Ключей на кольце было пять. Один определенно от машины; другой, маленький, мог подходить к висячему замку — возможно, к тому, который был на транспортном контейнере. Остальные три походили на ключи от дома, причем все они были разные. Может быть, от кладовой или рабочего места… В свое время это обязательно выяснится. Прежде чем положить связку на сидение, Хюльдар попытался найти автомобиль мужчины на больничной стоянке, нажав на брелок. Ни звука. Даже когда он вылез и поднес ключ к подбородку, чтобы, используя голову в качестве антенны, удвоить радиус действия, а потом направил его в разные стороны. По-прежнему ничего. Ни писка, ни мигания фар.
На всякий случай Хюльдар прокатился взад-вперед по автостоянке с открытым окном, нажимая на брелок, но либо у прибора села батарейка, либо машина была припаркована вне зоны досягаемости.
Расстроенный, он отправился к Мёрдюру домой. Эртле, должно быть, не терпится узнать новости. И все же что-то не давало покоя, что-то связанное с визитом в больницу. Возможно, это было просто беспокойство из-за необходимости объяснять руководству, как ему случилось проезжать мимо квартиры в Брейдхольте, когда он якобы возвращался из больницы в полицейский участок. Оставалось только надеяться, что этот вопрос никогда не встанет или все обрадуются успеху и будут готовы упустить из виду эту незначительную деталь.
Найти свободное парковочное место возле многоквартирного дома почти невозможно, но в конце концов удалось втиснуться между двумя машинами.
Квартира находилась на первом этаже. Один из ключей подошел к двери в подъезд, другой — к самой квартире. Входная дверь была необычно широкой, намного шире, чем у соседей по площадке, — видимо, из-за того, что жена Мёрдюра болела и была прикована к инвалидному креслу.
Хюльдар повернул ключ в замке, толкнул дверь, пошарил по стене и включил свет. Резиновые перчатки он так и не снял, и руки были потные и липкие. Просунув голову в дверь, осторожно принюхался, но, к своему огромному облегчению, уловил только запах затхлости, составленный из бесчисленных неопределимых элементов. Он готовился к гораздо худшему.
Вместо того чтобы закрыть дверь и вернуться в участок, Хюльдар решил, что теперь, когда он проделал такой путь, жилье стоит осмотреть. Он разулся и, стараясь ни к чему не прикасаться, осторожно прошел по квартире, оказавшейся самой что ни есть заурядной. Мебель из темного дерева, бархатная обивка. Как в доме его бабушки и дедушки.
Не устояв перед искушением, Хюльдар вышел на огороженный настил, чтобы своими глазами увидеть те несколько квадратных метров, которые в течение двух десятилетий служили Лёйвхильдюр единственным выходом во внешний мир. Прогулочный двор в тюрьме и тот был больше. Детектив вернулся в квартиру и продолжил осмотр спальни, гостиной и примыкающей к ней столовой, но не нашел ничего интересного.
Пока не открыл дверь в комнату Лёйвхильдюр.
Он достал телефон и позвонил Эртле. Придется ей еще раз попытаться получить ордер на обыск. Время терять нельзя. Никогда в жизни Хюльдар не видел столько улик в одном месте. Настоящий шведский стол.
Но, как говорил собственный горький опыт, в тех редких случаях, когда полиция находила такой шведский стол с уликами, почти всегда оказывалось, что он подготовлен специально.
Однако не улики заставили его оцепенеть, а окно спальни. Немой, но красноречивый свидетель выбора между страданием и одиночеством, с одной стороны, и вызовом миру — с другой, сделанного Лёйвхильдюр в ее уродстве.
Оно было закрашено черной краской.
Глава 37
Хюльдар был не единственным, кто явился на работу растрепанным и чей организм отчаянно требовал кофеина. Поспать удалось всего лишь четыре часа, вдобавок к тем тридцати минутам, которые потребовались, чтобы уснуть. Обычно он отрубался без проблем, но прошлой ночью крутился и ворочался на своей двуспальной кровати, стараясь выбросить из головы и расследование, и найденные улики. Не помогла даже попытка переключиться и направить мысли на ожидаемое свидание с Фрейей.
— Тебя босс ищет. — Молодость помогала Гвюдлёйгюру лучше переносить недосып. Домой они ушли примерно в одно время, вскоре после того как в участок доставили вещи из квартиры Мёрдюра.
Получение ордера на обыск затянулось, и Хюльдар, ожидавший прибытия коллег, использовал возникшую паузу для изучения всего, что можно, не трогая при этом драгоценные находки. В конце концов он устал и вышел к патрульной машине покурить, зная, что может получить выговор. Впрочем, это нарушение не шло ни в какое сравнение с тем неопровержимым фактом, что он проник в квартиру без разрешения. Прошлой ночью все были опьянены адреналином, чтобы думать о чем-то еще, кроме составления описи и изучения вещественных доказательств, но в течение дня, несомненно, наступит протрезвление. И вот тогда его вытащат и поставят перед высоким начальством или даже юридическим советником департамента. Чтоб их всех… Придется терпеть, молча слушать, принимать виноватый вид, думая при этом о вечере с Фрейей. Этому трюку Хюльдар научился еще в детстве и применял его каждый раз, когда попадал в неприятности.
Он сел и включил компьютер, даже не спросив у Гвюдлёйгюра, где Эртла, — надо будет, придет и найдет.
— Где улики? Всё еще у криминалистов?
Молодой детектив выглянул из-за монитора.
— Часть у них. Обработано немного, но почти все скопировано. Эртла приказала повесить фотографии в оперативной. Стоит взглянуть.
— Нет уж, спасибо. — Хюльдар уже видел почти всё. Невнятные бормотания, оправдания безумца, замышляющего убивать подростков, третирующих других детей, и это все с определенно выраженной целью покончить с проблемой раз и навсегда. И одновременно отомстить миру за сломанную жизнь дочери, пострадавшей от школьной травли. Полнейшее умопомешательство. Ни в одной из разбросанных по полу распечаток не нашлось и малейшего намека на признание вины за то, что девочка смогла завладеть оружием. При этом было ясно, что оно принадлежало ему, что он входил в состав руководства стрелковым клубом и подал в отставку вскоре после несчастного случая. Куда как легче возложить ответственность на других. Легче и, конечно, не так болезненно.
Для осуществления своего плана Мёрдюр, развешивая объявления в школах, отыскал имена нескольких задир и, используя методы детективной работы, собрал подробную информацию по каждому из них. Затем он составил таблицу, снабдив имена отметками для определения тех, кто в большей степени достоин наказания. Наибольшее количество баллов было припасено для тех случаев, когда жертва пыталась совершить самоубийство. Бонусы присуждались там, где такие попытки оказывались удачными. Поощрительные баллы получали отличившиеся особой стойкостью: чем дольше абьюзер третировал определенного избранника, тем выше оценивались его или ее старания. Учитывались и иные показатели: вовлечение в травлю других детей, оскорбительный характер постов в отношении жертв. Продвижение вверх по списку основывалось на разнообразии атак и использовании большего числа соцсетей. Разрушение человеческой души — двенадцать баллов.
Неудивительно, что в верхней части списка присутствовали имена Стеллы и Эйитля. Нет, они не возглавляли список и не выделялись чем-то особенным, занимая второе и пятое места. Всего в списке было десять имен.
— Мы уже проверили остальных ребят из списка? Они живы?
В мусорном ведерке под раковиной Хюльдар нашел упаковочный материал и коробку и, когда достал их, похолодел от страха. На коробке был изображен большой тяжелый нож, определенно не предназначенный для работы на кухне. Учитывая, что при нападении на Стеллу и Эйитля использовалось неизвестное тупое орудие, этот нож могли припасти для первой жертвы. В квартире, насколько мог судить детектив, его не было.
Гвюдлёйгюр кивнул:
— Да. Первым делом, и проверили с утра пораньше. Все на месте, никто не пропал.
— Значит, жертвы номер один среди них нет? — Гвюдлёйгюр покачал головой, но Хюльдар его уверенности не разделял. — Проверявшие точно контактировали с кем нужно? Некоторые имена в списке довольно обычные.
— Всё точно. Мёрдюр собрал на каждого такое досье, что сомнений быть не может. Проверили именно тех, кого надо.
— Что с телефоном? С ним закончили?
— Пока еще нет. Но кое-что удалось узнать. — Хюльдар недвусмысленно дал понять, что ему надоело вырывать ответы чуть ли не щипцами, и Гвюдлёйгюр пояснил: — Во-первых, у него был аккаунт в «Снэпчате», который он удалил. Значился там под именем Just13. Что означает это имя, одному богу известно. Мы послали запрос в компанию; хотим узнать, с кем он переписывался и у кого был в фолловерах. Примечательно, что аккаунт был деактивирован в четверг, а до этого регулярно очищался. В таком случае вся информация, вероятно, исчезла. А значит, если он не просто следил за ребятами, а посылал им снэпы, то они почти наверняка пропали. При условии, что получатели открывали их.
— А домашние компьютеры? Я заметил и лэптоп, и десктоп. — Открытый ноутбук стоял на кухонном столе возле выпитой наполовину чашки чаю и засохшего кусочка хлеба с сыром. Учитывая общий порядок и чистоту в квартире, Хюльдар интерпретировал эту картину как указание на то, что Мёрдюр намеревался вернуться домой.
А вот что показалось странным и даже нелепым, так это чай. Пусть иррационально, но, по представлениям детектива, убийце полагалось пить что-то более хардкорное — черный кофе или виски.
— С ними сейчас работают. Я слышал, кто-то сказал, что и на телефоне, и на компьютерах стоял поисковик «Тор». Если не ошибаюсь, он позволяет стирать цифровые следы, хотя восстановить информацию может не получиться. А еще ему, похоже, удалось получить доступ к рабочим материалам какого-то психолога, специализирующегося на буллинге, потому что часть этих материалов нашли на лэптопе. Неясно только, поделились ли записями добровольно или Мёрдюр добыл их незаконным путем. В общем, парню собираются задать несколько вопросов. И еще решается вопрос о выдаче ордера на конфискацию рабочего компьютера, но с этим посложнее, поскольку он — собственность работодателя.