Следующий раз скатывались вдвоем. Ватрушка охнула, когда Гений уселся позади. Женя лишь закрыла глаза: его объятия волновали даже сквозь зимнюю одежду. Жутко хотелось поцеловать тезку еще раз и спуск лишь ненадолго отвлек от спутника. Ухмыльнулась и покачала головой: похоже, девочка выросла, мужчины интересуют больше, чем горки.
— Я так долго не выдержу, — подлил Гений масла в огонь, крепче прижимая к себе, — куртка мешает.
— Не только куртка, — еле слышно прошептала Женя, представляя, что именно снимет с него, когда появится возможность.
Ватрушка выехала на ровную поверхность. Подниматься на ноги не было никакого желания…Хотелось и дальше утопать в его объятиях, причудливой смеси тепла чужого тела и холода окружающего пространства.
— Эй голубки! — окликнул знакомый голос. Женя повернулась и увидела Соню, чинно восседающую на санях, запряженных тройкой лошадей. — Составьте нам компанию на второй круг.
— Соглашайся, — прошептал Гений, — летом там было чертовски красиво.
— У нас нет выхода, — спокойно сообщила тезка. — Соня не знает слова "нет".
Забрались в сани, уселись рядом. Женя без стеснения положила голову спутнику на плечо, казалось, они знакомы уже тысячу лет. Гений взял ее руки в свои. Она сняла варежки, но холодно не было, напротив, ладони будто обжигало прикосновениями. Вокруг плыли припорошенные снегом деревья, красовались игрушечные корпуса то ли "Прыткой девы", то ли другого дома отдыха, а Жене отчего-то захотелось растопить камин и вечность сидеть напротив, глядя на огонь. Вожделение отпустило, осталось лишь желание смотреть на пожирающее дерево пламя.
Вернулись, когда до обеда оставалось полчаса. Соня скомандовала разойтись по номерам и приготовиться к трапезе. В люкс Женя возвращалась без предвкушения, страсть уступила место спокойному удовлетворению, а прикосновения спутника навевали скорее нежность, чем желание. Тот, вообще, казалось, пошел на попятную: никаких поползновений не совершал, все больше говорил о ерунде.
Зашли внутрь и остановились в прихожей. Гений улыбнулся и, ничего не говоря, начал раздевать тезку. Осторожно расстегнул молнию на куртке, снял шапку, размотал шарф. Аккуратно повесил все на вешалку. Неспешно разделся сам. Подождал, пока Женя победит ботинки и скинет дутые брюки, оставаясь в длинном свитере и леггинсах. Смерил ее взглядом и покачал головой.
— О чем ты думаешь? — с тревогой спросила Женя, подозревая, что без очарования зимних развлечений разонравилась ему. Было бы очень обидно, если бы то, что так хорошо начиналось, закончилось пшиком.
Подошел почти вплотную и взял лицо в ладони. Посмотрел в глаза.
— Думаю: хорошо, что сейчас зима, изображать равнодушие проще. Где-то читал, что женщинам нравится игра в кошки-мышки.
Запустил ладонь тезке в шевелюру и повторил уличный трюк с поцелуем. Только в этот раз оказался жарче, требовательнее и смелее. Женя закрыла глаза. Спокойствие как рукой сняло. Хладнокровие забилось испуганной псиной и спряталось в задворки сознания. Осталось вожделение: животное, нетерпеливое, бешеное. Губы Гения одаривали бесстыдными поцелуями, руки бессовестно блуждали по телу, а Жене хотелось лишь одного — чтобы он не останавливался. Чтобы его тоже захватили инстинкты, а мысли заполнило ее тело.
До круглой кровати дошли не сразу, сперва занимались любовью на диване в коридоре, переделанном в гостиную. Уже обессилено уткнувшись Гению в плечо, Женя мысленно воздала должное тому, кто подбирал мебель: чтобы усесться на колени мужчине диван оказался идеален. Смеясь, сообщила об этом тезке, тот лишь улыбнулся и, подхватив на руки, потащил в спальню. Вынудил забыть про обстановку, номер, дизайн. Оставил лишь нетерпение, жажду единения и сумасбродную нежность. Про камин и вечность Жене даже вспоминать было стыдно.
Очнулись ближе к вечеру, когда голод все-таки напомнил, что завтракали они плохо, а обед и вовсе пропустили. Гений чмокнул тезку в висок и потянулся к будильнику, стоящему на прикроватной тумбе. Циферблат показывал девятнадцать сорок пять, до Нового года оставалось чуть больше четырех часов.
— Пора собираться на праздничный ужин… — констатировал мужчина, нехотя выпуская тезку из объятий.
— Чур, я первая в душ! — Женя чмокнула его в губы и слезла с кровати.
— Не больше сорока минут, — строго заметил Гений.
Нежно хлопнул по попе для скорости. Женщина подмигнула:
— Постучишься, если что, — и выскользнула из комнаты.
Гений встал, натянул халат и подошел к окну. Опять валил снег. Медленно кружась и неслышно падая на землю, напоминая о холодной вечности и бренности сущего. Мужчина вздохнул и потер руками подбородок. Предполагаемый скандал он продумал до мелочей, тщательно и подробно, еще в тот день, когда увидел личное дело Евгении Кривайко у Горацио. Сейчас возникла только одна загвоздка — воплощать его в жизнь решительно не хотелось.
Гений и раньше встречался со смертными женщинами, создавая себе человеческое тело, но никогда еще не чувствовал себя так волшебно. Прикосновения тезки, ее смех, звук ее голоса, ласки — все это не только заставляло глупое человеческое сердце биться быстрее, но и наполняло непривычным теплом саму сущность Гения. Вряд ли демоны могли похвастаться таким же, как смертные, спектром испытываемых чувств — долгая жизнь накладывала отпечаток — но если переводить с вечного на человеческий, Гений мог смело утверждать, что влюблен. Еще едва зримо, но уже обжигающе и глубоко.
Вздохнул. Залез в свою сумку и извлек оттуда лист блокнота, исписанный нетвердой Жениной рукой. Перечитал и улыбнулся. "Нежного и горячего взаимного возлюбленного до конца дней моих…". Что ж, это можно организовать и без шефа. Фыркнул и с сомнением покачал головой. Если главный узнает и разозлится, что будет тогда? Впрочем, владыка ада не так уже и всемогущ, ну сошлет слушать зануд у котла на вечность, а дальше-то что? Тоже работа, не хуже других… Не развоплотит же…Ухмыльнулся. Интересно, у демонов есть свой отдельный ад? Или, чем черт не шутит, рай? Вряд ли… Да и неважно. Бумажку надо сжечь. Пока существует собственноручно написанный договор, смертный под надзором вербующих служб ада, но как только листа из блокнота не станет, Женя выпадет из поля зрения Дайку и его ребят, и сможет жить как раньше. А он, Гений, и не при делах вовсе. В отпуске он. Остается только Горацио, но парень сам виноват, не доработал. Да и дадут ему шанс, лет через пятнадцать.
Оглянулся в поисках источника огня и столкнулся взглядом с Дмитрием. Гость молча протянул Гению зажигалку. Тот ухмыльнулся, взял предлагаемое и откинул крышку. Поднес к огню лист с Жениной писаниной.
— Твои проделки, Дух бегущего времени? — произнес будто в никуда, смотря на полыхающую бумажку.
— Нет, Гений, — улыбнулся Дмитрий и покачал головой. — Я вмешался сегодня днем, когда ты уже влип. Пожалел тебя, подумал, без меня не перепадет мальчику сладенького. — Подмигнул: — Ее заставил позабыть на время прошлый опыт, с твоих глаз снял пелену пережитых тысячелетий. В остальном вы обошлись без меня. И кстати, — снова посмотрел мужчине в глаза, — напоминаю, на этих широтах в этот период меня называют "Дед Мороз", никаких духов.
— Тогда гони подарок, дедушка, — Гений перехватил догорающую бумажку. — Здесь говорят, ты щедр до безобразия…
— Так и быть, — согласился Дмитрий. — Хочешь замолвлю за тебя словечко перед твоим шефом, когда увидимся на дне рождения у Самого главного?
— Оно было на прошлой неделе, — нахмурился Гений, — а за год мой меня с потрохами съест.
— Через неделю еще раз будет, — расплылся в улыбке собеседник. — Самый главный не жлоб, смертные празднуют его рождение два раза, и он готов.
— Пойдет, — кивнул демон, облизывая обожженные пальцы. Торопливо добавил: — И Женино желание.
— А его-то ты откуда знаешь? — нахмурился Дмитрий.
— Пришлось подсунуть вечные слезы, — махнул рукой Гений. — И даже повесить на исполняющем древе. Думал пожелает что-то материальное, но нет…. Просила здорового сына для сестры. С генами у них там не в порядке, беременность не всегда хорошо заканчивается. Сможешь?
— Попробую… — дух опустил глаза. — Хотя сам понимаешь, немного не мое это. — Оживился и посмотрел на собеседника: — Может, вдвоем со слезой сдюжим… А ты, кстати, что у нее попросил?
— Сам как думаешь? — широко улыбнулся Гений. — Вечная расторопнее тебя будет.
Гость вздохнул вместо ответа. В комнате повисла такая неестественная тишина, что показалось, это падающий с неба снег поглотил все звуки вокруг.
— Ин йо хед, ин йо хед, саабель-саабель… — из ванной донесся хит в Женином исполнении.
Дмитрий хихикнул, Гений закрыл глаза. Прекрасно понимал, что местами тезка не попадает в ноты, но пение умиляло до дрожи в коленках. Захотелось сгрести женщину в охапку и никогда никуда не отпускать.
— Там не заперто, — прошептал Дмитрий доверительно, протягивая руку за зажигалкой, — и это уже мои проделки.
— Где? — не понял Гений, безропотно отдавая предмет гостю.
— В ванной… — спокойно пояснил дух, пряча зажигалку в карман. Подмигнул и повторил:- В ванной…
А потом растворился в воздухе. Будто и не было рядом никого. Гений ухмыльнулся, скинул халат и отправился составить компанию тезке. Раз уж даже боссу словечко замолвят, можно было не держать себя в глупых рамках и стать нежным горячим взаимным возлюбленным.
К столу прибежали без пяти двенадцать. На большом экране в зале отчего-то показывали Спасскую башню Московского Кремля. Перехватили запеченной утки и немного салата. За несколько секунд до удара зал притих, казалось, все замерли, слушая привычную с детства мелодию. Соня, в этот раз совершенно неожиданно оказавшаяся рядом с сестрой, легко толкнула Женю вбок и тихонько хихикнула.
— Видишь, дорогая, как полезно встречать Новый год в моей компании…
Женя залилась краской и кивнула. Ударили Куранты.
— Подставляем бокалы! — приказал Гений, только что победивший пробку от шампанского.