— Сколько тогда могло быть времени? — спросил Зентек.
Он слушал очень внимательно, но мысли его были далеко. Он знал, что должен еще узнать в «Орбисе»… А потом пойти поговорить с полковником. У этого разговора будет неожиданный исход. Об этом он тоже уже знал. Он чуть слышно вздохнул, но сразу же пришел в себя. Диалог между заведующим и официантом начинал становиться любопытным.
— Пришла вскоре после шести или перед шестью. Кофе выпила весь, а к рогаликам даже не притронулась. Заплатила и вышла.
— И сколько было времени, когда она ушла?
— Трудно сказать. Она сидела у нас, может быть, с полчаса. По–моему, не дольше.
— Это все, что мы можем вам сказать, — заведующий сделал официанту знак, что он может уйти.
— Похоже, что все… пан заведующий.
Зентек уловил чуть заметное колебание в последних словах говорящего.
Когда официант уже был у двери, он спокойно сказал:
— Вы, кажется, хотели что–то еще добавить, пан Янковский?
— Что?
Человек остановился и повернулся к нему.
— Мне так показалось.
— Э, нет. Такая ерунда, что и не стоило вспоминать. Обычное дело, — официант был явно зол на себя.
— Я капитан милиции из Главной комендатуры, — Зентек неодобрительно покачал головой. — Мы очень не любим, когда от нас скрывают информацию, которую должны дать. Я не в прятки пришел играть с вами. Итак, вы что–то еще знаете?
— Да, пан капитан. Ясное дело. Мне только показалось, что…
— Говорите, — спокойно сказал Зентек. — Мы уж сами как–нибудь решим, пригодится нам это или нет.
— Это был этот Франек, пан заведующий, — сказал официант человеку за столом. — Вы знаете, какой?
— Какой Франек? — спросил Зентек.
— Да есть тут один такой, — заведующий поморщился. — Часто приходит сюда. Даже слишком часто.
— Ну? — Зентек неожиданно встал и подошел к официанту. — Это очень важное дело и любая информация, которую мы получим, останется только между нами, понимаете?
— Это так? Потому что, видите ли, пан капитан, эти ребята не очень любят шутить. И если они узнают, что человек рассказывает о них там, где не нужно… Тогда могут быть неприятности. Не у вас, а у меня.
— Я понимаю. Спите спокойно. Вам нечего бояться. Они ни о чем не узнают.
— Очень прошу вас, пан капитан, чтобы не узнали. Потому что, видите ли, этот Франек ходит сюда с девицами и подсовывает их гостям из провинции. Много служащих сюда приезжают в командировки из разных мест и обычно не знают, чем бы заняться вечером, а как выпьют, то все начинают искать дамского общества, поскольку они мужчины. Тогда эти дамы каким–то чудом оказываются там, где их ищут. Вы понимаете?
— Понимаю. Что дальше?
— Так вот, этот Франек пришел сегодня примерно в то же самое время, что и она. Где–то прошлялся всю ночь и зашел выпить пивка. Когда эта женщина вошла, он спросил меня, знаю ли я ее. Я сказал, что не знаю и что никогда ее не видел, и сразу же его предупредил, чтобы он оставил свои штучки, потому что она выглядит порядочной женщиной. Нам не нравится, когда такие вещи происходят здесь, потому что милиция в последнее время очень…
Заведующий громко закашлял.
— Это значит, милиция в последнее время очень следит, чтобы ничего такого здесь не было. И нам это тоже не нужно. Он все понял и только издали на нее смотрел. Было видно, что она ему понравилась, а, может быть, у него были какие–то свои планы. Я его не спрашивал об этом. Нас интересует только то, что делается в кафе, а вне его каждый человек может вести себя как угодно, мы не вмешиваемся в его дела.
— Это прекрасно, — заметил капитан. — Так что с этим Франеком?
— Как только она расплатилась и встала, он бросил мне десятку на столик и, даже не подождав сдачу, пошел за ней. Его не было часа два, может быть, больше. Потом он вернулся и выпил еще одно пиво. Я спросил его: «Пан Франек, ну как там дамочка?»
Он меня обругал потихоньку, а потом рассказал, что полгорода за ней исходил, и так и эдак пытался с ней заговорить, но ничего из этого не вышло. Явно порядочная какая–нибудь. Злой был, как черт. Потом расплатился и вроде бы поехал домой, спать. Такие ведь тоже должны отсыпаться, не правда ли, пан капитан?
— Наверно. — Зентек встал. — А как его зовут, этого Франека?
— А кто его знает, пан капитан. Говорят «Франек», и все тут. Они там не торопятся называть фамилии. Друзья называют его «Тучка». У каждого из них есть какое–то прозвище: то «Тучка», то «Сухой» или как–нибудь по–американски. У девиц тоже разные прозвища, они дают их друг другу: «Никита» или «Сильвия», хотя все просто «каськи», пан капитан.
— Франек — Тучка, — сказал Зентек, как бы про себя. — Хорошо. Спасибо. — Официант вышел. Капитан оглянулся.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном?
— Разумеется. А я немного пройдусь по залу.
Заведующий направился к двери. Зентек улыбкой поблагодарил его. Когда дверь закрылась, он поднял трубку и набрал номер.
— Юрек, это ты? Говорит Зентек. Да, я на месте. У меня есть к тебе один вопрос. Мне нужна фамилия молодого человека, который известен в кафе отеля «Савой» как Франек–Тучка.
Он с минуту слушал. Потом вынул блокнот и записал в нем что–то, прижимая трубку плечом.
— Да. Спасибо. Достаточно. Привет.
Он положил трубку и направился к двери, провожаемый к выходу заведующим, быстро вышел из кафе, успев поймать быстрый любопытный взгляд черноволосой барменши.
На улице было очень тепло. Он не спеша подошел к своей неприметной серой «Варшаве» и сказал водителю:
— Бюро «Орбис». Дирекция.
Машина рванула с места. Зентек сидел на заднем сиденье, удобно раскинувшись и закрыв глаза. Он знал, что не успеет повидаться с полковником до конца рабочего дня. Но знал также, что полковник его подождет. Это было важное дело.
Машина остановилась. Капитан вошел в здание и по покрытым толстым ковром ступеням направился наверх, в кабинет главного директора. Он мог получить информацию в бюро. Но ему не хотелось, чтобы информация о его визите сюда стала известна. Никогда не известно, кто с кем знаком в этом удивительном миллионном городе, где все знают друг о друге все, а иногда даже больше чем все.
Директор принял его сразу.
— Мне бы хотелось, пан директор, чтобы сведения были получены так, чтобы никто не догадался, что они нужны милиции.
— Нет ничего легче. — Представительный мужчина с сединой на висках нажал кнопку на столе. Когда вошла секретарша, он сказал:
— Нам поступила рекламация из спортивного клуба. Я хотел бы, чтобы вы немедленно принесли мне сведения о занятых местах в спальных вагонах из Закопане в Варшаву.
— На какой день, пан директор?
— Ночь со вчерашнего на сегодняшний день.
— Хорошо, пан директор.
Они немного подождали. Она появилась снова, принеся два зеленых листка. Положила их на стол.
— Благодарю вас.
Она удалилась, даже не взглянув на незаметного, не самым лучшим образом одетого человека, сидящего напротив директора.
Когда она вышла, директор взглянул на принесенные ею листки и показал пальцем:
— Вот видите, пан, здесь, где штемпелем проставлена большая буква «Д», это дамские купе. В первом вагоне были заняты только два места в одном купе второго класса. Верхние места были свободны. В первом классе ехала только одна женщина. Во втором вагоне ехала вообще только одна женщина. Впрочем, это не имеет значения, потому что оба вагона были заполнены менее чем наполовину.
— Понятно. А не было в этот день какой–нибудь брони, от которой в последнюю минуту отказались? Вы понимаете, о чем идет речь: иногда «Орбис» закупает все места, а потом оказывается, что отменяется какая–нибудь заграничная экскурсия и вагон идет пустой, хотя до этого многим людям было отказано в покупке билета.
— Нет. — Директор наклонился над бумагами. — Все купленные билеты и бронь должны были быть записаны здесь. Это исключено.
— Благодарю вас.
Капитан встал, пожал директору руку и вышел. Он выглядел еще более задумчивым. Ничего не совпадало. Неужели человек, планирующий умышленное убийство, может совершить такую простую ошибку? Нет. Наверняка, нет.
Но сначала все нужно проверить и исключить все несовпадения.
Он уселся в машину и назвал маленькую улочку в отдаленном предместье.
Через двадцать минут машина остановилась перед маленьким домиком, расположенным на задворках длинного ряда серых зданий. На покосившейся крыше сидели голуби, которые при виде подходящего Зентека взвились, сделали небольшой круг и с тихим воркованием уселись обратно.
Капитан подошел к двери и громко постучал.
Старая женщина, грязная, худая, одетая в платье неопределенного цвета и выцветший фартук, неожиданно появилась в темном проеме.
— Вы что ищете?
— Я хотел бы поговорить с Франеком Ремишевским. Он здесь?
— А по какому делу?
— Да есть у меня к нему одно дельце. — Зентек снова вытащил из кармана свой жетон.
— Милиция?
— Милиция.
— Что вам снова от него нужно?
Она не казалась испуганной, только сердитой. Зентек не знал — на милицию или на Франека.
— Пока ничего не нужно. Я хочу с ним поговорить по одному делу. Он дома?
— Спит.
— Так разбудите его. Я подожду здесь.
Она оглянулась.
— Войдите.
Повернулась и первая вошла из коридора в темную комнату. Франек Ремишевский спал под грязным толстым одеялом, но сразу же открыл глаза, услышав в коридоре шаги. Он сел на кровать и быстрыми темными глазами внимательно взглянул на вошедшего.
— Из милиции, — сказала женщина. — Хочет поговорить с тобой.
Франек кивнул головой.
— Хорошо. Пусть мама уйдет.
Она вышла, но перед этим подняла со стула разбросанную одежду сына. Зентек сел.
— Ну? — сказал Тучка. — Я спал…
— Но не со вчерашнего вечера, правда?
— Наверное, нет. Кто бы столько мог выдержать в постели?
— Вот именно. Дело простое. Я хотел бы узнать, что вы делали сегодня, Ремишевский?