Он поставил судей в исключительную зависимость от своей воли путем определения сроков их пребывания в должности, а также размера и выплат им жалования». Сравним это со статьёй III раздела 1 американской Конституции, в которой сказано – «Судебная власть Соединённых Штатов предоставляется одному Верховному суду и таким нижестоящим судам, какие Конгресс может время от времени учреждать. Судьи как Верховного, так и нижестоящих судов занимают свои должности, пока ведут себя безупречно, и в установленные сроки получают за свою службу вознаграждение, которое не может быть уменьшено во время пребывания в должности» [79].
Теперь сменим оптику и перенесёмся в современность. Мы уже упоминали так называемый Патриотический Акт [80]. Этот документ подвергается резкой критике как в США, так и во внешнем мире, поскольку предоставляет правительству и полиции слишком большие полномочия по надзору и слежке за гражданами. Некоторые положения Акта сейчас отменены [81]. Тем не менее Акт был принят Конгрессом в октябре 2001 года подавляющим большинством голосов. Причина была более чем ясна – в сентябре того же года состоялся самый крупный теракт в истории Америки. Авторитет негативного исторического опыта сработал и на этот раз.
Разумеется, американский пример не единственный. Так, Конституция ФРГ буквально пропитана страхом перед нацизмом [82], а конституции стран, пострадавших от диктатур, как правило, содержат положения, запрещающие именно ту форму диктатуры, от которой страна особенно пострадала [83]. Можно было бы вспомнить специфические элементы конституций восточноевропейских стран, связанные с коммунистическим прошлым, или латиноамериканские, часто содержащие формальный запрет на власть для бывших членов хунт. Но лучше не тратить время на дальнейшую демонстрацию и заняться нашей, российской проблематикой.
Нынешняя («ельцинская») Конституция Российской Федерации – образец неудачного конституционного документа. Принятая при самых неблагоприятных исторических обстоятельствах (после расстрела парламента, в разгар «лихих девяностых», в интересах Президента, очень быстро потерявшего популярность и ставшего одной из самых одиозных фигур в отечественной истории) и нужная только для закрепления института суперпрезидентской власти, она не уважаема никем, включая элиту [84]. Её замена – дело времени. Будет ли у нас в исторически обозримом будущем новая Конституция – очевидно уже сейчас. Вопрос лишь в том, какой она будет.
Уже сейчас публике был предложен целый ряд проектов новых Конституций – от консервативных [85] до либеральных [86]. Многие идеи, высказанные в этих проектах, привлекательны – и ли, по крайней мере, интересны. Попытки как-то учесть негативный исторический опыт в них тоже имеются – увы, именно попытки. В результате эти документы кажутся внутренне необоснованными: непонятно, «почему так, а не этак».
Я не намерен предлагать собственный вариант Конституции. Думаю, что подобная работа не может быть качественно исполнена силами одного человека. Но я могу изложить метод построения Основного Закона, который, при своём систематическом проведении, вызвал бы минимум разногласий.
А именно – я предложил бы вначале составить документ, аналогичный по смыслу американской Декларации Независимости, то есть список наиболее травматических событий и обстоятельств российской истории, особенно новейшей. И в построении конституционного документа обосновывать каждое его положение историческими фактами, которые новая Конституция должна не допустить.
И опять же: попробуем попрактиковаться. Возьмём какоенибудь историческое обстоятельство, желательно недавнее и воспринимаемое большинством населения страны как негативное и травматичное. И попробуем вывести из него некие конституционные нормы, предупреждающие повторение такого развития событий в будущем.
Я выберу в качестве примера «сентябрьский кризис» 1993 года, завершившийся расстрелом Белого Дома, гибелью множества людей и установлением того режима, который многие называют «ельцинской диктатурой», перешедшей в дальнейшем в «путинскую».
Напомним, о каких событиях идёт речь. Затяжной конфликт между Верховным Советом и Президентом Ельциным привёл к появлению печально знаменитого Указа № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», распускающего законно избранный парламент [87]. Это обосновывалось такими соображениями как «безопасность России и её народов – более высокая ценность, нежели формальное следование противоречивым нормам, созданным законодательной ветвью власти» или – необходимость «ликвидации политического препятствия, не дающего народу самому решать свою судьбу». Депутаты не пожелали расходиться. Тогда в Доме Советов были отключены связь, электричество, водоснабжение и канализация, силы МВД оцепили Дом Советов. Это привело к силовой эскалации конфликта, каковая завершилась событиями 4 октября 1993 года, когда в результате танкового обстрела и последующего штурма Белый дом был взят под контроль войсками. В ходе октябрьских событий погибло, по официальным данным, около 150 человек. Приказ о штурме был отдан Президентом России Борисом Ельциным.
Важно отметить, что развитие событий по данному сценарию было связано, помимо всего прочего, с правовой неопределённостью ситуации. Так, депутаты пытались отстранить Ельцина от власти, основываясь на положениях статьи 121– 6 действовавшей (советской) Конституции Российской Федерации и статьи 6 закона «О Президенте РСФСР». Однако советские конституционные документы уже не воспринимались как вполне легитимные. Запрет же на вооружённое вторжение в здание парламента в конституционных документах отсутствовал. Из чего прямо следует, что таковой следует ввести – чтобы у нового руководства России не было бы возможности аналогичным образом расправиться с непокорным парламентом, оставаясь при этом хотя бы формально в рамках законности. С другой стороны, следует учесть возможность катастрофической ситуации или террористической атаки на Думу (опять же, в России были примеры захвата террористами важных объектов) и необходимость проведения спасательной или антитеррористической операции.
Соответствующая новелла могла бы выглядеть, например, так:
Статья N.
N. 1. Помещения, занимаемые Государственной Думой, неприкосновенны. Спикер парламента осуществляет право хозяина помещений и обладает в них полицейской властью. Без его ведома и позволения в помещениях Государственной Думы не могут проводиться обыски, аресты, реквизиции, следственные и исполнительные действия.
N. 2. Помещения, занимаемые Государственной Думой, не могут быть намеренно отключены от обычных коммуникаций, за исключением ремонтных работ, проводимых с ведома и позволения Спикера, или катастрофической ситуации, угрожающей жизни людей.
N. 3. Недопустимо насильственное вторжение или намеренное разрушение помещений Государственной Думы, за исключением аварийно-спасательных работ, проводимых с ведома и позволения Спикера, или катастрофической ситуации, угрожающей жизни людей.
N. 4. Исполнительная власть Российской Федерации обязана предпринимать все надлежащие меры для защиты помещений Государственной Думы от вторжения или нанесения ущерба, предотвращения всякого нарушения спокойствия или оскорбления достоинства Думы.
N. 5. В катастрофической ситуации возможно нарушение неприкосновенности помещений Государственной Думы ради спасения находящихся в них людей. По завершении спасательной операции проводится гласное расследование всех обстоятельств катастрофы и действий властей, в сроки, установленные федеральным законом.
Разумеется, это всего лишь вариант, и вряд ли лучший из возможных. Тем не менее вполне понятно, каким образом из исторических обстоятельств выводится конституционное положение, препятствующее их законному повторению.
Теперь возьмём другую ситуацию – не конкретное историческое событие, а некую серьёзную проблему, «социальную язву», которая постоянно присутствует в нашей жизни.
Например, такую, как неприкосновенность жилища. Власть в России неоднократно посягала на это естественное право. Так, Советская власть национализировала (то есть отняла у граждан) жильё [88]. Она также практиковала «уплотнение», то есть насильственное подселение к владельцам жилья или квартиросъёмщикам посторонних людей, а частные квартиры реквизировали или использовали для размещения в них советских учреждений. Всё это привело к тяжелейшим последствиям для общества. «Новая» власть, пришедшая после краха советской, не посягая на собственность граждан напрямую, тем не менее не признавала и не признаёт право граждан на самозащиту и защиту жилища. Люди не имеют возможности защищаться от вторжения. Использование оружия даже против воров и грабителей считается «превышением необходимой самообороны», что поощряет преступников. В настоящий момент рассматривается возможность принятия законов, которые позволяют лишать людей за долги единственного жилища.
Соответственно, можно представить себе статью Конституции, гарантирующую защиту жилища.
Статья M.
M. 1. Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нём лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения [89]