведите его в дом! – приказал Фирсов.
Терскова увели. У сарая, кроме Льва, Кирилла, Лионеллы и Фирсова, остался только руководитель оперативников.
Кирилл поднялся с земли, и Лионелла вернула ему шкатулку.
– Нужно сдавать… – сказал оперативник.
– Что? – удивился Фирсов.
– Клад.
В ответ на это Фирсов обнял Кирилла и выразительно посмотрел на оперативника:
– Это, дружище, не клад.
– А что же?
– Это гарантированное законом наследство!
– Идем домой, – шепнул Лев, обнял жену, и они пошли через сад к воротам.
Глава 341936 год Брентвуд, Лос-Анджелес, США
– Все красивые девушки так рвутся в артистки, – сообщила Ефиму соседка по сиденью, пятидесятилетняя домохозяйка из Техаса. – Не находите, что это глупо?
Ольшанский пожал плечами:
– Иногда кому-то везет.
– Таких смазливых девчонок в Голливуде пруд пруди.
– Статисты на съемочной площадке тоже нужны, – заметил Ефим.
Из динамика донесся громкий голос экскурсовода:
– Слева на холме находится особняк великой кинозвезды Джоан Кроуфорд!
Двухцветный экскурсионный автобус с надписью на фоне Голливудской горы «See the homes of the stars»[8]уже второй час колесил по престижным районам Лос-Анджелеса.
По стечению обстоятельств район Брентвуд был в списке последним.
– Что за лужайка перед ее домом! – воскликнула соседка. – Все это так дорого стоит. Впрочем, дом Джоан Кроуфорд так же совершенен, как и она сама.
Шофер направил автобус в гору, потом последовал спуск и снова подъем на холм.
– Правда, это очень умно придумано?
– Что? – Ефим вышел из задумчивости.
– Я говорю: как хорошо, что существуют такие экскурсии, – повторила домохозяйка из Техаса.
Он кивнул:
– Да-да… Очень хорошо.
– Как еще мы смогли бы увидеть дома звезд Голливуда.
Ольшанский покачал головой:
– Никак.
Автобус ехал по широко раскинувшемуся Лос-Анджелесу и теперь направлялся в район Брентвуд. Холм, на котором стоял дом следующей звезды, излучал такое же великолепие, как и все предыдущие.
– Справа от вас находится особняк самой загадочной, мистической звезды Голливуда – Греты Гарбо!
Ольшанский поднялся с сиденья и направился к двери:
– Пожалуйста, откройте мне дверь!
– Экскурсия не закончена.
– Я выхожу!
Дверь все же открыли, и Ефим сошел на дорогу. Автобус тронулся, последнее, что он заметил, был удивленный взгляд домохозяйки из Техаса.
Ольшанский огляделся, достал расческу и причесался. После этого одернул пиджак и поправил галстук, словно оттягивая решающий момент. Наконец он подошел к воротам особняка и вдавил кнопку звонка.
В течение нескольких минут ему никто не ответил. По ту сторону ворот никого не было. Он повторил попытку, однако результат оказался тем же.
Ефим опустил голову и уже собрался уйти, как вдруг к воротам подкатил шикарный кабриолет. На водительском сиденье сидела Грета Гарбо. Заметив Ольшанского, она недоуменно спросила:
– Эфим? Что вы здесь делаете?
Он подошел ближе:
– Здравствуйте, мисс Гарбо. Пришел с вами проститься.
– Уезжаете? – спросила Гарбо.
В белом джемпере и темно-синих матросских брюках она была необычайно красива. Волнистые волосы волнами ниспадали на плечи, на голове у нее был надет белый теннисный козырек. Тонкие чувственные руки крепко держали руль.
– Уезжаете? – нетерпеливо повторила она.
– Да-да… – быстро сказал Ефим.
– Ну, что с вами делать, – Гарбо указала глазами на сиденье рядом с собой: – Прыгайте!
Он сел, ворота открылись, и они поехали к дому по ровной прямой дорожке, обсаженной густыми кустарниками.
Войдя в дом, Гарбо провела его в большую гостиную и плюхнулась на лощеную кожу дивана.
– Сколько же мы с вами не виделись?
– Больше трех месяцев.
– Значит, вы уезжаете.
Он сел рядом с ней.
– Да, завтра утром.
– А как же ваш контракт с «Парамаунт»?
– Он расторгнут.
– Так быстро? Что им не понравилось? Ваш сценарий?
– Я – ассистент режиссера.
– Простите.
– Возможно, им не понравился сценарий. Впрочем, не только это. В сценарии не было никакой пропаганды. То, что Веденский, я и наш оператор Зильбер приехали из Советской России, вдруг напугало «Парамаунт», и руководство студии отказалось от этой затеи.
– Вы – коммунисты?
– Я бы так не сказал.
– Что ж, мой дорогой… Все решают те, кто платит нам деньги. – Она поднялась с дивана и направилась к небольшому бюро. Ее нежные, загорелые стопы мягко прошлись по ковру.
Склонившись над бюро, Гарбо что-то быстро написала, а потом вернулась к Ольшанскому:
– Моя фотография с автографом. – Перед тем как ее отдать, она прикоснулась к снимку губами, оставив на нем след от помады. – Вряд ли мы с вами когда-то увидимся. Прощайте!
Эпилог
Лионелла Баландовская лежала в постели и читала тетрадку, которую по случаю прихватила в доме Кирилла. Это был дневник режиссера Ефима Ольшанского:
«Моя жена содеяла смерть. Как я могу простить ей гибель Олега и Лены? Осталось только умереть самому. Умереть как можно быстрее и незаметнее».
Лионелла захлопнула тетрадь. Тяжелый выбор стоял перед ней: показывать ли запись Кириллу?
Так и не решив, она услышала звонок телефона и подняла трубку:
– Слушаю!
– С кем я говорю?
– Лионелла Баландовская!
– Вы мне и нужны.
– Кто это? – спросила она.
– Виктор Комиссаров.
Услышав имя всемирно известного режиссера, Лионелла оцепенела. Но голос из трубки вернул ее к жизни:
– Вы здесь?..
– Здесь!
– Вчера случайно видел съемочный материал нового клипа. Вы стоите на лестнице, и у вас такой взгляд… Короче, хочу пригласить на пробы.
– Меня?.. – спросила Лионелла.
– Вас.
– Я согласна.
– Пробы будут проходить на «Мосфильме» в павильоне номер четыре. Запомнили?
– Да, я запомнила…
– Пропуск будет заказан.
– Да-да…
Почувствовав недосказанность, Комиссаров поинтересовался:
– Что-то еще?
– Когда? – спросила Лионелла.
– А я разве не сказал? Завтра в четыре.
– Послушайте… Почему именно я? Ведь я давно не снимаюсь.
– Вы мне подходите, – сказал он.
Спустя минуту после разговора в комнату заглянул Лев:
– У меня есть два с половиной часа. Съездим, пообедаем?
Лионелла перевела на него взволнованный взгляд:
– Да… Я только оденусь. – Она не спеша подошла к гардеробной.
Проводив ее взглядом, Лев опустил голову и расслабил узел на галстуке.
– Думаю, мне еще удастся вздремнуть…
Екатерина Барсова. Главы из романа «Проклятие Титаника»
ПрологСквозь время
Посмотрите подольше на море, когда оно капризничает или бушует, посмотрите, каким оно бывает прекрасным и жутким, и у вас будут все истории, какие только захотите. О любви и опасностях, обо всем, что жизнь может принести в вашу сеть. А то, что порой не ваша рука управляет штурвалом и вам остается только верить, так это хорошо.
Все было как обычно, и тем не менее он почувствовал странное беспокойство. Это беспокойство не исчезало, и он не знал, что с ним делать.