– Нет еще… С их базой связи нет… Боятся, что их засекут и накроют ракетой… Я послал человека… Вернется часа через два… Ты позвони…
– Договорились… Не забудь про пять человек… Беслана без меня пусть не трогают…»
Генерал от волнения даже встал и заходил по комнате.
– Вот плоды совместной деятельности. Всегда бы нам так. Тогда всему террору конец бы пришел. Значит, ваш Сохно прав, и эмир Абдул принял предложенный гамбит… Каким только будет продолжение?
– Могу предположить, – добавляет полковник Мочилов. – Сработает, скорее всего, первый вариант. Генерал Сомов по просьбе Сохно послал за этим Бесланом взвод своей разведки. Как раз на случай, если эмир Абдул попытается захватить мальчишку…
– Что? – Генерал вскидывает руки. – Ни в коем случае! Ни в коем случае. Нельзя его захватывать. Мы сразу оборвем все нити, и нам будет уже не за что ухватиться, потому что других выходов на конкретно существующую террористическую сеть мы не имеем. Как можно связаться с Сомовым? Напрямую.
– У меня нет такой связи. – Полковник только руками разводит. – Думаю, через штаб внутренних войск. Или через региональный штаб в Грозном. Операцией руководит ваше федеральное управление. У них может быть связь.
Генерал смотрит на телефонный аппарат. Доктор Смерть молча снимает трубку и протягивает ему, предлагая позвонить сразу.
– Номер?
Владимир Васильевич сам наклоняется над столом и через широченное плечо Доктора набирает номер.
– Добрый день. Мне нужен дежурный по управлению… Генерал Астахов… Да-да… Срочно, срочно… Да. Да. Генерал Астахов… Я сейчас не в управлении… Наши сейчас в Чечне проводят силами внутренних войск и спецназа ГРУ операцию по уничтожению эмира Абдула Мадаева. Необходимо срочно связаться с непосредственным руководителем боевых действий генералом Сомовым и приказать ему немедленно отозвать свой взвод разведки. Мадаева сейчас брать нельзя… Я напишу рапорт, как только приеду в управление… Вопрос государственной безопасности… Да, доложите директору… Он в курсе событий… Это чрезвычайно важно… Запишите мой номер… Я дождусь вашего сообщения здесь… Очень прошу вас как можно быстрее найти Сомова…
Генерал диктует номер бюро Интерпола.
Несколько минут все сидят молча, в напряжении ожидая продолжения.
– Кстати, – нарушает молчание Басаргин, – один звонок с телефона Абдула донес разговор на чистом, без акцента, английском языке.
– Да, – подтверждает Астахов. – Согласно анкете, Мадаев свободно говорит, читает и пишет по-английски. Он достаточно образованный человек.
И опять молчаливое ожидание.
Звонок следует вскоре. Доктор Смерть смотрит на определитель и включает спикерфон.
– Слушаю вас.
– Мне нужен генерал-майор Астахов.
– Он рядом, вас слышит.
– Владимир Васильевич! Я добрался до Сомова через спутниковую связь. К сожалению, у него самого нет связи со взводом разведки. Они вышли из зоны действия «подснежников», и он не имеет возможности отозвать их. Сомов обещал послать к ним посыльного с приказом. Но это – время…
– Спасибо. – Астахов устало садится в любимое кресло Пулата. Доктор отключает спикерфон. – Все… Все наши надежды рухнули…
– Может, он еще сумеет уйти? – Басаргин делает слабую попытку утешить генерала.
– Если «краповые» береты вцепятся в него, не уйдет, – говорит Мочилов. – В чем-то другом они, может быть, проигрывают спецназу ГРУ. Но уж в преследовании и задержании они равных себе не имеют. Это настоящие волкодавы с мертвой хваткой…
– Я не понимаю, что вы все так волнуетесь? – Пулат в самом деле самым непонимающим образом поднимает плечи.
– Ты что-то предлагаешь? – Хорошо знающий товарища Ангел сразу видит, что «маленький капитан» нашел приемлемый выход.
– А что здесь сложного? Мы знаем номер телефона Эмира. Ваш эмир не знает мой номер, и незнакомый звонок его не смутит. Пусть Зураб позвонит ему с моей трубки и, разговаривая по-чеченски, предупредит, что вокруг сгущаются тучи в «краповых» беретах. Дескать, высоко сижу, далеко гляжу. И вижу. Эмир ничего не поймет, но за помощь, думаю, будет благодарен…
И он протягивает трубку Зурабу. Генерал выпрыгивает из кресла, хватает трубку и сует ее в руки интерполовцу-чеченцу.
– Мне все равно надо как-то назвать себя, – говорит Зураб. – На будущее можно будет использовать этот канал.
– Назовите себя «Координатор проекта», – предлагает Владимир Васильевич. – Предупредите его, чтобы забыл о вашем звонке, потому что вы звоните из Москвы. Это придаст вам вес…
– Может быть, – соглашается Зураб, всегда легче включающийся в любую игру, чем в обычные для других сотрудников боевые действия. – Тогда я буду звонить со своего телефона. Вдруг он сам когда-то захочет позвонить?
– Нет! – предупреждает Пулат. – Вдруг кто-то из ваших общих знакомых знает твой номер? Это может быть провалом. Лучше я дам тебе на время свою трубку…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
– Шестой, Одиннадцатый… Я – Первый… Вам все видно? Докладывайте. Координируйте наше передвижение!
– Я Шестой! Нечего координировать. Правильно идете. Можно только чуть шире. Флангам бы выдвинуться по сторонам метров на тридцать. Но и так нормально.
– Что этот тип?
– Все… Устал хромать, – продолжает Одиннадцатый. – Остановился, позвонил кому-то по телефону, теперь еле-еле идет в прежнем направлении… Держится то за ногу, то за руку… У него, похоже, одна рука нерабочая… От преследования отказался… Сил, похоже, совсем нет… Загоняли его, как волка собаки…
– Как он звонил? Здесь разве есть связь? – Кантария вытаскивает трубку сотового телефона и смотрит на мониторчик. Значок упорно показывает отсутствие связи. – Отсюда невозможно позвонить!
– У него, похоже, спутниковая трубка.
– Вот же, черт! У боевиков – спутниковые телефоны! У официальных федеральных сил ничего нет… Нам бы их финансистов… Нас не видит?
– Едва ли. Реакции никакой.
– Продолжаем обхват. Правый фланг… Кто там у нас на правом фланге?
– Я – Двадцать первый… Я – справа… Уже выхожу на перевал. Здесь скалистый изгиб. Имею возможность обойти объект и перекрыть тропу. Меня не заметят.
– Быстрее передвигаемся… Скоро начнет смеркаться… Кто слева?
– Я – Двадцать седьмой. Я – слева… У меня почва под ногами едет… Подъем сложный… До перевала еще десять минут хода.
– Догоняй, маму твою… Отстаешь! Догоняй…
– Лезу… Лезу… И без мамы лезу, сколько сил есть… Бегом ползаю, – голос обиженный. – Но я далеко у него за спиной. Если он назад двинет, я успею в любом случае… И я не хромаю…
– Лучше хромай на три конечности, но успей!
– Я – Одиннадцатый! У меня точка хорошая, все видно и по ту и по другую сторону… Все успевают. Хорошо обложили. Двадцать первый, кто рядом с тобой слева?
– Девятнадцатый.
– Для него хорошая позиция. Ему сейчас не видно, через десять шагов увидит. Там кусты языком до тропы сползают. По другую сторону твоих камней… Пусть чуть-чуть левее сдаст, и как раз на кусты попадет… Спустится прямо на голову объекту. Все… Мы его полностью обложили. Теперь не уйти, замыкайте…
– Я Шестой! Держу его на прицеле. Никуда не денется. Шаг вправо, шаг влево рассматривается, как попытка к побегу. Наш он, наш.
– Я – Двадцать первый! Надо быстрее… По ту сторону хребта уже темнеет…
– А куда он денется от ночной оптики? – Шестой уверен в своих способностях стрелка больше, чем остальные в своих способностях бегунов по пересеченной местности. По настолько пересеченной местности, как в этих горах.
Человек на тропе идет медленно. Теперь уже все спецназовцы вышли на исходную позицию и начали спуск. Это еще сложнее, чем подъем, но начавшиеся сумерки и большое количество разнокалиберных валунов на этой стороне хребта хорошо скрывают умелые передвижения. А уж подбираться к противнику без звука разведчики умеют.
Кантария долго рассматривает одинокого путника в бинокль.
– Я – Первый! Это эмир Абдул Мадаев… Я узнал его… Работаем по полной программе… При невозможности захвата – уничтожить!
Медленно сжимается полукольцо. Шаг за шагом, метр за метром эмир Абдул приближается к спецназовцам, а они к нему. Полукольцо одновременно сжимается и спускается со склона, выпрямляясь в дугу. По ту сторону тропы склон настолько крутой, что нормальный человек не сможет спуститься по нему. К ненормальным можно отнести только альпинистов и скалолазов, но здесь таких не водится – война распугала всех спортсменов и долго еще не пустит их в местные горы.
Нугзар Кантария часто поднимает к глазам бинокль. Его предупредили, что противник хитрый и опытный, бывший сотрудник «девятки», а это значит, что он гораздо наблюдательнее любого из самых наблюдательных боевиков. Профессионально отработанная наблюдательность гораздо эффективнее наблюдательности природной.
Вот опять эмир вытаскивает из кармана трубку спутникового телефона. Эх, хоть на свои деньги покупай такой же! Очень он помог бы в различных ситуациях… С кем говорит эмир? Что рассказывает? Какие планы строит? Услышать бы разговор…
Еще несколько шагов, пока противник отвлек внимание – можно и скорость передвижения увеличить. Эмир убирает трубку и вздыхает обреченно. Даже плечи у него обвисают от усталости. Дистанция настолько короткая, что видно, как Абдул вздыхает.
А он и в самом деле устал. Ставит автомат по одну сторону тропы, подходит к другой стороне, к самому крутому склону… Садится на высокий камень на краю, по сути дела, пропасти, потому что иначе, чем пропасть, то, что находится внизу, назвать нельзя. Если у него повреждены рука и нога, ему очень тяжело ходить по горам. Даже по тропе тяжело, а без тропы вообще не пройти. Отдых необходим. И правильно. Отдыхать всем надо. И даже человеку, которого сейчас захватят… Потом, с руками, скованными наручниками за спиной, ему уже не дадут отдохнуть, и никто не будет считаться с его хромотой – его будут подгонять жесткими стволами автоматов – в ребра. Это очень больно, но подгоняет лучше любого кнута… Будут подгонять к временной базе, где уже давно остывает ужин. Спецназовцы будут очень торопиться, потому что они сегодня не обедали…