ь будет.
– Эк ты нас с Алексеем Николаевичем в прозорливцы записал, – одними губами усмехнулся действительный статский советник. – Тем более, что предсказывать всякие бедствия в такое смутное время – ни дара, ни ума особого не требуется. Но ты прав, написали мы вот так, с охватом проблематики, не случайно, а чтобы всё понял тот, кто способен реально повлиять на ход событий.
– А он способен? – спросил Кирилл, хотя вовсе не был особо в курсе того, что происходит на государственном Олимпе, да и вообще не считал себя политически активным.
Но, видимо, долгое вынужденное уединение в подземном зиндане повлияло на ход мыслей отважного лётчика.
Повлияло так, что в знаменитом припеве к «Вещему Олегу» для него высвечивалось ярко лишь одно: «За Родину!»…
Эпилог
Восстановлено по архивным данным
Иванов Иван Иванович – профессор, доцент кафедры этнографии Ленинградского университета.
Рассказывали, в одну из своих экспедиций профессор взял дочь Киру нарочно с собой, в качестве медработника. Взял как раз в те места, откуда он привёз её в семью в далёком 1901 году. Вроде бы для того, чтобы та сама, исподволь, из разговоров местных старожилов выяснила для себя наконец, что действительно является приёмной. А значит, и не сводной сестрой брату Кириллу, нежная привязанность к которому давно уж переросла в любовь. Как бы там ни было, но, говорят, сын Киры, Михаил Иванов, – Иванов и в этом смысле.
Сама Кира Ивановна Иванова, военврач, начальник санитарного поезда № 68, в 1943 году погибла во время авиационного налёта…
Так и не состоявшийся её (официально) муж Кирилл пропал без вести в 1936 году в Испании…
Его двоюродный брат Николай Алексеевич Иванов – военный атташе в Дании и, соответственно, комиссар 3-го ранга госбезопасности – был вызван в Москву в сентябре 1937 года и бесследно канул. Но, по сведениям польских архивов, два года спустя, в сентябре 1939-го, был опознан агентом «Дефензивы» Н. Радецки в обществе штандартенфюрера СС Германа Томмлера и пребывал Н.А. Иванов в форме гауптштурмфюрера.
– Тёмная история и маловероятная, – говорил следователь по особо важным делам Генеральной военной прокуратуры Г.С. Пархоменко. – Особенно если учесть, что батюшка его, действительный статский советник Алексей Иванов, эмигрировал в Европу ещё в 1918-м.
– А, по-моему, именно это и придаёт ей вероятности, – не соглашалась жена Гордея Степановича, Варвара Ивановна Иванова, директор московского деткомбината № 301 «Звёздочка». Не соглашалась вплоть до последнего своего дня жизни, до 14 августа 1974 года – самой поздней даты в биографии семьи Ивановых того поколения, поколения великой войны…
Вадим Иванович Иванов, капитан 2-го ранга, пять лет исправно нёс службу на русском крейсере в Бизерте, пока не подрос их с Ариной первенец. Затем, подав рапорт и получив позволение от адмирала, перебрался с семьёй в Аргентину и служил там артиллерийским офицером, а затем капитаном на броненосце береговой обороны до самого начала Второй мировой. И не оказался среди немногих спасённых, когда его старенький броненосец попытался преградить путь тяжёлому немецкому крейсеру «Принц Ойген»…
Старший лейтенант Василий Иванович Иванов, мужественно перенеся весть о трагической гибели в Петрограде всей семьи Нелидовых, не усидел в Бизерте, завербовался в Иностранный легион и долго не давал о себе знать. Только в тридцатом году добралось через русскую колонию в Бизерте, Париж и трансатлантическое путешествие до скромной квартирки четы Ивановых в Буэнос-Айресе короткое письмо с фотографией, на которой трудно, но всё-таки можно было распознать капрала В. Иванофф среди полдюжины смуглых легионеров.
Ни писем, ни каких-либо извещений больше не приходило…