В 1959 году американскими оперативно-техническими сотрудниками был установлен портативный радиопередатчик-маяк в автомобиле сотрудника советского представительства при ООН в Нью-Йорке. «Маячок» работал в УКВ диапазоне и предназначался для наблюдения за передвижением автомобиля в условиях интенсивного уличного движения.
Радиопередатчик находился в специальном контейнере и был вмонтирован в бензобак, а микрофон – под обшивку автомобильной кабины над головой водителя. Радиопередатчик был подсоединен к электросети автомобиля и включался в работу одновременно с включением зажигания автомобиля.
В то же время на квартире сотрудника посольства СССР в одной из капиталистических стран был установлен электромагнитный микрофон американской фирмы «Shure Brothers Company». Вместе с микрофоном был вмонтирован в диван и портативный радиопередатчик с автономным питанием. Он предназначался для передачи прослушанных разговоров и работал на частоте 73 мГц с радиусом действия до 700 метров.
В 1963 году американская разведка предоставила оперативно-техническим сотрудникам возможность доступа в жилые помещения советского дипломата, когда он уехал из города. Оперативный план предусматривал установку «закладок» в конкретную стену дома.
Ночью техники приступили к сверлению стены и обнаружили, что ее твердость не подходит для их сверла и к тому же создает сильный шум. Они решили осуществить смазку сверла и послали гонца за кулинарным жиром.
Следущей ночью работа была продолжена, но уже с периодическим смазыванием сверла жиром. Шум стал меньше, но в процессе работы горячее сверло стало нагревать жир. И поэтому в доме, где не было вентиляции, стало пахнуть «жареным», что могло привести к раскрытию операции.
Пока сверлильщики возились со стеной, другие техники прокладывали кабели через клумбы дипломата и лужайку перед домом. Работая в темноте, они вручную ножами вырыли неглубокую траншею, куда и уложили провода, маскируя следы своей земляной деятельности. Для этого им пришлось тщательно убирать всю грязь на траве и заменить каждый участок дерна и каждый цветок, который был поврежден прокладкой кабеля.
Чтоб ликвидировать все свои следы, техники работали целых две ночи. Однако садовник каждый день подозрительно осматривал свои клумбы в местах «шпионской деятельности». В конце концов, оперативник решил, что надо привлечь садовника на свою сторону, поскольку он что-то заметил. После того, как садовник согласился на тайное сотрудничество с разведкой, все облегченно вздохнули.
Несмотря на то, что ранее уже обнаруживались в советском посольстве в Вашингтоне западные «закладки», в конце 1980-х годов в результате нового специального обследования здания посольства вновь было обнаружено несколько прослушивающих устройств.
Питер Райт рассказал, как он, начиная работать в британской контрразведке «МІ5», в рамках ТФП организовал внедрение «жучков» в советское посольство в Лондоне, затем чехословацкое и венгерское. А также обеспечивал прослушку номеров отеля «Кларидж», где останавливался глава СССР Никита Сергеевич Хрущев во время визита в Великобританию в 1956 году.
Райт поведал также о внедрении такой техники в советские посольства в Австралии и Канаде. В Австралии британские спецслужбы пользовались консультациями предателя Владимира Михайловича Петрова, а в Канаде – другого изменника Игоря Сергеевича Гузенко.
В обоих случаях советская разведка своевременно раскрыла замысел противника и, зная местонахождение внедренных микрофонов, питала западные спецслужбы дезинформационными разговорами. После определенного времени советские посольства предали гласности факт обнаружения прослушки, устроив пресс-конференции с демонстрацией изъятых электронных устройств.
Аналогичные случаи имели место и в США: в посольстве СССР в Вашингтоне и консульстве СССР в Сан-Франциско, при этом «жучки» американских спецслужб в течение нескольких месяцев также успешно использовались для целенаправленной дезинформации американцев.
Часть 3. Русская история
3.1. Создание лабораторий
В дореволюционные времена телефонные разговоры высших государственных чиновников и тех, кто пользовался телефонными будками на территории Царского Села, официально прослушивались специально выделенными сотрудниками Дворцовой полиции.
В 1905 году император Николай II приказал жандармским управлениям контролировать телеграфные сообщения, которые отправляли с железнодорожных станций. Организацией прослушивания телефонов и перехвата телеграфных сообщений занимался директор Департамента полиции Степан Петрович Белецкий в 1912–14 годах.
В 1912 году он приказал заказать за границей аппаратуру для прослушивания, которое было установлено в здании телефонной станции в Милютинском переулке, дом 5. С этого момента сотрудники полиции могли проводили тайную прослушку телефонных разговоров.
С 1913 года в кабинетах у государственных служащих начали устанавливать подслушивающие устройства. Первый такой «жучок» был установлен в Таврическом дворце в зале заседаний и в комнате отдыха депутатов Думы. К 1916 году в МВД Российской империи была создана уникальная система, которая могла эффективно негласно контролировать практические все телефонные и телеграфные коммуникации страны.
Советская история политического контроля, включающего негласное прослушивание телефонных разговоров, началась 6 декабря 1917 года, когда Совет Народных Комиссаров (далее – СНК) утвердил доклад Ф. Э. Дзержинского об организации Всероссийской чрезвычайной комиссии при СНК по борьбе с контрреволюцией и саботажем (далее – ВЧК). Было решено создать 3 отдела: борьбы с контрреволюцией и саботажем, информационный и организационный.
Структура ВЧК неоднократно менялась. Так, в марте 1918 года после переезда в Москву она имела отделы борьбы с контрреволюцией, со спекуляцией, преступлениями по должности, иногородний отдел, а также информационное бюро. В начале 1919 года в ВЧК были созданы секретно-оперативный, следственный, транспортный, военный (особый), оперативный, инструкторский отделы, бюро информации и контрольно-ревизионная коллегия.
Основными отделами ВЧК, в недрах которых затем стали зарождаться первые радиолаборатории, ставшие основой для образования современного научно-исследовательского института (далее – НИИ) в области оперативной техники (далее – ОТ), были Специальный отдел, возглавляемый Г. И. Бокием, и Оперативный отдел Секретно-оперативного управления (далее – СОУ), который возглавлял И. З. Сурта.
6 февраля 1922 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет РСФСР упразднил ВЧК и создал на ее базе Государственное политическое управление (далее – ГПУ) при НКВД РСФСР. Структура ГПУ была такой же, как и ВЧК.
На Оперативный отдел возлагались задачи ведения наружного наблюдения и разведки, арестов, выемок, оперативной установки, непосредственной борьбы с бандитизмом и т. п. На Специальный – задачи по руководству шифровальным делом в стране, контролю за деятельностью шифровальных органов РСФСР и ведению радиоконтрразведки.
После учреждения в 1922 году Союза Советских Социалистических Республик (далее – СССР) 15 ноября 1923 года постановлением Президиума ЦИК СССР было создано Объединённое ГПУ при СНК СССР (далее – ОГПУ).
Для организации действенной оперативной работы органов госбезопасности требовалось применение разнообразных специальных технических средств. Необходимость применения и использования спецтехники для оперативных служб определялась международной обстановкой, усилением подрывной деятельности империалистических разведок против СССР.
Осенью 1923 года негласную «прослушку» кремлевских абонентов зафиксировал секретарь Й. В. Сталина Борис Бажанов. Он в своих мемуарах описал, как случайно застал руководителя страны за прослушиванием телефонного разговора абонентов кремлевской телефонной станции.
В 1927–30 годах независимо друг от друга в различных отделах ОГПУ были созданы 3 лаборатории:
– лаборатория в Полномочном представительстве ОГПУ Ленинградского военного округа (далее – ПП ОГПУ ЛВО);
– радиолаборатория в Спиридоньевском переулке в Москве (руководитель Ф. Ф. Железов);
– радиолаборатория службы контроля в Денежном переулке в Москве (руководитель Б. А. Костин).
Лаборатории были слабо оснащены техникой, не имели необходимых кадров, работали по случайным заказам. Постепенно происходила их реорганизация. В середине 1930-х годов было принято решение о создании радиолаборатории в Кучино под Москвой.
В 1929 году была организована радиолаборатория в Спецотделе. Ее создание во многом было обязано ее главному организатору и разработчику систем передачи оперативной информации и радиоприборов специального назначения Антону Михайловичу Васильеву.
В том же году он представил правительству технический доклад о развитии мощных радиовещательных передатчиков, доказывая при этом необходимость размещения заказа на их строительство в иностранных фирмах, а не на отечественных предприятиях. Эта «ошибка», которую позже признал сам Васильев, привела к резкому ухудшению отношений между промышленностью и НКС.
Сведения о Васильеве срочно были пополнены другими его «ошибками», после чего ему было предъявлено обвинение «в участии во вредительской группе, действовавшей в радиохозяйстве». В результате 7 января 1930 года он был арестован.
Начальник ИНО ОГПУ А. Х. Артузов, не дожидаясь решения суда, в августе сделал предложение арестованному Васильеву организовать в ИНО радиолабораторию по разработке и постройке мощных передатчиков и работать в ней. Получив согласие Васильева, его в сентябре забрали из Бутырской тюрьмы в тюрьму ОГПУ. Он начал работать в ИНО по особому заданию А. С. Мессинга, занимавшего в то время должность заместителя председателя ОГПУ.
Однако начавшую зарождаться лабораторию решением ОГПУ в декабре передают в ведение Оперативного отдела, и Васильев продолжает ею руководить, работая до 1932 года инженером по особому заданию как заключенный, а после освобождения в 1932 году – старшим инженером по вольному найму.