Наконец, решив взять себя в руки, Джейн снова повернулась к Филиппу. Разговор о его прошлом она решила начать издалека.
— А я готова поспорить, что уже в начальной школе девицы были от тебя без ума, — насмешливо заявила она.
— Нет, — промолвил Эшли. — Я рос тщедушным ребенком, одно время старался прилежно учиться, за что мне стало доставаться от «крутых» подростков, предпочитавших прогуливать школьные занятия, — медленно продолжил Филипп. — Хотя потом и сам подрос, и тоже превратился в «крутого» прогульщика…
— И от тебя стало доставаться тщедушным малышам? — набравшись храбрости, задала неприятный вопрос Джейн.
— Почему? — Филипп невесело улыбнулся. — Я, наоборот, защищал малышей от «крутых» подростков.
Вытянув руку, он убрал длинные светлые волосы с ее шеи, от этого, казалось, простого жеста у Джейн по спине побежали мурашки.
— Итак… ты вырос в мире, полном насилия, — вслух рассуждала Джейн, пытаясь представить себе мир чикагских подростков, столь далекий от вполне благополучного ее собственного. — Но тебе, очевидно, удалось выработать нечто вроде собственной морали, не приемлющей насилия.
— У нас что… сеанс психоанализа? — Его усмешка вдруг стала суровой. — Мы случайно не пытаемся создать теорию, что раз я вырос в мире насилия, то мог избить до полусмерти первую жену?
— Нет, конечно!
Неужели своими рассуждениями она сама подвела их беседу к этому? Джейн бросило в жар, она проклинала себя за излишнее любопытство и злилась на мужа за его обидчивость и мнительность.
— Мы оба знаем, что выросли в совершенно разных мирах, — тихо сказал Эшли. Затем он лег на спину, подложив руки под голову, и прикрыл глаза. — Мое детство протекало там, где выживает сильнейший, а слабый считается неудачником. Но это отнюдь не означает, что я тоже так считаю. Я решил для себя, что слабые заслуживают того, чтобы их защищать. Я не учился ни в привилегированной школе, ни в «хорошем» университете. У моих родителей не было кучи денег, но от этого я не озлобился на весь свет. Мне просто пришлось больше работать, чтобы добиться всего того, чего хотел. Вот и все.
— Знаешь, детям богатых родителей тоже не всегда сладко живется, — попыталась раскрыть свои проблемы Джейн.
— Конечно. Бедная богатая маленькая девочка. — Филипп ехидно улыбнулся. — Видишь ли, и бедному парню с задворок очень трудно добиться победы, что бы он ни делал, — сухо продолжил Эшли, — потому что его прошлое неотступно следует за ним. Даже если у него полно денег, для него станет большой удачей, если девушка из высшего общества проявит к бедолаге интерес. Если у них ничего не получится, то джентльмены, окружающие девушку, посетуют, скажут что-нибудь вроде «сидел бы парень в своей помойке» и тому подобное. Ну, если разбогатевший выскочка из низов все же женится на высокородной мисс, то ее окружение в один голос заявит, что он постарается использовать ее, чтобы подняться по общественной лестнице — этому проныре просто нужна престижная жена. Какие же другие причины могут заставить его жениться?
— А что… если он полюбит ее?
У Джейн перехватило дыхание, сердце бешено стучало. Только что достигнутое благополучие снова стремительно рушилось. Возвращаются все ее страхи и ужасные сомнения по поводу истинных причин его женитьбы. Кошмар начинается вновь…
— Такой парень? — усмехнулся Филипп. — Да что ему может быть известно о любви?
От его мрачного взгляда из-под нависших век Джейн захотелось разрыдаться.
— Ага… я понимаю, что ты хочешь сказать, — вставая на колени, выдавила она из себя.
Вдруг ей почему-то захотелось остаться одной, но когда она поднялась на ноги, Филипп схватил ее за руку и одним рывком привлек к своей груди.
— Куда ты так торопишься?
Хотя голос его звучал глухо, но в нем явственно слышалась насмешка. Ощутив тепло его мускулистого тела, Джейн в который раз уже поняла, что не в ее силах противостоять этому человеку…
— Я хотела вернуться в замок и принять душ… — прошептала она.
— Мы еще не закончили загорать, — мягко заметил Филипп.
— С меня хватит твоего… безжалостного анализа наших отношений.
— Разве речь шла о нас? — с издевкой заметил мужчина. — Это был анализ гипотетических отношений. Кстати, об отношениях: я не вижу на вашем пальце обручального кольца, миссис Эшли.
— Ты же посоветовал мне оставить его в ящике, — со злой иронией напомнила мужу Джейн. — Ты сказал мне: не делать второпях то, о чем потом можно пожалеть!
— Да, с тех пор как мне исполнилось двадцать лет, я никогда ничего не делаю второпях, — самодовольно произнес Филипп.
— А свою женитьбу на Лайзе ты тоже имеешь в виду?
Затаив дыхание, Джейн попыталась отогнать от себя чувства, рожденные близостью его тела. Ей с трудом удалось произнести имя Лайзы. Казалось, что она тем самым вдохнет новую жизнь в эту давно забытую, призрачную фигуру.
— Нет. Тогда-то я как раз поторопился, — признался Филипп. — Мы познакомились с Лайзой на вечеринке, провели потом тридцать шесть часов в постели и в конце недели поженились.
— Я не намерена выслушивать, какой сексуальной она была. — Острое чувство ревности больно кольнуло Джейн.
— Но ведь ты хотела узнать все о моем первом браке, дорогая, — проворчал Филипп, затем привлек жену к себе и крепко поцеловал в губы. — Я просто рассказываю тебе, как все произошло: это был глупый, поспешный поступок, в основе которого лежало физическое влечение. Официально мы состояли в браке два года, да и то потому, что я так легко не отступаюсь. Хотя уже через полтора месяца мне стало ясно, что, поженившись столь поспешно, мы совершили страшную ошибку. Мы с Лайзой ничего не знали друг о друге. Я тогда только начинал свое дело, испытывал подъем, голова была полна планов на будущее. Кроме того, я был слишком молод, чтобы знать, что такое хороший секс, уж не говоря о том, что не имел представления о нормальной супружеской жизни. — Резким движением Филипп повернулся и, подмяв под себя Джейн, с улыбкой стал пристально смотреть на жену. — Если бы я встретил тебя в двадцать лет, то, вероятно, первые три недели провел бы с тобой в постели…
— Но поскольку сейчас тебе тридцать два, то такого темпа тебе не выдержать? — невинно хлопая ресницами, не удержалась от колкости Джейн.
— Берегись искушать меня, женщина, — смеясь, сказал Филипп. — Надеюсь, ты помнишь, что произошло в прошлый раз, когда ты неосторожно подвергла сомнениям мои мужские достоинства.
— Да… — Джейн прикусила губу, ее зеленые глаза заискрились смехом.
— Дженни… — В глазах Фила читалось страстное желание. — Я мог бы заниматься с тобой любовью пять раз за ночь еще пятьдесят лет кряду.
— Через пятьдесят лет тебе исполнится восемьдесят два, глупый, — хихикнула Джейн, замирая от его нежных прикосновений.
— Да? А я и не знал! — насмешливо протянул Филипп. — Ну, с такой женой, как ты, я буду самым сексуальным стариком в истории…
После этого заявления разговоры потеряли всякий смысл, Пусть комплименты Эшли свидетельствовали скорее о его страстном влечении, чем о любви, Джейн стало казаться, что она по-настоящему не безразлична ему. Волна страсти захлестнула их. Филипп подхватил жену на руки, и вскоре молодые люди оказались в прохладе беседки. Дальше все смешалось. Джейн мало помнила о том, что их окружало, и остаток дня прошел в блаженных занятиях любовью…
Приняв ванну и завернувшись в широкое махровое полотенце, отдохнувшая и умиротворенная, Джейн вошла в спальню. Почему-то у нее появилась твердая уверенность в том, что у них с Филом все наладится. Хотя, может, она слишком наивна. Он ни разу не сказал, что любит ее. А сама Джейн все никак не могла побороть в себе странное чувство, притягивающее ее к нему с момента их знакомства и усиливающееся день ото дня.
Она по-прежнему находила его общество самым приятным для себя и таяла от одного взгляда голубых глаз. В его присутствии Джейн казалось, что ей принадлежит весь мир. Она думала также, что стоит ей увидеть мужа с другой женщиной, и она умрет от ревности… Если это и есть любовь, то она влюблена настолько, что готова лишиться рассудка…
Джейн распахнула дверцы массивного шкафа из орехового дерева, выбирая себе платье. Они собирались пообедать в небольшом деревенском ресторанчике, который раньше ей очень нравился.
На секунду ее сердце замерло, когда она заметила в шкафу модные платья, выбранные для нее Филиппом. Платья невольно напомнили ей о его мести за побег и о том, как он обманул ее с аукционом. Порывшись в шкафу, Джейн нашла свою любимую темно-зеленую шелковую блузку без рукавов и надела поверх длинной полотняной юбки кремового цвета, затянув поясом. Простые туфли завершили ее наряд. Правда, под скромную одежду Джейн надела вызывающе роскошное нижнее белье, тоже купленное ей Филиппом.
Теперь все изменится к лучшему, решила Джейн и достала флакон «Шанели», купленный в Руане. Возможно, между ними еще остались нерешенные проблемы, но она очень надеялась, что их близость окончательно примирит их. Эшли уже приоткрыл пошире завесу над тайной своего первого брака. И не глупо ли ревновать к прошлому?
Решительно заставив замолчать свой внутренний голос, как всегда предостерегающий ее, Джейн подушилась за ушами и капнула духами на запястья. Затем она подсушила волосы и присела к зеркалу, пристально вглядываясь в свое лицо.
Ее кожа слегка подрумянилась на солнце, поэтому косметики потребовалось немного. Джейн только подвела глаза, использовав серо-зеленые тени и серую тушь, затем слегка подкрасила помадой губы. Они и так уже опаздывают, слишком долго она пролежала в ванне. Правда, у них еще будет время выпить что-нибудь прохладительное на террасе, прежде чем отправиться в ресторан.
Сегодня в деревне будут идти приготовления к завтрашнему празднику, началом которого станет церемония «прощения» на рыночной площади. Собравшиеся из окрестных деревень люди будут приветствовать «ангела», который спустится с небес, неся всем прощение грехов. Им обязательно надо сходить на эту древнюю церемонию. Возможно, они смогут простить друг другу все обиды и вернутся к тем отношениям, которые были у них, пока не пришло это анонимное письмо.