– А выходил этот человек из машины? – спросил Еремин.
– Нет, не выходил. Да он и не мог, – вспомнил спецназовец. – У него еще, кажется, нога в гипсе была. Левая, потому что он сцепление сразу не мог выжать, шутил еще, что плохо быть инвалидом.
Показали фоторобот, но боец пожал плечами:
– Да я его и не разглядывал, секунд десять он стоял всего, а потом уехал. Но усов не было точно и нос без горбинки. Про рост ничего сказать не могу, потому что не выходил этот человек, но предполагаю, что выше среднего был.
– Эх, – расстроился Евдокимов, когда Еремин доложил ему об этом разговоре, – знать бы заранее. Да и вообще надо было на всякий случай эту «девятку» досмотреть. Есть, конечно, надежда, что человек обратился ночью или утром в травматологический пункт. Тогда где-нибудь должна остаться запись…
– Мне проверить все травмпункты? – спросил следователь.
– А будет ли смысл? Вряд ли он паспорт там показал, чтобы мы его по штампу регистрации нашли, – вздохнул Иван Васильевич. – Скорее всего, он мог обратиться к знакомому врачу. А если опытный в таких делах, то и сам мог наложить гипс.
– Бывает такое, – согласился Еремин. – У меня брат на даче ногу сломал. До города далеко, врачей не вызвать. Так он бинтом заматывал и пропитывал бинт монтажной пеной. Говорит, что лучше всякого врачебного гипса получилось.
– И что, кость нормально срослась?
– Срослась. Брат теперь разве что чуть-чуть прихрамывает.
– Но ты все равно обзвони травмпункты и больницы ближайшие. А лучше и ближайшие, и все остальные – в том числе и на другом конце города.
Как выяснилось, в ту ночь на трассе по направлению к Красному Селу произошло всего два дорожно-транспортных происшествия. И одно достаточно серьезное – после съезда с виадука на улицу маршала Жукова некий гражданин выезжал на главную дорогу с прилегающей и не пропустил попутный транспорт. Как он утверждает, в этот момент разговаривал по мобильному и отвлекся. Вину свою он признал. Однако второй участник столкновения почти сразу скрылся. Хотя виновник происшествия, оставшийся на месте, утверждает, что темно-серая «Тойта» пострадала значительно, а дорожное покрытие было засыпано осколками стекол и обломками бампера.
Окрестности прочесали, разбитая машина была найдена в одном из дворов. Владельца «Тойоты» вычислили быстро. Он показал, что автомобиль свой продал и даже получил деньги, но спешить регистрировать сделку и переоформить машину на другое лицо по просьбе покупателя пока не стал. Тот уверял, что покупает не себе, а брату, который должен подъехать и оформить документы сам.
– Это был невысокий такой кавказский мужчина, – сообщил владелец. – Фамилию свою не называл, сказал только, что его зовут Алик.
Ему показали фотографию Фатихова, и владелец подтвердил, что на снимке именно его покупатель. А человека, который заказывал эвакуатор, чей фоторобот ему тоже показали, он не видел никогда.
Пресс-конференцию решено было провести в представительстве одной из центральных вещательных корпораций. Народу в зале собралось много.
Евдокимов выступил и сообщил, что расследование принесло определенные плоды: все непосредственные участники покушения на известного политика задержаны и дают показания. В розыске находятся еще несколько человек, которые были связаны с преступниками, а также устанавливается заказчик.
Говорил он недолго и сразу объявил, что пришел сюда, чтобы ответить на вопросы, которые накопились у журналистского сообщества и у населения. Журналисты оживились. перебивая друг друга, они начали кричать.
– Отвечу на все вопросы, – пообещал Евдокимов. – Только не надо их задавать всем сразу. И вообще, что у вас, господа, за привычка – серьезное мероприятие превращать в балаган?
– Почему отпустили Каролину Воронович? – спросил чей-то голос.
– Потому что свидетельница сообщила все, что могла, и очень этим помогла расследованию. Девушка перенесла тяжелое эмоциональное потрясение, и следствие посчитало возможным отпустить ее домой, к маме. Ей всего девятнадцать лет, и сейчас нужна поддержка близкого человека.
– Каролина была любовницей Иноземцева?
– Следствие интересовали другие вопросы.
– Правда, что ФСБ препятствует ходу расследования? – спросил бородатый журналист.
– Полная чушь. Следственный комитет сотрудничает с ФСБ. Коллеги из службы безопасности помогают нам, чем могут, и только благодаря их специалистам удалось продвинуться так далеко и задержать исполнителей.
– А вот полковник Кожемякин отказывается с нами говорить по этому вопросу, – продолжил наседать бородач.
– Не могу отвечать за него. Но уверяю вас, что следователи, которые занимаются делом об убийстве Иноземцева, – компетентные люди и со своими обязанностями справляются.
Поднялся субтильный молодой человек с хвостиком на затылке и вскинул табличку с названием своего издания. На табличке было написано красным фломастером «Свободный город».
– Может, вопрос не совсем по теме? – нервно выкрикнул он. – Сегодня с утра по всему городу задерживают людей с загипсованными ногами. Это как-то связано с убийством Иноземцева?
– За что задерживают? – удивился Евдокимов. – За превышение скорости?
Присутствующие засмеялись.
– Вы не поняли, – разозлился сотрудник «Свободного города». – Это вопиющее нарушение прав людей с ограниченными возможностями!
– Кто их задерживает? – уточнил Иван Васильевич.
– Полиция! – выкрикнул молодой человек.
– Тогда все вопросы к ним, когда начальник ГУВД будет давать свою пресс-конференцию… – Евдокимов обвел взглядом аудиторию. – Господа, я дорожу своим временем, постарайтесь и вы дорожить своим, если хотите успеть услышать ответы на все интересующие вас вопросы.
Представителя «Свободного города» силой усадили на место, хлопнув его по спине и ткнув кулаком в бок. Замешательством воспользовался иностранец в клетчатом пиджаке.
– Я представляю «Бэлтимор сан», – объявил он. – Не кажется ли вам, господин полковник, что за последнее время слишком много стало заказных убийств? Особенно много стали убивать людей, не согласных с политикой правящего режима.
– Назовите фамилии убитых противников режима. У меня нет данных о массовых убийствах.
Иностранец смешался, но сдаваться не хотел:
– Но согласитесь, что убийство Иноземцева – это вызов общественности, которая уже не верит в то, что Россия когда-нибудь станет демократической страной! Согласитесь, что в демократической стране невозможно иметь такие убийства!
– Как я понимаю, вы из Соединенных Шатов? – спокойно спросил Евдокимов.
– Да, – ответил господин в клетчатом пиджаке.
– Ваша страна является демократической?
– Уже двести сорок лет, – с гордостью ответил он.
– А когда убивали Джона Кеннеди, его брата Роберта Кеннеди, Мартина Лютера Кинга, помывочнойваша страна была демократической? А когда сто лет назад погиб мой любимый писатель Джек Лондон, кстати, член социалистической партии, власти почему-то поспешили объявить его смерть самоубийством. А ведь в то же время погибли при странных обстоятельствах все руководители социалистической партии. Я могу назвать десятки политических убийств, совершенных в Америке в последние годы. И никто не пытался их расследовать. У нас тоже случались подобные преступления, я признаю. Но куда реже, чем в вашей стране. И все они раскрыты, а преступники осуждены.
– Вы не ответили на мой вопрос! – напомнил американец.
– Какой вопрос? Вы не спрашивали, а утверждали, что в демократической стране невозможны политические убийства. Я все же счел необходимым ответить и, как мне кажется, раскрыл тему достаточно подробно.
– Заказчик убийства Иноземцева будет найден? – выкрикнула с места девушка с зеленой челкой.
– Мы над этим работаем, – ответил Евдокимов.
Конференция продлилась почти полтора часа. Евдокимов возвращался в управление, когда ему позвонила Рита.
– Я смотрела, – сказала она. – Мы все на кафедре собрались. Ты такой красивый и мужественный. У нас есть доцент Семирядова. Она особенно восхищалась, а когда ей сказали, что полковник Евдокимов – мой муж, она уставилась на меня, пытаясь, очевидно, понять, что ты во мне такого нашел.
Вере позвонил секретарь городского комитета партии «Гражданское большинство» Михаил Борисович Геллер и сообщил, что в отношении госпожи Бережной у них принято определенное решение. Когда же удивленная Вера попыталась узнать, в чем заключается это решение, Геллер ответил, что это очень важное решение не только с политической точки зрения, а вообще, и важное оно в первую очередь для самой Веры. Потому это не телефонный разговор, и подробности он изложит лишь при личной встрече. И госпожа Бережная должна приехать как можно скорее.
Вера ответила, что у нее сейчас нет времени куда-то ехать – очень много работы. Михаил Борисович повздыхал и согласился прибыть к ней в офис.
– Но предварительно я должен задать вам несколько вопросов, – заявил он, – для того чтобы убедиться: с нами вы или нет.
– С «нами» – это с кем?
– С гражданским обществом! Вы вообще представляете себе, что такое «гражданское общество»? Что обозначает этот термин?
– Насколько я знаю, это либеральная идея. Под гражданским обществом либералы понимают общество собственников. Потом от этого отказались и признали право быть членами общества и для неимущих. Но это уже либерально-демократическая идея.
– Какая путаница у вас в голове! – изумился Геллер. – Но ничего, мы вас просветим. А для начала небольшой ликбез. Либеральное общество… Тьфу ты! Сбили вы меня! Конечно, гражданское общество – это общество, в котором каждый его член занимает активную гражданскую позицию. Интересы гражданского общества выше интересов государства, которое само по себе является репрессивным аппаратом. Основная борьба в наше время разгорается между государством и обществом. Я имею в виду Россию, потому что во всем цивилизованном мире общество уже победило. Ну ладно, будем считать, что вводная лекция прочитана. А встречаться надо. Дело в том, что на политсовете нашей партии, куда я доложил о встрече с вами, принято решение заказать вам независимое расследование. Дело в том, что некоторые члены нашего политсовета слышали о вас и высокого мнения о ваших способностях… Знали бы они, какая путаница у вас в голове! Так вот, госпожа Бережная, я хотел с вами встретиться, чтобы это сообщить…