Затем загорелись все лампы в комнате – одновременно, как на съемочной площадке, – заурчал двигатель, и жалюзи стали подниматься. Снаружи стояли в ряд шестеро мужчин. На тротуаре. Плечом к плечу. В дюйме от стекла. И все они смотрели внутрь. Одним из них был Карел, обманщик из эвакуатора. Троих они видели раньше. Двое оказались новенькими.
Все шестеро не отрываясь смотрели на них. Открыто, откровенно, без малейших сомнений. Они судили, оценивали и анализировали. Делали выводы. Потом на их лицах появились удовлетворенные улыбки. Глаза заблестели, наполнившись энтузиазмом.
А затем, словно повинуясь невидимому сигналу, все шестеро подняли руки и принялись аплодировать, устроив стоячую овацию, словно почтительные слушатели салютовали звездам-исполнителям.
Почему-то заранее.
Глава 34
Десять минут спустя Ричер снова набрал номер Амос. Детектив ответила на звонок, и ему показалось, что она задыхается.
– Что случилось? – спросил Джек.
– Ложная тревога, – ответила Амос. – Мы получили информацию о местонахождении Каррингтона. Однако она устарела на два часа, и нам ничего не удалось выяснить. Мы всё еще не можем его найти.
– А Элизабет Касл?
– Нет.
– Мне нужно вернуться в город, – заявил Ричер.
Амос немного помедлила.
– Нет, – возразила она наконец. – Пока мы в игре. Компьютер отслеживает камеры, снимающие перекрестки у светофоров. Ни одна из машин, въехавших в город с юга второй волной сегодня утром, пока не попыталась вернуться обратно. Мы считаем, что Каррингтон еще в Лаконии.
– Именно по этой причине я нужен вам в городе. Какой смысл возвращаться после того, как его увезут?
– Нет, – повторила Амос.
– А в чем состояла ложная тревога?
– Предположительно кто-то видел, как Каррингтон входил в офис округа. Но никто его там не запомнил, и сейчас Каррингтона там нет.
– Он был один или с Элизабет Касл?
– Трудно сказать. В это время дня там много людей, и нам не удалось определить, кто и с кем там был.
– Дело происходило в архиве отдела переписи? – уточнил Ричер.
– Нет, в другом месте. Окружные офисы расположены по всему городу.
– У вас нашлась минута для древней истории?
Амос снова ответила не сразу.
– Для этого потребовалось больше минуты.
– Что вам удалось узнать?
– Мне нужен совет, прежде чем я смогу вам ответить. Совет от Картера Каррингтона по иронии судьбы.
– Почему?
– Вы спросили про нераскрытые дела. Я нашла одно. Для него не предусмотрен срок давности.
– Вы нашли дело о нераскрытом убийстве?
– Технически оно все еще считается открытым.
– Когда произошло убийство?
– В указанные вами сроки.
– В то время я еще не родился, – напомнил Ричер. – И не могу быть свидетелем. И конечно, преступником. Так что разговор со мной не приведет к правовым осложнениям.
– То, что мне удалось узнать, может иметь для вас значение.
– Кто жертва?
– Вы знаете.
– Неужели? – удивился Ричер.
– А кто еще это мог быть?
– Тот парень.
– Верно, – согласилась Амос. – Его видели лежащим лицом вниз на тротуаре, поздним сентябрьским вечером сорок третьего года. Он объявился снова, когда ему исполнилось двадцать два года, оставшись таким же ублюдком, как и прежде, и его убили. Два досье не связали между собой. Полагаю, тогда происходило слишком много всего. Шла война. Детективы приходили и уходили. У них не было компьютеров. Но сегодняшние инструкции гласят, что первый файл необходимо связать со вторым. И нет ни малейших сомнений, что нам так и следует поступить. Мы не можем сделать вид, что это два разных преступления. Следовательно, должны заново открыть дело об убийстве. Просто для того, чтобы выяснить, куда оно нас приведет. Прежде чем мы снова его закроем.
– Как именно его убили?
– Несколькими ударами кастетом.
Ричер немного помолчал.
– А почему убийство не раскрыли? – спросил он.
– Не нашлось свидетелей. Убитый был настоящим подонком, и никого его смерть не волновала. Единственный подозреваемый бесследно исчез. Тогда царил жуткий хаос, и миллионы людей перемещались с места на место. Это случилось сразу после Дня победы над Японией.
– Август сорок пятого года, – уточнил Ричер. – У полицейских было имя подозреваемого?
– Только прозвище. Да и то не из первых рук, кем-то случайно услышанное, сплошные тайны… Во многом с чужих слов и разговоров на улицах.
– А вы можете назвать мне это прозвище?
– Именно по этой причине нам пришлось заново открыть дело. Однако мы лишь впечатаем туда несколько абзацев.
– И каким было прозвище?
– Орнитолог.
– Понятно… Как скоро вам нужно впечатать несколько абзацев?
– Подождите, – сказала Амос.
Он услышал шаги, звук открывающейся двери и шуршание бумаги.
Сообщение.
Вновь шаги и стук двери.
– Я только что получила сигнал от полицейского компьютера, следящего за номерами автомобилей, – сказала Амос.
Она замолчала.
А потом, выдохнув, продолжила:
– Но это совсем не то, о чем я подумала. Никто не уезжал из города. Пока. Каррингтон все еще в Лаконии.
– Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали, – попросил Ричер.
Он все еще слышал шорох бумаг – Амос читала сообщение.
– Еще немного древней истории? – спросила она.
– Текущие события, – ответил Джек. – Университетский профессор сказал мне, что тридцать лет назад пожилой мужчина с фамилией Ричер вернулся домой в Нью-Гэмпшир после очень долгого отсутствия на иностранных берегах. Насколько мне известно, с тех пор он живет здесь с внучкой своего родственника. Я хочу, чтобы вы проверили это в о́круге. Мне нужно, чтобы вы попытались его найти. Может быть, он проходил регистрацию на выборах. Возможно, у него до сих пор есть водительские права.
– Я работаю на город, а не на округ, – напомнила ему Амос.
– Вы нашли то, что вам требовалось, о преподобном Бёрке. А он не живет в городе.
Он все еще слышал шорох бумаг.
– Как звали пожилого человека по фамилии Ричер? – спросила Амос.
– Стэн.
– Это ваш отец.
– Я знаю.
– Вы говорили, что он умер.
– Я был на похоронах, – подтвердил Ричер.
– Профессор что-то перепутал, – предположила Амос.
– Наверное, – не стал спорить Джек.
– А кем еще может быть ваш профессор?
– Похороны состоялись тридцать лет назад. Именно в это время мужчина по фамилии Ричер якобы появился в Нью-Гэмпшире после того, как отсутствовал целую жизнь.
– Что? – удивилась Амос.
– Отца хоронили в закрытом гробу, – продолжал Ричер. – Может быть, там лежали камни. Морская пехота и ЦРУ иногда работают вместе, и уверен, что они творят много очень странного дерьма.
– Это безумие, – сказала Амос.
– Вы никогда не слышали о подобных вещах? – осведомился Джек.
– Слишком похоже на голливудский фильм.
– Со сценарием, написанным по следам истинной истории, – добавил Ричер.
– Один шанс на миллион, – сказала Амос. – Я уверена, что большинство историй про ЦРУ ужасно скучные. И в не меньшей степени убеждена, что о морской пехоте – тоже.
– Согласен, – не стал возражать Ричер. – Один шанс из миллиона. Именно об этом я и говорю. Чуть больше нуля. Вот почему я хочу, чтобы вы это проверили. Назовите мою просьбу осмотрительностью с моей стороны. В противном случае я не исполнил бы свой долг. Вы собираетесь снова открыть дело, не имеющее срока давности, с вероятностью один шанс из миллиона, что главный подозреваемый еще жив, находится в вашей юрисдикции и является моим родственником. Я решил, что некоторые вещи следует уточнить заранее. На случай если мне нужно будет ему позвонить. Привет, пап, возьми адвоката, тебя собираются арестовать… Ну что-то в таком роде.
– Это безумие, – повторила Амос.
– Но шансы больше нуля, – повторил в ответ Ричер.
– Подождите, – еще раз попросила она.
Джек все еще слышал шуршание бумаги.
– Странное совпадение, – заметила Амос.
– Что именно?
– Наше новое программное обеспечение главным образом занимается тем, что отслеживает въезжающие и выезжающие машины при помощи технологии распознавания номерных знаков. Но, судя по всему, оно работает еще на нескольких уровнях и проверяет действующие ордера на арест, штрафы, а кроме того, ведет список общих замечаний.
– И?..
– Фургон, который мы сегодня видели, не в ладах с законом, – продолжала Амос.
– Какой фургон?
– «Чистка персидских ковров».
– В каком смысле? – уточнил Ричер.
– У него должны быть дилерские номера, – сказала Амос.
– Почему? – удивился он.
– Потому что его нынешний владелец является дилером.
– И не занимается чисткой ковров?
– Они вышли из бизнеса. И продали фургон.
Патти и Коротышка вернулись в ванную комнату, но очень быстро сдались. Битая плитка и покрытые пылью доски делали половину помещения непригодным для того, чтобы там находиться. Они вернулись обратно на кровать и сели рядом, отвернувшись от окна. Их больше не интересовало, опущены жалюзи или нет. Уже не имело значения, смотрит ли на них кто-то. Они шепотом обменивались короткими репликами, делали знаки руками, кивали и пожимали плечами, обсуждая разные вещи так быстро и незаметно, как только могли. Они пересмотрели исходные гипотезы и улучшили модель принятия решений. Кое-что стало понятнее, другое по-прежнему оставалось неясным. Они знали больше, но понимали меньше.
Очевидно, те шестеро мужчин, которые наблюдали за ними в окно, являлись командой противника. Их задача состояла в том, чтобы выиграть игру в пятнашки на участке в тридцать квадратных миль леса. Вероятно, в темноте. Вероятно, вместе с тремя ублюдками в лесу, исполняющими роль судей, посредников или маршалов, ведь в наличии имелось девять квадроциклов, в то время как четвертый, и последний, ублюдок останется в доме и будет наблюдать за камерами и слушать микрофоны, а также делать то, что они там обычно делают. Таким был их нынешний прогноз.