– А вы уже сообщили, – напомнила Вера.
– Правда? – искренне удивился Михаил Борисович. – Ну тогда можно не ехать. Продолжим. О чем мы? Ах да… Так вот, решение принято и даже выделена некоторая сумма на ваши исследования. Простите, на ваше независимое расследование. Вы поняли, о расследовании чего я говорю?
– Вероятно, о расследовании убийства председателя вашей партии. Не расследовать же, кто похитил буженину из партийного холодильника.
– Ну, это мы сами как-нибудь. Вообще у нас постоянно что-то пропадает, – пожаловался Геллер. – То бумага для принтеров, то сам принтер, теперь еще эта чертова буженина…
– Камеры не пробовали установить?
– Это мысль! – обрадовался Геллер. – А это дорого?
– Не так чтобы очень. Но всегда можно сэкономить на организации митинга.
– Митинги – это святое, – возмутился Геллер. – Так о чем я? Вы можете гарантировать положительный результат вашего расследования?
– Смотря что вы понимаете под этим. Дело в том, что преступники уже задержаны и дают показания…
– Вы что, верите в этот бред? – не дал ей договорить Геллер. – Я смотрел эту так называемую конференцию. Начнем с того, что этот так называемый руководитель Следственного комитета оскорбил американского журналиста, которого я хорошо знаю лично и которого действительно до глубины души волнует все происходящее в нашей стране. Во-вторых, нам стало известно, что под видом убийц обществу хотят предъявить каких-то маргиналов, чуть ли не бомжей…
– А вы считаете, что убивать могут только члены общества, а маргиналы не могут? – усмехнулась Вера.
– Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что мы заинтересованы в том, чтобы настоящие убийцы были найдены. Вы понимаете, какое опасное дело мы вам поручаем? Ведь противостоять вам придется насквозь прогнившей системе госбезопасности. Это опасно, я понимаю, но и вы должны понимать, что за вами все гражданское общество, все честные люди страны.
– Но…
– Не перебивайте меня! Что за манера, право слово! Дело в том, что на этой, с позволения сказать, пресс-конференции всплыло имя полковника ФСБ Кожемякина. А я хорошо знаю его. Он меня допрашивал почти тридцать лет назад. Как он изощренно издевался, гад! Дело в том, что я был послан на учебу в Америку и защитил потом там диссертацию, потому что наш ВАК – это сборище недоумков. Впрочем, эта комиссия и сейчас состоит из одних недоумков, хотя тенденция меняется. Так вот, находясь в Штатах, я дал одно неосторожное интервью. Когда меня спросили, являюсь ли я членом коммунистической партии, потому что за границу выпускают лишь коммунистов, я был вынужден признать сей прискорбный факт, но пообещал по возвращении в СССР публично сжечь свой билет на Красной площади. И вот этот полковник, а тогда еще старший лейтенант, вызвал меня и гнобил всячески, спрашивая, когда состоится публичное аутодафе моего партийного билета. Представляете? Он даже потребовал, сволочь такая, чтобы я принес ему текст своей диссертации. Я принес. А что делать? А он читал и хохотал. Прямо при мне хохотал! Вы представляете? Я хотел в глотку ему вцепиться и порвать на куски этого варвара, этого изверга, этого тупого опричника…
– А о чем была ваша диссертация? – поинтересовалась Вера.
– Полигамия и полиандрия как основа семейно-брачных отношений будущего, – гордо заявил Геллер. – Потом диссертацию выпустили отдельной книгой и даже перевели на эстонский язык.
– Много заработали?
– Какой там! Гонорар был небольшой, да и тот забрали.
– Кто посмел?
– Соавторы. У нас ведь была коллективная диссертация, хотя именно я написал основную часть. Очень хорошо, кстати, получилось. Можно было бы даже экранизировать. Представляете! А соавторами моей диссертации были муж и жена Соловейчик – американские граждане. Но им мой сворованный гонорар счастья не принес. Они теперь пишут сценарии для порнофильмов и прозябают, а я – уважаемый профессор, известный политический деятель, меня даже на телевидение приглашают в качестве эксперта на разные ток-шоу… Что-то заболтались мы с вами. Я сейчас пообедаю и к вам приеду.
Приехал Геллер часа через четыре, когда Вера и думать о нем забыла.
– Хорошо устроились, – оценил он офис агентства.
А потом очень долго пытался объяснить, что хочет политсовет их партии и что хочет он сам. А сам Геллер хотел только одного: чтобы в случае чего госбезопасность не узнала, что это он подписал договор на поиск убийц Иноземцева. Казалось, он специально тянул время.
– Может быть, в другой раз подпишете? – спросила Вера. – Я сегодня планировала пораньше домой уйти, завтра подруга замуж выходит, надо отдохнуть и подготовиться. Хочется выглядеть хорошо и не уставшей.
– Замуж? – встрепенулся Геллер. – Замуж – это хорошо. А у нее традиционный брак?
– Естественно. Она выходит за мужчину, а не за женщину.
– Ну, тогда ладно, – махнул рукой Михаил Борисович, теряя к этой теме всякий интерес. – А то я мог бы тоже прийти, поздравить и поприветствовать от лица нашей партии.
Договор он подписал и даже пообещал в ближайшее время перевести аванс, хотя и вздыхал, сетуя, что предстоят большие траты на предстоящие протестные митинги.
– А разве политсовет партии не выделил на это деньги?
– Решение, конечно, принято. Мне надо зайти в один банк, который нам оказывает финансовую поддержку, и получить необходимую сумму. Скорее всего, я вам наличкой завезу. Хотя это опасно в наше-то время.
– Я выделю вам охрану, – предложила Вера.
– Ну, тогда я спокоен, – сказал Геллер.
И погрустнел вдруг. Посмотрел на Веру внимательно, и только сейчас она заметила, что один глаз у него косит.
Церемония бракосочетания была назначена на одиннадцать утра. Вера едва не опоздала. Народу было немного. Но среди присутствующих она увидела Окунева, который решился прийти в самый последний момент, хотя Аня приглашала его одним из первых. Рита Евдокимова тоже была. Правда, вместо мужа рядом с Ритой стояла притихшая Валечка Колобова, которая сухо кивнула Вере.
– А где Иван Васильевич? – спросила Вера у Риты.
– Неожиданно вызвали к прокурору города на какое-то совещание, – объяснила она. – Но вечером в ресторане он будет обязательно.
Невеста выглядела замечательно. Мать невесты разглядывала подвенечное платье особенно внимательно, потому что Аня сообщила ей, что это подарок от известного японского модельера Киото Катани. Очевидно, дела у мамы в Испании шли не так хорошо, и теперь она с грустью представляла, сколько может стоить эта вещь. Прибыла она из Валенсии одна, без своего нового мужа, а со старым супругом перекинулась едва ли несколькими фразами. Зато Михаил Васильевич был счастлив. Дождавшись, когда Аня уединится с подружками, он подошел к жениху:
– Коля, я так рад, что Анечка нашла такого достойного молодого человека. А помните наш давний разговор о логике, в частности о допущении противоречий? Я решил заняться этой проблематикой и даже написал большую статью, которую отослал в журнал Оксфордского университета. А вчера узнал, что статью перепечатал еще и American Scientific Journal и теперь ее обсуждают.
– Я бы хотел… – начал было жених.
Но будущий тесть обнял его, не дав договорить:
– Конечно, конечно. Я припас и для тебя экземплярчик.
Регистрация брака прошла быстро, так же быстро гости вручили букеты. Даже Окунев преподнес Ане букет и при этом сказал:
– У меня есть подарочек для молодоженов. Потом дадите свои мобильные аппараты, я кое-что там поменяю, и вы сможете разговаривать сколько угодно и абсолютно бесплатно.
– А это законно? – спросила Аня.
– Конечно. Вы же не платите за скайп или вайбер. И за мою программу не будете платить. Кроме того, каждый из вас всегда будет знать, где находится другой. Потом я еще покопаюсь в программном обеспечении вашего компьютера, и вы сможете даже наблюдать за тем, чем занимается супруг. А если у вас есть смарт-телевизор, то можно все отобразить на большой экран и даже проводить видеоконференции.
– У нас, к счастью, нет смарт-телевизора, – обрадовалась невеста.
– Увы, теперь будет, – объявила ей Вера. – Мы с Иваном Васильевичем и Ритой как раз собирались вам его преподнести.
Когда все выходили из Дворца бракосочетания, Вера увидела, что ее с Егорычем дожидается автомобиль, за рулем которого сидит Петя Елагин.
– Ничего, если я приглашу вечером Петю? – спросила она Аню.
– Конечно! – обрадовалась подруга. – Я сама тебя хотела попросить об этом! А то Валечка грустит, а рядом с ним забудет все свои неприятности. Вечером приходи вместе с ним обязательно.
– Я приду одна, – уточнила Вера. – А Петю приведу для твоей подруги.
Но до вечера и праздничного ужина было еще много времени.
Едва они с Окуневым сели в машину, Вера сразу спросила:
– Как дела? Есть ли что-нибудь новенькое?
– Есть, – ответил Елагин. – Нашли Абдуллу Фатихова. Вернее, его тело. Убит выстрелом в затылок.
Подробностей Петя не знал. Известно было только, что труп обнаружили в пригородном лесу накануне вечером, неподалеку от грунтовой дороги, которая вела с трассы к небольшому поселку. Жительница этого поселка пошла выгуливать собаку в ближайший лесок и зашла дальше обычного, хотела уже возвращаться, но собака убежала и не возвращалась. Женщина услышала лай, подошла и увидела, что ее пес откапывает что-то на дне небольшого овражка. Спустившись к собаке, местная жительница увидела откопанную руку и в ужасе бросилась бежать. Но потом все же догадалась позвонить в полицию. Труп достали и после осмотра местности отвезли в морг районной больницы. Время было уже позднее, и потому все следственные действия перенесли на следующий день. А утром сразу установили, что это Абдулла Фатихов и застрелили его выстрелом в затылок с расстояния трех-четырех метров почти на том же самом месте, где был найден труп. Кто-то убил его, а потом присыпал землей. И убили его уже больше недели назад.
– Это вся информация? – спросила Вера.