Когда все собрались за праздничным столом, покрытым белой скатертью, с расставленными у приборов карточками, Брук почти забыла о чудовищной статье. Вина было много, индейка оказалась сочной и вкусной, и хотя картофельное пюре получилось пресноватым, гости наперебой уверяли, что ничего лучше давно не пробовали. Текла непринужденная беседа о новом фильме Хью Гранта, о скорой поездке в Мумбай и на Гоа, предстоявшей Нее и Роану с целью отдохнуть и навестить родителей. Все было так хорошо и приятно, что Брук чуть не уронила вилку, когда мать спросила ее на ухо, как она, Брук, держится.
— Ты читала?.. — вырвалось у Брук.
— Бог мой, ну конечно, читала. Утром я получила четыре письма от знакомых — все они жить не могут без светских сплетен. Я даже представить не могу, как ужасно, должно быть, читать…
— Мам, я не хочу об этом говорить.
— …о себе что-то подобное, но ведь все, кто вас знает, понимают: это полное, пардон, дерьмо!
Нея, расслышав последнюю фразу, тоже подалась поближе и сказала:
— Правда, Брук, это откровенная, кое-как состряпанная ложь. Ни слова правды. Выброси ее из головы.
Брук словно дали пощечину. Отчего она решила, что статью никто не прочтет? Как она убедила себя, что подобная грязь останется незамеченной?
— Я и пытаюсь об этом не думать, — сказала она.
Нея кивнула. Брук видела, что подруга поняла намек — в отличие от миссис Грин.
— Видели фотографов на улице, когда входили? — спросила она Нею и Роана. — Вот стервятники!
Джулиан, видимо, заметил, как изменилось выражение лица жены, и тактично кашлянул, но Брук все же сочла за благо объясниться, чтобы эта тема больше не поднималась.
— Все не так плохо. — Она передала Рэнди блюдо жаренного на гриле аспарагуса. — Иногда эти парни уходят проветриться, на окнах у нас непроницаемые экраны, снимков сделать они не могут. И хорошо, что мы убрали наш телефонный номер из справочников. Вот вам результаты восторженного приема дебютного альбома. Надеюсь, мы папарацци наскучим уже к Новому году.
— Ну уж нет, — возразил, улыбнувшись, Джулиан. — Лео добывает мне место на «Грэмми». Он считает вполне вероятным, что нас пригласят выступить на церемонии.
— Поздравляю! — воскликнула Мишель с воодушевлением, какого не было заметно с самого ее прихода. — Это секрет?
Джулиан посмотрел на Брук, которая выдержала его взгляд, не отведя глаз.
Он снова кашлянул.
— Ну, я не знаю, секрет или нет, но официально приглашенных выступить на церемонии не назовут до следующего года, поэтому, пожалуй, не стоит что-то пока говорить.
— Потрясно, парень, — с широкой улыбкой сказал Рэнди. — Если тебя пригласят, на церемонию явимся в полном составе. Ты же понимаешь, наша семейка — это аккордный контракт.
Джулиан говорил Брук о такой возможности по телефону, но когда это было озвучено при всех, перспектива появиться на «Грэмми» вдруг стала совершенно реальной. У Брук в голове не укладывалось, как это ее муж будет петь на «Грэмми» для всего мира.
Элла пискнула из своего манежа, установленного рядом со столом, и чары рассеялись. Брук принялась раскладывать на блюда угощение: два домашних пирога от матери — тыквенный и с ревенем, дюжину мятных печений от Мишель и фирменные кокосовые бурфи от Ней, похожие на рисовые «Криспи», но на вкус как мини-чизкейки.
— Брук, а как твоя работа? — спросил Роан, с удовольствием пережевывавший мятное печенье.
Брук отпила кофе.
— Нормально, все хорошо. Больница мне нравится, но в ближайшие год-два надеюсь открыть свой кабинет.
— Тогда тебе имеет смысл пообщаться с Неей — в последнее время она только об этом и говорит.
Брук посмотрела на подругу:
— Правда? Ты тоже хочешь открыть частную практику?
Нея кивнула так энергично, что черный конский хвост взвился вверх и дернулся вниз.
— Обязательно! Часть подъемных одолжат родители, но нужен еще и партнер, чтобы дело пошло.
Открываться, конечно, буду только в Нью-Йорке, когда вернемся.
— Я понятия не имела! — воскликнула Брук. Ее радость росла с каждой секундой.
— Не могу же я всю жизнь работать в чужом офисе! Когда-нибудь и мы станем настоящей семьей. — Нея бросила мимолетный взгляд на Роана, который покраснел и опустил глаза, отчего Брук предположила, что Нея на первых неделях беременности. — И мне не обойтись без более гибкого графика. В идеальном варианте — свой маленький кабинет, специализация на дородовом и послеродовом листании мамочек и их младенцев. Может, приглашу еще консультанта по лактации, не знаю.
— Это как раз то, о чем я думаю! — сказала Брук. — Мне еще девять месяцев до года клинической практики, а потом…
Нея деликатно откусила кусочек бурфи и повернулась к другому краю стола.
— Джулиан, как по-твоему, ты сможешь расстаться с толикой наличных, чтобы твоя жена смогла открыть здесь кабинет? — спросила она, и все засмеялись.
Позже, когда все разошлись, а хозяева дома вымыли посуду и сложили стулья, Брук присела к Джулиану, устроившемуся на диване.
— Надо же, Нея задумала то же, что и я! — восторгалась она. За десертом разговор плавно перешел на другие темы, но Брук думала только о частной практике.
— Да, редкое совпадение, — согласился Джулиан, целуя жену в макушку. Его телефон надрывался весь вечер, и хотя он отключил звонок и делал вид, что все хорошо, мысли его витали где-то далеко.
— Редкое и удачное, потому что когда я уйду в частную практику, у меня освободится время сопровождать тебя в поездках, ведь я смогу планировать свой график, не то, что сейчас! Правда, здорово?
— М-м… Здорово, да.
— Понимаешь, работать на себя не только выгодно, это просто классно. А работать с Неей — просто мечта! Мы сможем подменять друг друга и вести вдвое больше пациенток. Идеальный вариант! — щебетала счастливая Брук.
Она изголодалась по хорошим новостям. Постоянное отсутствие мужа, слежка репортеров, оскорбительная статья, о которой Брук до сих пор вспоминала с содроганием, сразу отошли на второй план при появлении новой перспективы.
Телефон Джулиана снова зазвонил.
— Да ответь уже! — досадливо сказала Брук.
Джулиан посмотрел на экран, на котором высветилось «Лео», и нажал кнопку «ответить».
— Привет, с Днем благодарения. — Он несколько раз кивнул, засмеялся и сказал: — Ну конечно. Да, я ее спрошу, но думаю, что сможет. Н-ну. Считай, мы придем. Все, пока. — Он повернулся к Брук с широченной улыбкой.
— Куда?
— Мы, моя дорогая, приглашены на ультраэксклюзивный праздничный VIP-ленч с коктейлем, который устраивает «Сони». Лео говорит, вечером на праздник выходит целый город, но только ведущих исполнителей приглашают на дневной ленч с руководителями компании в какой-то потрясающий дом в Хэмптоне. В качестве сюрприза — выступления приглашенных исполнителей. Туда и обратно на вертолете. О вечеринке нигде ничего напишут, потому что это негласно и эксклюзив, а мы с тобой поедем!
— Обалдеть! А в какой день? — спросила Брук, уже прикидывая, что надеть.
Джулиан вскочил и пошел на кухню.
— В пятницу перед Рождеством, число не знаю. Брук схватила его мобильный и открыла календарь.
— Двадцатое декабря? Джулиан, это последний день в Хантли перед каникулами!
— Ну и что? — Он достал пиво из холодильника.
— В Хантли будет рождественский вечер. Меня просили составить для девочек первое за всю историю школы праздничное меню из полезных продуктов, и я обещала Кайли познакомиться с ее отцом и бабушкой. Родители пригласили меня на вечеринку, и девочка очень радуется, что представит нас друг другу.
Брук гордилась своим нешуточным прогрессом с Кайли за последние месяцы. Чаще назначая ей консультации и задавая прямые вопросы об Уитни Вайс, Брук выяснила, что Кайли порой избавляется от съеденного, вызывая рвоту, но считала, что диагноз выраженного расстройства пищевого поведения ставить рано. После долгих разговоров с Брук и уделенного ей повышенного внимания Кайли вернула нормальный вес, который сбросила так быстро, и стала гораздо увереннее в себе. Она даже вступила в театральный клуб и получила желанную роль второго плана в ежегодной постановке «Вестсайдской истории». Наконец-то у нее появились подруги.
Джулиан вернулся к ней на диван и включил телевизор. Комнату наполнил разноголосый гам.
— Сделай потише, — попросила Брук, пытаясь скрыть раздражение.
Он подчинился, но посмотрел на нее странно.
— Слушай, не хочу показаться бестактным, — сказал он, — но не могла бы ты просто сказаться больной? Нас ждут вертолеты и встреча с главой «Сони». Неужели, кроме тебя, некому выбрать кексы?
За все пять лет совместной жизни Джулиан не разговаривал с Брук таким снисходительным, таким невероятно самоуверенным тоном. В довершение всего он смотрел на нее не смущаясь, его не волновало, насколько заносчивым и эгоистичным он сейчас кажется.
— По-моему, здесь прозвучали слова «выбрать кексы», как ты по-идиотски выразился. Ну еще бы — что такое моя дурацкая, пустячная работенка в сравнении с мировой важностью твоей карьеры? Но ты не забывай: я вообще-то люблю свое дело. Я помогаю этим девочкам. Я потратила массу времени и сил на Кайли и вижу, что это окупилось. Сейчас она счастливее и здоровее, чем за весь прошлый год. Девочка перестала издеваться над организмом и плакать каждый день. Конечно, это не сравнить с четвертым местом в чартах «Биллборда», но в моем мире это тоже достижение. Поэтому — нет, Джулиан, я не поеду с тобой на супер-пупер-VIP-тусовку. У меня свой праздник.
Она встала, с яростью глядя на него, ожидая извинений, обвинений, чего угодно, но Джулиан невидящим взглядом смотрел в телевизор с выключенным звуком, недоверчиво качая головой, и на лице его читалось: «Боже мой, я женат на сумасшедшей».
— Я рада, что мы это выяснили, — тихо добавила Брук и ушла в спальню.
Она ждала, что муж сейчас придет, обнимет ее, поговорит о том, что произошло, напомнит, что прежде они никогда не ложились спать, не помирившись, но когда час спустя осторожно вышла в гостиную, Джулиан, тихо похрапывая, устроился на диване под фиолетовым пледом. Брук повернулась и пошла в спальню одна.