— Позвала? — В глазах у Агнес промелькнул страх. — Когда?
— Не важно. Главное, сейчас все нормально. Я здесь. Вам ничто не угрожает.
Сиделка сочувственно смотрела на них. Меган взяла Агнес за руку и повела назад в палату. Позади по-явилась миссис Малек, но Меган знаком попросила оставить их и закрыла за собой дверь. Не сразу, но ей удалось успокоить свекровь. Та перестала дрожать и всхлипывать, и, как бывало раньше, глаза ее приняли осмысленное выражение.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Меган.
— Нормально. Меган!
— Да?
— С кем это ты разговаривала по телефону?
— Когда?
— Только что. Когда я вышла из палаты. Ты с кем-то разговаривала.
— Так, с одним старым знакомым, — замялась Меган.
— Ты не думай, я не собираюсь допытываться.
— Нет, все нормально, просто… — Меган замолчала, в горле возник комок. Агнес смотрела на нее с таким сочувствием, что у нее помимо воли вырвалось: — Вся моя жизнь — сплошной обман.
— Ну зачем ты так? — Агнес слабо улыбнулась и погладила Меган по руке.
— Вы не понимаете меня.
— Ты любишь моего Дэви?
— Да.
— Меган!
— Что?
— Я знаю, — прошептала Агнес, и от этого шепота в палате стало холодно.
— Знаете что?
— На прошлой неделе…
— Что на прошлой неделе?
— На следующий день после того, как Дэви привел тебя в наш дом. Я позвонила в Эмерсон-колледж. Ты сказала, что училась там. Но что-то не сходилось, и я решила проверить. Так вот, мне сказали, что впервые слышат твое имя.
Меган не знала, что ответить.
— Я никому не скажу. — Голос Агнес снова понизился до шепота. — Все хорошо. Я наврала Роланду про свой возраст. На самом деле я на три года старше его, но он об этом не знает. Главное — ты любишь моего Дэви. Я знаю это. И ему с тобой хорошо. Ты не такая, как богатые соплячки — дети наших соседей. Твоей тайны я никому не выдам, можешь быть совершенно спокойна. Только хочу попросить тебя об одном.
— Да? — У Меган выкатилась и поползла по щеке слезинка.
— Подари мне внуков. Ты будешь чудесной матерью.
Агнес знала, подумала Меган. Все эти годы, все время Агнес знала про обман. Трудно, почти невозможно это осознать.
— Меган!
— Обещаю.
— Нет, я сейчас про другое. — Агнес быстро заморгала и посмотрела в сторону двери. — Меня ведь собираются перевести на третий этаж, верно?
— Да. Но если не хотите, все останется как есть.
— Это не поможет. — Агнес понизила голос. — Он все равно найдет меня. Даже там. Найдет и убьет.
— Да кто он-то?
Агнес повернула голову налево, потом направо, нагнулась и посмотрела Меган прямо в глаза:
— Дурной человек, который приходит сюда ночью.
Тут Меган вспомнила про видеокамеру, встроенную в будильник.
— Агнес?
— Да?
— А вчера ночью дурной человек опять приходил?
— Конечно. Потому я и позвала тебя.
— Помните, я была у вас вчера? — Меган указала на часы.
— Шпионские штучки! — заулыбалась Агнес.
— Ну да.
— Так ты можешь увидеть его? Этого дурного человека?
— Давайте попробуем.
Меган поставила таймер работать на время от девяти вечера до шести утра. Устройство реагировало не на все, только на движение, так что запись за все девять часов им просматривать не требовалось. Меган перевернула часы и увидела, что на задней крышке мерцает огонек. Это означало, что на цифровом драйвере есть какая-то запись.
— Я сию минуту, Агнес.
Меган поспешно вышла в коридор и направилась в приемную. Тут она взяла ноутбук и вернулась с ним в палату. Агнес не вставала с постели. Меган подсоединила камеру к компьютеру. На экране проступил соответствующий значок, и она подвела к нему курсор.
— Если он был здесь, в палате, — сказала Меган, — сейчас мы это увидим.
— Что тут происходит?
Обе одновременно повернули головы к двери. На пороге, уперев руки в бока, поджав губы, стояла Мисси Малек. Охватив взглядом всю палату — две женщины на постели, будильник-камера, подключенная к компьютеру, — она повторила вопрос:
— Как все это следует понимать?
— Это видеокамера, — пояснила Меган.
— Прошу прощения?
— Скрытая камера. Она встроена в цифровой будильник.
— Такие вещи сюда приносить нельзя. — Малек побагровела.
— Но я уже принесла.
— У нас здесь свой внутренний распорядок. Перед тем как поместить сюда Агнес, ваш муж, как ее опекун, подписал соглашение, где особо оговаривается…
— Зато я ничего не подписывала.
— Естественно. У вас нет на то юридических оснований.
— Вот именно. Но это палата, в которой лежит Агнес. И Агнес попросила меня принести камеру, так ведь?
— Все верно, — кивнула она.
— Я все же не понимаю, — сказала Малек. — Вы что же, запись вели?
— Выходит, так.
— Вам известно такое понятие, как отказ в доверии?
— Но если вам нечего скрывать… — Меган пожала плечами.
— Разумеется, нечего!
— Вот и прекрасно. Хотите вместе с нами посмотреть?
Малек бросила взгляд на Агнес, потом на Меган.
— Все это какая-то ошибка.
— В таком случае это наша ошибка, — сказала Меган.
Кадры получилась зернистые не столько из-за слабого разрешения, сколько из-за того, что съемка шла в темноте. На экране появилась застывшая фигура сидевшей на кровати при тусклом, зеленоватом, призрачном освещении Агнес.
Хотя камера была широкоугольной и охватывала все помещение, на лице Агнес можно было различить испуг. При ночном освещении глаза ее казались совершенно белыми.
Затем на экране появилась заставка компьютерной игры — летящая стрела. Меган обернулась на миссис Малек. Вид у той был понурый. Меган нажала на клавишу «Старт». На экране компьютера замелькали кадры — и они и впрямь разрешили загадку, хотя иначе, чем ожидала Меган.
Запись была без звука, и это, наверное, оказалось к лучшему. Вот Агнес села на кровати. Видно, что из глаз у нее текут слезы, рот искривлен в крике. Она явно напугана и прикрылась подушкой. Она отодвинулась в угол кровати, словно пытаясь убежать, колени подтянула к груди. И кто-то приближался к ней.
Но никого не было видно.
Меган незаметно посмотрела на миссис Малек. Вид у нее по-прежнему был понурый, но отнюдь не виноватый или испуганный. Просто она давно уже все поняла. Меган снова посмотрела на свекровь. Агнес с открытым ртом уставилась на экран. Поначалу вид у нее был отрешенный, но в какой-то момент Меган заметила, что сквозь туман стали пробиваться проблески сознания. Агнес отдавала себе отчет в том, что видела. Она и воспринимала происходящее, и в то же время — нет. Примерно так, как если бы кто-то сказал, что верх — это низ, а право — лево.
— Он сделал себя невидимым, — вдруг произнесла Агнес.
Но уверенности в ее голосе не было.
По прошествии времени — могло показаться, что часа, хотя на самом деле это были две-три минуты — в палату стремительно вошла сиделка и начала успокаивать больную. В одной руке у сиделки был стакан, другой она достала из кармана таблетки. Агнес проглотила их, запив водой из стакана. Потом откинулась на подушку. Сиделка аккуратно поправила ее, подо-ждала немного и тихо вышла из палаты.
Через минуту запись оборвалась.
К своей чести, Малек за все это время не проронила ни слова. Агнес по-прежнему смотрела на дисплей, словно ожидая продолжения. Но экран замерцал еще только один раз — судя по показаниям стоявшего на тумбочке будильника, примерно через час. Агнес и Меган дружно склонились к экрану, но увидели только сиделку. Та зашла в палату посмотреть, не потребовалось ли что-то больной.
Но Агнес спала.
Вот и все.
— Ну что, увидели этого? — Агнес указала на экран. — Этого, с ножом? А еще он приходил с койотом и ядом.
Малек беззвучно выскользнула из палаты.
— Меган! — едва слышно произнесла Агнес.
— Я слушаю, слушаю, — откликнулась Меган, чув-ствуя, как снова на нее накатила волна отчаяния. Черт. Надо же быть такой идиоткой. Разве в глубине души она не знала, что покажет видеокамера? Неужели она действительно полагала, что какой-то тип с ножом (не говоря уж о склянке с ядом и периодически возникающем койоте) приходит сюда ночью и терроризирует старую женщину? Вот что значит выдавать желаемое за действительное. Для такой женщины, как Меган, прожившей большую часть своей сознательной жизни в обмане, Агнес была самым близким другом. Сегодня Меган лишний раз в этом убедилась, ведь, оказывается, все это время свекровь если и не знала всей правды, то была весьма близка к этому.
Агнес понимала Меган лучше, чем кто бы то ни было, и любила ее, любила, несмотря ни на что.
— Тебе пора домой, — сказала Агнес отрешенно. — Ребенка нельзя надолго оставлять одного.
Ребенка. В единственном числе. Впрочем, в любом случае Агнес права. Довольно. Хватить гоняться за прошлым. Хватить обманывать себя и других. Ее свекор — покойный Роланд Пирс, тот самый, которого обманули насчет возраста, — часто повторял: «Молодость — это только один вдох и выдох». Это верно, но то же самое можно сказать и о зрелости, и вообще о любом возрасте. Дыхание — это в общем-то един-ственная гарантия жизни.
Когда Агнес начала увядать? Когда начнет она, Меган?
Ясно одно — она больше ни дня не проживет в обмане.
Меган поцеловала свекровь в лоб и, прикрыв глаза, прошептала:
— Я никому не позволю вас обидеть. Обещаю.
Она встала и вышла из палаты. В коридоре Меган столкнулась с миссис Малек и поймала ее вопросительный взгляд.
— Там ей будет лучше. Можете мне поверить.
Миновав кафетерий, Меган наконец дошла до конца просторного холла. Двери раздвинулись, и она с наслаждением набрала полную грудь воздуха, показавшегося после больничной атмосферы особенно свежим.
От Дейва по-прежнему ничего не слышно. Меган была и растеряна, и зла, и грустна, и измучена. В «Слонихе» ее ждал Рэй. Ей туда не хотелось. Он — часть прошлого. Стоит открыть эту дверь, и станет еще хуже. Надо идти вперед.