Кор Двейн и Скьёльд облачились в доспехи – первый выбрал зерцальную броню, второй – тяжёлую кирасу, глухой шлем, ручнаи, поножи и латные рукавицы. По воронёной стали разбегался узор голубых рун, незнакомых Гелерре. На боку у каждого висело по клинку – изящная изогнутая сабля у Кора, короткий, тяжёлый и широкий меч у его брата.
И лишь Соллей не взяла с собой никакого оружия и никаких доспехов не вздела тоже, по-прежнему довольствуясь лишь плащом собственных волос.
– Адата, – Кор Двейн приветствовал её коротким, но дружелюбным кивком; Скьёльд радостно осклабился, прежде чем с лязгом захлопнуть забрало шлема. Забрало имело вид человеческого лица; Гелерра с удивлением заметила, что в нём нет обычных отверстий – ни для дыхания, ни даже для глаз. Вместо этого тёмная поверхность была сплошь покрыта рунами, большими и малыми, удивительным образом сплетавшимися в донельзя сложный узор.
– Я готова, досточтимые хозяева.
– Дорога будет краткой, адата. Времени, чтобы вам с нашими аколитами понять друг друга и научиться действовать слаженно, совсем немного.
– Я до сих пор не знаю, с чем предстоит столкнуться, – пожала плечами Гелерра. – И что нужно сделать, не знаю тоже.
– Всё расскажем, всё, – нетерпеливо бросил Двейн. – Что делать, понятно. Отвлечь на себя, связать боем стражу того места. А она там обильна и разнообразна – Новые Маги давно неравнодушны ко всяким чудищам. Наши аколиты не отличаются особыми умениями, адата, это не твои былые товарищи по армии бога Хедина. Но не беспокойся, мы втроём сделаем самое важное. Благодаря, – он вдруг поднял руку со знакомым Гелерре зелёным кристаллом, – вот этому.
Гелерра отвела глаза и не стала расспрашивать. Она выполнила свой долг, помогла тем, кто помог ей. Ей нечего стыдиться.
– Крылатой адате, полагаю, доспехи не нужны? А то у нас всего в изобилии, – глухо проговорил Скьёльд, так и не поднявший забрало.
Гарпия покачала головой. Она не сомневалась, маг с вытатуированными на черепе драконами отлично её видит.
То, с чем она покидала Обетованное, давно утрачено. И она не хотела ничего из той, прежней жизни.
– Магия у нас у всех в крови, – адата завернулась в крылья, словно в плащ. – Я обойдусь.
Троица магов переглянулась.
– Возьми хотя бы талисман, отводящий простые чары, – на раскрытой ладони Соллей лежал серебряный кругляш с вырезанной семилучевой звездой, по контуру её бежали алые искры. – Что-то по-настоящему мощное он, конечно, не отобьёт, но, во всяком случае, не придётся уворачиваться от каждой стрелы, умеющей отыскивать собственную цель.
Гелерра благодарно кивнула. Едва ли чародейка замыслила что-то дурное, после того как сама же спасла адату от заключения в демоническом теле.
Цепочка охватила её шею. Удивительно невесомый оберег. Даже его магия никак не ощущается…
– Он тебя не подведёт, – заверила Соллей.
…Поход и в самом деле оказался краток. Гелерра только подивилась, с каким искусством троица чародеев, отнюдь не учеников бога Хедина, открывала и закрывала порталы, прокладывая отряду дорогу через Междумирье. Их отряд был невелик – шесть десятков молчаливых аколитов, похожих, словно братья, – высокие, наголо бритые, в длинных тяжёлых плащах, на полах киноварью выведены символы, тоже незнакомые адате.
Сколько ж они сумели измыслить, думала она, глядя на небольшое воинство. Простые чародеи, изначально – смертные люди. Смертные люди, сумевшие подняться настолько высоко и, в сравнении с тем, что дано было изначально богу Хедину, добившиеся куда большего, чем он сам.
Сейчас они погружались в неведомые Гелерре спокойные области Упорядоченного, не затронутые войной с быкоглавцами и прочими тревогами последнего времени. Обитатели здешних миров, скорее всего, вообще никогда не слышали ни о боге Хедине, ни о Владыке Мрака Ракоте.
Здесь тишина. Здесь люди и не-люди, гномы, эльфы, орки, гоблины, иные расы, не столь известные, живут собственными заботами и не нуждаются ни в каких богах.
Чародей Кор Двейн был совершенно прав.
Даже великий Ракот, Владыка Мрака, чья армия в такой славе и мощи шла на Обетованное, не сможет удержаться. Рано или поздно вот такие вот чародеи, как Кор Двейн и его названая родня, низвергнут их владычество. Это так же неизбежно, как и весна, наступающая после долгой зимы.
Твоя ли это война, адата Гелерра? Что тебе в ней? Долг чести? Благодарность? Да, конечно, но…
Но нужно подумать и о себе.
И о драконе Сфайрате.
Всё может обернуться очень, очень неожиданно…
…Аколиты трёх магов оказались мрачным и неразговорчивым народом. С магией у них было не очень, на всё их число хватило бы трёх-четырёх учеников бога Хедина. Это, конечно, скверно; ей, Гелерре, предстояло много работы, прежде чем эти люди, умеющие только метать огнешары, превратятся в настоящих воинов, пригодных для большой магической битвы. Но кое-какое соображение адата в них всё-таки вбила – научила прикрывать друг друга и её, пока она будет, паря наверху, указывать цель и подправлять полёт их заклятий.
А потом был последний портал и ничем не примечательное место в Межреальности, покрытое безумными зарослями.
– Здесь, – указал Кор Двейн.
– Молодчина Матфей, – прогудел Скьёльд из-под забрала.
– Теперь-то я это легко открою… – пообещала Соллей.
И действительно открыла. Воздух дрожал от магии, сыпались искры, содрогалась Межреальность, и Гелерра ещесекундно была готова встретить появившуюся стражу, однако в какой-то момент заросли дрогнули, утратили чёткость очертаний, растекаясь огневеющими лужами.
Открылся высокий свод, за которым начинался ведущий вниз тоннель, но не тёмный, как могло показаться, а весь залитый нежным персиковым светом.
– Вперёд! – гаркнул Кор Двейн, выхватывая саблю. Гелерра взмыла над отрядом, расправив крылья, белой молнией рванулась к устью тоннеля; аколиты тоже бросились бегом, ни один не заколебался, молодцы.
Но прежде, чем они добежали, перед входом засверкало и заблистало.
Стража, как оказалось, всё-таки не дремала.
Глава 6Подмастерья Хедина, Познавшего Тьму; Хедин
Спаситель никогда не снисходил в большой Хьёрвард, словно уважая негласный договор – не трогать мир, в котором начался путь Нового Бога. В другие миры, под другие солнца – да, сколько угодно. А вот в Хьёрвард – ни-ни.
Бродячего проповедника толкнули в спину и пнули подвыпившие эльдринги; бедняга не удержался, свалился в канаву. Дружинники прошли мимо, гогоча; Фредегар и Робин переглянулись, подбираясь поближе к возвестителю «слова Спасителева».
Тот, стеная и понося «язычников жестоковыйных», кое-как выбрался из воды, заковылял прочь.
– Постой, святой отец, – окликнул его Фроки. – Постой, откуда пришли слова твои?
Проповедник обернулся. С мокрого балахона бежала грязная вода сточной канавы, но его это, похоже, ничуть не заботило.
– Последние дни грядут! – заверещал он, словно заведённый. – Покайтесь, покайтесь, пока не поздно!..
– Да почему же последние, отец? – терпеливо осведомился половинчик. – Мы с братом знать желаем! Как же так – «последние дни»?
– Наконец-то вижу чистую душу! – не на шутку обрадовался проповедник. – Малы вы ростом, но велики устремлениями к свету и истине! Внемлите же, внемлите сердцем и спасётесь!..
После этого невысоклики услыхали обычную историю Первого Пришествия. О том, как Спаситель скорбел, видя людские грехи, пороки и неправедные пути, и как решил спасти смертных от вечной тьмы, воплотившись в Хьёрварде, как был схвачен и подвергнут мучительной казни, как его верные ученики сохранили его слова, а Спаситель ещё до того, как покинул этот мир, прочёл их и одобрил и заповедал всем изучать со тщанием. И как пообещал Спаситель, что вернётся скоро, и воздаст каждому по делам его, и воздвигнется царство вечного счастья и справедливости…
Подмастерья переглянулись.
– Досточтимый, – кашлянул Фредегар, – но когда же случилось это? Когда явился сюда тот, чьё слово ты проповедуешь? Если это было давно – почему же нигде не видели мы его храмов, ни в Бирке, ни в Хедебю, ни где-то ещё? Не встречалось нам и его писаний, да и ты, почтенный, – первый, кто о нём повествует!
Проповедник, однако, ничуть не смутился.
– Погряз в грехах и скверне мир сей! Ещё немного – и падёт он под тяжестью кривд, блуда и прочих непотребств!
– И что же? – чуть настойчивее спросил Фредегар. – Что ж следует из слов твоих?
– В великой милости своей решил Спаситель не медлить! Грозные зори встают, кровью окрашены горизонты, и движется уже через бездны пространства тот, кто предаст мечу всё живое здесь!
Роб сдвинул брови, невольно сжал пальцы на рукояти короткого меча.
– Поведай нам ещё, – требовательно сказал его товарищ. – Святой отец, может, ты голоден? Одеяние твоё мокро, наверное, нам стоит отыскать таверну и там…
– Нет! Нет! – испуганно замахал руками проповедник. Глаза его на измождённом лице расширились в неподдельном ужасе. – Силу Спасителя чую я в себе, не должен Его верный осквернять себя зряшными радостями плоти! Должен я нести Его слово денно и нощно, только так спасусь!..
– Но ты же просто упадёшь от голода, – резонно заметил Роб. – Как можно дело святое свершать на пустой желудок?
– Нет! Нет! – шарахнулся от них безумец. – Чисты души ваши, но тянут к мучениям вечным привычные радости плоти. Отрекитесь от них, очиститесь!..
– Очистимся. Всенепременно, – заверил адепта Фредегар. – Но поведай нам больше, почтенный!.. Что же должно случиться с миром? Как погибнет он? Темны слова твои, и не видно за ними света!
– Горе мне, горе мне, недостойному!.. Но слушайте же, чистые душой, желающие приобщиться и спастись! Гибель, страшная гибель уготовлена всем, кто не отречётся греха, и не покается, и не примет веру в Него!.. Даровал мне Спаситель видения страшные, явил мне картины горя и бедствий, великого горя и столь же великих бедствий! Ибо уже есть при дверех Зверь великий и страшный, за грехи нам посланный!.. И только в Спасителе спасение!..