ГОВОРЮ ПЕВИЦЕ: «Какая ты красавица!» Она: «Работа такая».
ПЛОТНИК НЕСЁТ в мешке за спиной двуручную пилу. С ним жена. «Ты с женой?» – спрашивает знакомый. – «Да, за спиной сидит». – «Кто?» – «Моя жена, моя кормилица». – «Так, а это-то кто?» – показывает знакомый на жену. «Эта-то? Это пила», – отвечает плотник.
– ПЬЁМ ЗА ВСЕХ, но за Иван Ваныча надо выпить отдельным пунктом. Иван Иваныч, за то, чтоб ты у внуков на свадьбах погулял золотых! Оп! И между первой и второй перерывчик небольшой, выпьем также за твой… гроб, который сделаем из дубовых досок, которые будут напилены из дуба, который вырастет вот из этого жёлудя. Оп! А в завершение троекратное ура: два коротких, третий с раскатом! Ура! Ура! Ур-а-а-а-а!
ДАВНИЙ ЗНАКОМЫЙ Богомолов, которого зову: «Константиныч», как и он меня: «Николаич», очень мне во всём помогает. Хромой, ездит на велосипеде. Держит коз, двадцать кур, хозяйство хлопотное. Дети грабят. Приучает внука к работе электрика. «Кабы не «просрочка», как бы жил?» Просрочка – это списанные просроченные продукты. Иногда очень впечатляющие. Окорок, колбасы. Он их отваривает. Конечно, водочку попивает, но не перебирает. Утром всё равно очень себя ругает. Не опохмеляется. Но, как говорится, как ни бьёшься, а к вечеру напьёшься.
– Мыши спать не дают, зубы, как у крыс.
– Заведи кошку.
– Пробовал. Ночью мур-мур-мур, мур-мур-мур, а потом как прыгнет на грудь, я испугался, отшвырнул её, да в лампу. Свет погас, короткое замыкание. Вставай, ремонтируй. Нет, не надо кошки и собаки не надо. Соседка Анна Петровна приходит: «Володя, возьми Волчка у моей сестры». – «Не возьму ни за что!» – А она, оказывается, уже сестре пообещала, что я Волчка возьму, соврала, что ищу собаку и её просил. И поставила себя в такое положение. Поехала к сестре, взяла Волчка, посадила в сумку. Сестра потом спрашивает: «Ну, как мой Волчок, понравился соседу?» А Волчок уже колёса смазал. Как? Так. Его Анна Петровна высадила на платформе. И приходит, дура, и говорит: «Я так плачу, так плачу, жалко Волчка». – «А жалко, так зачем не привезла?»
– Ты же отказывался.
– Отказывался. А если б привезла, куда б я делся? Кормил бы. Какие проблемы? Я этого Волчка и не видел совсем, а переживаю. Кто накормит, а кто и пнёт. – Володя берёт стакан: – Командир, ну что тебе сказать про Сахалин? На острове нормальная погода. (Он служил на Сахалине.)
Неожиданно рассказывает про русского силача Лукина.
– Французы отбили у нас четыре пушки. Он схватил банник, это такая артиллерийская дубина, стал махаться. А бывало и солдата ихнего схватит и им машет, дорогу прокладывает. Только ядром смогли его убить.
«АНТИГОНА» СОФОКЛА, можно сказать, очень христианская трагедия. Она хоронит брата, хотя он объявлен государственным преступником и его запрещено предавать земле. Но она исполняет волю богов, а не приказы земного царя.
ВЕЛИКАЯ ТРИАДА античности: Сократ – Платон – Аристотель тоже предтечи христианства, ибо не были многобожниками, говорили о едином Боге. «Вы приговорили меня к смерти, а вас к смерти приговорил Бог».
И ОПЯТЬ ЖЕ триада, уже немецкая: Гердер – Гёте – Шиллер. И русская: Ломоносов – Державин – Пушкин. Они спасали монархии, последние в Европе. И не спасли – много зла навалилось на наши страны со стороны и много грехов накопилось внутри стран. Нас перессорили, тут и сказке конец. Но мы всё-таки выжили. Немцам тяжелей: протестанты.
«ОТЕЧЕСТВА И ДЫМ нам сладок и приятен» – строка Державина, которую взял эпиграфом Фёдор Глинка к стихотворению «Сон русского на чужбине». Оно длинное, интересное, а сердцевина его – это великая народная песня «Вот мчится тройка почтовая» (у Глинки: «И мчится тройка удалая в Казань дорогой столбовой, и колокольчик, дар Валдая, гудёт, качаясь под дугой». В финале: «Зачем, о люди, люди злые, зачем разрознили сердца? Теперь я горький сиротина…И вдруг махнул по всем по трём… Но я расстался с сладким сном – и чужеземная картина сияла пышно предо мной: немецкий город, всё красиво… но я в раздумье, молчаливо вздохнул по стороне родной».
В застольи эту песню исполняли не по разу. Помню, что пели: «Зачем, зачем вы, люди, злые, зачем разрознили сердца?» То есть вопрос: почему вы, люди, злые?
«Сон русского на чужбине» напечатан в «Литературной газете» в № 49‑м за 1830 год. То есть Пушкин несомненно знал эти стихи. Но, думаю, запели их не сразу. А когда слушаю «упоительного Россини, Европы баловня, Орфея», то знаю, что Пушкин этим звукам внимал.
ВМЕСТЕ С МОРОЗАМИ Никольскими окропление дождём водосвятного молебна. Думал, опоздаю на службу. До Никольского час езды. Выскочил почти в полдевятого. Не успею. Но успел! Как? Необъяснимо! До метро минут 7–8, как ни спеши, в метро минут 25 (вниз-вверх), на маршрутку, на ней тоже не менее 20–25. И вот – успел. Летели как по пустоте, всё на зедёный. Вхожу – «Благослови, Владыко!» – «Благословенно Царство Отца и Сына, и Святаго Духа!»
После причастия и молебна в домик. Там чудо – лампада горит. А не был давно. В колодце вода есть – тоже счастье. Но вот топить баню безполезно, то есть не успеть за день. Часа два топил – лёд в баке еле-еле оттаял. А ведро с водой, которое по разсеянности забыл в предбаннике, льдом порвало. Поеду домой. Слава Богу, нужен семье.
ПИЛИ, ЧТОБ поговорить. Узнают чекисты, простят, мало ли что, по пьянке раздухарились. А трезвый разговор о том же – это заговор.
ДАНО: ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ женщина – математик – выпила бутылку водки. Вопрос: На какой икс ей понадобилась целая бутылка? И на какой игрек покупала ещё портвейн?
ПОДРУГАМ ОТ МАЛОЛЕТКИ: «Девочки, не жуйте серу, я от серы умерла. Кабы серу не жевала, я б сейчас ещё жила».
– МАРУСЯ ТЫ, МАРУСЯ, Маруся, открой глаза. – Маруся отвечает: «Я умерла, нельзя».
ЧЕМ МЫ ЗАБИВАЛИ, (то есть нам забивали) головы, на что гробили время? Борцами за мир, Раймондой Дьен (балет даже о ней был), Манолисом Глезосом, кто их сейчас помнит? Возвышали голос за темнокожих Нельсона Манделу, Поля Робсона и Анжелу Дэвис, Мартина Лютера Кинга… Тонны бумаги, тысячи и тысячи часов эфира, сотни собраний, кому это было нужно? Партии? Бесам это было нужно, чтобы оттянуть нас от проблем России. «Нельсон борется Мандела, чтоб жизнь негров посветлела. А у нас уж сколько лет негры есть – Манделы нет». Не должно нам быть дела до других. Верните нам времена железного занавеса! – «Как? – слышу возмущённый крик, – а всемирная отзывчивость русских, а речь Достоевского?» – Да что мне с той отзывчивости? Рубаху из неё не сошьёшь, я и так уже все последние отдал, и что? И хожу в клятых москалях. Не вспоивши, не вскормивши, врага не наживёшь. Свою надо было экономику и мощь крепить, а всякие идеологии сами отвалятся.
Не надо смотреть телевизор, не надо! Эти говорящие головы, эти сидячие и стоячие мешки, набитые мусором знаний. Они очень вредны. Всё знают, во всё лезут, везде суются, такими болтунами наполнены все средства информации. Раньше от вранья перегорали провода, горела Останкинская башня, сейчас электронное пространство вмещает его (вранья и пошлости) сколько угодно. В это цветное болото экрана не надо ступать – засосёт, захлебнёшься.
ПРИМЕРЫ ОХМУРЕНИЯ УМОВ. Пятый век до нашей эры называют веком Перикла. До него возрастал авторитет разума, при нём появляются софисты. Выразитель их идей Протагор провозглашает человека мерой всех вещей. Но это путь к нигилизму и разобщённости. Люди неодинаково воспринимают окружающий мир. Истина у каждого своя. Начинает цениться тот, кто заставит других считать его точку зрения единственно правильной. Вот пример доказательства: Ученик договаривается с учителем о плате за то, что учитель выучит его побеждать в споре. Выучился. Не платит. Почему? – «Ты должен был выучить меня убеждать, вот я и убеждаю тебя, что я тебе ничего не должен». Но учитель отвечает: «Если ты меня убеждаешь, значит, ты выучился и должен платить, а если не убеждаешь, все равно должен, так как ты не убедил меня не брать с тебя деньги». Каково?
Или хрестоматийный пример: Философ заявляет: «Все критяне лжецы». – «Но ведь и ты критянин, значит, и ты лжец. А раз ты лжец, значит, ты сказал неправду, то есть критяне не лжецы, а раз ты говоришь правду, но ты критянин, значит, ты лжец…».
Такие сказки про белого бычка владели умами.
Спасительным для античной мысли было явление Сократа. Аскет, смиренно терпящий визгливую жену Ксантиппу, он исследовал явления и теории, а не доказывал.
Софистов античности сменили схоласты Средневековья. Вновь (Джон Локк) зазвучала тема чувств. И в самом деле, нет того в мире, чего бы мы не познавали с помощью чувств. Но опять же – одному в комнате жарко, другому холодно, одному кажется, что до города далеко, другому близко. Что же может повлиять на чувства, управлять ими? Конечно, разум (Кант). Но и тут не стыковывается – разум у всех неодинаковый. Что же и кто же управляет разумом? Воля. Вот слово Ницше, Шопенгауэра. Тут подоспел учёный, произошедший от обезъяны, Чарлз Дарвин с теорией эволюции. Благодаря ему в мир пришёл фашизм. Как? Но посудите сами: если человек произошел от одноклеточных, выполз на сушу, оброс шерстью, взял в руки палку, сшиб банан, начал ходить, дошел до печатного станка, он же не остановится, он же пойдёт дальше. Куда? От обезьяны к человеку, а от человека к сверхчеловеку. Не всем такое дано: арийцам дано, а славяне – это унтерменши, низшая раса. Ломброзо стал измерять черепа… Чего только не вываливалось из обезбоженных умов на одураченные массы двуногих.
Какая там эволюция, чего болтать? Как был Адам, как была Ева, так и остаётся. Естественный отбор? Но это для природы. В применении к человеку это оправдание фашизма. Слабый? Уступи место сильному.
– «ОЙ, СОВСЕМ-СОВСЕМ сна нет. Таблетки горстями пью». – «А ты вечернее Правило полностью читаешь?» – «Да ты что, да когда, я так много работаю, часов до двух, до трёх». – «Так откуда у тебя сон возьмётся? Обязательно читай Правило, да до полуночи ложись». – «А работа?» – «Она сама сделается. Твоё дело молиться».