Гелерра поспешно отогнала совершенно нецеломудренные мысли, включавшие её саму и дракона Сфайрата.
– Мои извинения, досточтимый хозяин. Что-то случилось?
– Случилось, – хохотнул Кор. – Всё случилось именно так, как я и задумывал. Хотя и несколько раньше, чем планировалось.
– Дай угадаю, брат, – усмехнулась Соллей. – Наш дорогой Матфей Исидорти бежал, прихватив с собой Царицу Ночи?
– Так нечестно, – дурашливо надулся Кор. – Я так не играю. Хотел их удивить, а они… – и рассмеялся.
– Чего ж тут нечестного? – пожал плечами Скьёльд. – Парнишка он головастый, не зря с демонами в своём мире якшался, иначе едва бы придумал свою штуковину, в которой Царицу пронёс! Однако быстро ж управился! Я думал, дольше провозится.
– И ты тоже знал? – воззрился на брата Кор Двейн.
– Видел, как ты ему помогал и подсказывал. Думал, он сам не сдюжит.
– Нет, идеи у него и впрямь оригинальные, – вступилась за Матфея Соллей. – И впрямь новый подход; фактически твоя темница, брат, только в миниатюре.
– Да, – кивнул Двейн. – И парень головастый, и… В общем, он доставил Царицу именно туда, куда и должен был.
Чародейка и бритый маг переглянулись.
– Неужели? – понизила Соллей голос. – Прямо к их убежищу? К тому месту, которое даже у нас не получалось нащупать? Ну, тогда сейчас всё завертится… сколько мы всего планировали, и с Читающими, и с Долиной Магов, долгие планы, на будущее, а оно теперь как под гору лавина…
– Погоди ты с планами, – перебил Скьёльд. – Лишними не будут, особенно если сейчас всё исполним, как собирались. Но неужто Царица так разом и поверила Матфею? Ох, прости, почтенная адата, тебя все эти подробности наверняка утомляют…
– Никоим образом, – подобралась Гелерра. – Царица Ночи… она же Царица Теней… речь идёт о так называемых Новых Магах?
Кор Двейн энергично кивнул.
– Да, достойная адата. Прости, что прервал твои размышления, но подумал, что тебе это будет… небезынтересно.
– Я слышала о Новых Магах, – задумчиво сказала гарпия. – Бог Хедин вспоминал их, хоть и нечасто. Они не доставляли хлопот. Сидели тихо, «словно мышь под веником», как говорят половинчики.
– Они не доставляли хлопот богу Хедину, – внушительно поднял вилку Кор Двейн. Скьёльд уже уплетал поданное за обе щёки, безо всяких церемоний. – А вот нам – доставляли, и изрядно. Они, скажем так, пакостили по мелочам. Осторожно расставляли своих марионеток в ключевых мирах. Пытались взять под себя потоки магии. Но – всё очень тихо и незаметно. Богов Хедина и Ракота это не занимало. В общем, мы давно хотели… разобраться с ними. Но они хитры, хитры и очень стары, куда старше нас. Они ускользали. И выведать у той же Царицы, которая таки имела неосторожность угодить к нам в плен, мы не могли тоже. Она бессмертна и для нас практически неуязвима. Мы могли держать её в заточении сколько угодно и ничего бы не добились. Зато Матфея Исидорти она привела прямёхонько к их схрону, – маг самодовольно улыбнулся.
– А ты уверен, брат, что она ни о чём не догадывалась и ничего не заподозрила? Что не привела Матфея куда-то в совсем иное место? – не могла поверить Соллей. – И… всё-таки… досточтимая адата…
– Я польщена приглашением, но коль тут начали обсуждаться вещи не для моих ушей…
– Нет-нет, – поспешно вытянул руку Двейн. – Напротив. Нам предстоит отправиться сейчас к тому месту и забрать нашу добычу. Потом мы вернёмся сюда, ибо нас ждёт раненый дракон. Кроме того, может случиться и ещё кое-что, весьма, э-э-э, радикальное. Ну, и в третьих… – маг вдруг хитро прищурился, – может случиться так, что пожалует ещё один, самый важный гость. В общем, забот полон рот, и я хотел бы просить тебя отправиться с нами тебя, достойная адата.
– Меня? – растерялась та. – Но я…
– Ты командовала учениками бога Хедина, – напомнила Соллей, ничуть не удивившись словам брата. – Ты сама – искусная чародейка, адата Гелерра.
– Я распоряжалась на поле брани, но чародейство моё…
– А нам как раз и нужно, чтобы ты распоряжалась на поле брани, – улыбнулся Двейн.
– У тебя всё получится! – поддержал брата Скьёльд. – И не беспокойся, дракон будет у нас как новенький, и чешуя его драгоценная обратно отрастёт!
Соллей хихикнула, Гелерра напоказ закатила глаза.
– Ты окажешь нам большую честь, адата, если примешь под команду наших аколитов. И пусть тебя не беспокоит то, что Новые Маги не сделали тебе лично ничего плохого. Я могу поведать тебе историю ими учинённого в Северном Хьёрварде, этот мир…
– Я знаю, почтенный Кор. Бог Хедин рассказывал.
– Ах, ну да, конечно. Именно там Новые Боги впервые и столкнулись с ними. Но не сомневайся, за плечами сородичей Царицы Теней ещё очень, очень много крови.
– Я не сомневаюсь, – склонила голову адата. – История с Ордой была весьма… красноречива.
– Тогда в путь. Сразу после обеда, – и Кор Двейн энергично заработал ножом и вилкой.
Матфей Исидорти спускался вниз по роскошным мраморным ступеням. В животе основательно устроился липкий комок ужаса, однако он шагал, повторяя, как мантру:
– Я всё рассчитал… я всё рассчитал…
Он и в самом деле всё рассчитал. Царица Ночи не могла выбраться самостоятельно, и её бы не выпустили сородичи, несмотря на всё их могущество. И грозить ему, Матфею, бессмысленно – «лампу» может открыть только он, и сделает он это с безопасного расстояния, не раньше, чем получит всё ему причитающееся.
О, нет, нет, он, конечно же, не из тех глупцов, что требуют выкуп с могущественных магов, никак себя не защитив! Он ещё поднимется, он поднимется очень высоко – средства для этого есть, требуется лишь время. Для начала он использует относительно простые чары, замедляющие старение, потом – научится удлинять и удлинять себе жизнь, как и Кор Двейн; маги ведь не были истинно бессмертными.
«Можешь меня уже выпустить», – с оттенком раздражения повторила из своего вместилища Царица Ночи.
Матфей не ответил.
«Послушай, это же смешно… ты зашёл так далеко, а теперь мне не веришь?»
«Госпожа, я верю тебе. Но не твоим сродственникам. В тот миг, как ты окажешься на свободе, у них возникнет соблазн… посчитаться со мной».
«Посчитаться с тобой? Но зачем? Напротив, тебя наградят, наградят очень щедро! А самая щедрая награда будет от меня – каждую ночь, пока тебе не надоест».
Ага, как же, подумал Матфей. Зачем платить какому-то жалкому смертному, когда можно не платить? Зачем ему что-то давать, когда можно не давать? Правитель, публично награждая слугу и держа данное слово, тем самым побуждает и остальных хранить ему верность, а кого волнует, выполнили или нет могущественные чародеи обещание какому-то бывшему клирику, который даже вернуться к Кору Двейну теперь не сможет?
Не-ет, его не обманешь. Наивные мысли, когда он только задумывал это предприятие, давно уступили место холодному расчёту. И да, спасибо господину Двейну, подсказал кое-что важное. Не держите на меня сердца, господин Двейн, таков уж этот мир – каждый за себя, одни Силы Святые за всех, да и то вряд ли.
Царица Ночи замолчала в своей банке.
И они одолели уже почти половину лестницы, когда разом – и сверху, и снизу – грянуло два тяжких, сотрясших саму плоть Межреальности, взрыва.
Ракот боролся. Сейчас был не тот миг, когда ради «честного боя» он мог ограничить себя. Его словно затягивало под воду, где нечем дышать, и он отчаянно бился, стараясь удержать голову над поверхностью. Он не испытывал подобного, даже когда его волокли пред светлые очи грозного Ямерта; даже Молодой Бог не мог убить его конечной смертью.
Существо за его спиной явно могло.
Брат Хедин постарался бы разъять чужие чары на безвредные составляющие, ударил бы в скрепляющие их узлы; он не позволил бы им сомкнуться, сдавить, обернуться душащей петлёй.
Ракот Восставший всегда упирал на чистую силу. Сейчас это оборачивалось против него.
Давившая его сущность ощутила отпор и удвоила усилия. Пространство вокруг Владыки Тьмы стягивалось, отрезая ему дорогу к отступлению, словно бесчисленные корни прорастали меж частицами сущего, вбирая в себя, словно воду, пустоту меж ними.
Ракот не думал в тот миг, кто этот его новый противник, он лишь понял, что исходный облик, заклинания, голос, манеры – были лишь обманом и имитацией, очень искусной, но всё-таки имитацией.
Слиянием, синтезом, соединением.
Он уходил, сжимаясь всё больше, обращаясь сейчас в частицу той самой Тьмы, что служит основанием всего.
Можно сказать, что Ракот Восставший постыдно бежал.
Он проваливался всё глубже сквозь ткань Упорядоченного, в серые области, где перестают работать привычные законы сущего; он убегал и ускользал, ибо сейчас способен был лишь на это.
Ему нужен был простор, простор и хотя бы миг без удавки.
Но – гонка продолжалась, и преследователь не отставал от преследуемого. Ракот не знал, до каких пределов сможет он опуститься, когда исчерпается само пространство бытия и он упрётся в отделяющие Хаос от Упорядоченного барьеры, возведённые Творцом.
Когда совсем рядом что-то взорвалось, Владыка Тьмы ощутил это как прокатившуюся волну сжатия, не услыхав, само собой, звука.
Но гнавшееся за ним всё же утратило концентрацию, смертельные объятия разжались; разжались на краткий миг, но Восставшему этого хватило. Он проскользнул меж серыми частицами, кирпичиками Упорядоченного, чувствуя, как вычерпывание и выпивание пространства вокруг него внезапно прекратились.
Что-то случилось там, в большом мире, «наверху», что-то важное, заставившее вцепившуюся в него сущность на миг ослабить хватку.
Он рванулся обратно, к миру и огню.
Адата Гелерра смогла убедиться, что чародей Кор Двейн и его родня не бросают слов на ветер. Замок их напоминал мгновенно собравшуюся кольцами змею, готовую кинуться на добычу; аколиты выстроились ровными рядами, откуда-то появились вьючные животные, каких гарпия никогда ещё не видела – гиганты на шести колонноподобных ногах, с длинными шеями и маленькими головами, на которых едва помещалась пара туповатых глазок. Правили этими страшилами недоброй памяти быкоглавцы, и каждое волокло на себе целую гору груза.