Кроме стационарной системы прослушки специальных номеров существовали еще портативные микрофоны, встроенные в пепельницы и вазы, столовое серебро и тарелки с двойным дном. Для обслуживания всей этой системы был выделен целый этаж, где чекисты слушали и записывали каждое слово неблагонадежных граждан.
Точно неизвестно, сколько их там работало. Но с учетом размеров помещения можно предположить, что 3 или 4 человека, которые сменяли друг друга один раз в сутки и «корпели» по двое над бобинными магнитофонами.
Чтобы попасть на свой пост, им нужно было подняться по пожарной лестнице в конце одного из коридоров на верхнем этаже. Далее они запирались в «черной комнате» площадью в 10 квадратных метров.
Горничным отеля, которые, естественно, работали на КГБ, отводилась особая роль. Они должны были следить за указанными клиентами и записывать часы их прихода и ухода. Контролировать, чтобы микрофоны всегда были на месте. Информировать чекистов о появлении возможных посетителей и сообщать им об их возрасте, внешности и происхождении.
Сегодня на 23-м этаже таллинского отеля «Виру» находится исторический музей прослушки КГБ. Посетители смогут увидеть здесь много микрофонов самой разной формы, которые вставлялись предметы быта в номерах отеля. Воспроизведены рабочие места сотрудников КГБ. Стоят стеллажи с электронным оборудованием для слухового контроля посетителей отеля.
Были у чекистов и другие способы фиксировать нужные события. Например, сделать фото проблем не составляло. Техника была такого уровня, что с потолка можно было четко сфотографировать документы, лежащие на столе.
Иностранцы, когда их заселяли в гостиничные номера, прекрасно понимали, что за ними может вестись слежка и прослушка. Поэтому иногда передвигали мебель. Тем не менее, все места, куда можно было переставить стол с документами, были заранее «пристреляны».
Нередко иностранцы приезжали со специальными индикаторами электромагнитного поля – ходили по номеру, искали прослушивающие устройства. Но, как уверяют специалисты, аппаратура КГБ была очень прогрессивной, не отставала от западной и обнаружить ее таким образом было невозможно.
И хотя отыскать «жучки» не получалось, дипломаты, бывало, по трое суток ни с кем ничего не обсуждали, вспоминал Илмар Сусейс. Зато, когда садились в поезд, выпивали, и у них развязывались языки. Сотрудники ОТО не упускали шанса наверстать упущенное в дороге.
Так, однажды в Ригу приехал очень серьезный и известный западный журналист. Была информация, что он собирает тенденциозно негативную информацию об СССР. Чекистов интересовали его записи.
Но как их получить, чтобы он не догадался, что это дело рук КГБ? Ведь тогда бы скандал был обеспечен: западная пресса раструбила бы на весь мир о методах КГБ! Тогда была разработана целая комбинация мероприятий, которая началась с посадки журналиста на поезд до Ленинграда.
Чекисты привлекли проституток и «случайного» попутчика. Они все в поезде напились, переспали не с теми проститутками, поссорились, и «попутчик» иностранца обокрал. Чемодан он бросил в проходе, а записи забрал. Чистый криминал, никаких спецслужб, а главное, что ущерб-то в материальном выражении был незначительный. Операция закончилась успешно.
Работали сотрудники ОТО и в самолетах. Микрофоны монтировались в подголовниках кресел, а чекист сидел неподалеку с дипломатом, в котором все записывалось. А еще чекисты помогали МВД – монтировали прослушивающие устройства в тюремных камерах и комнатах свиданий с родственниками. Это очень помогало раскрывать преступления.
Одно дело – гостиницы, где сотрудники ОТО работали свободно, хоть и «под прикрытием». В любом случае или директор отеля, или его заместитель обязательно был в курсе происходящего, поэтому они «прикрывали» чекистов. А вот устанавливать прослушку в квартирах и частных домах было гораздо сложнее, ведь соседи и случайные свидетели могли появиться в самый неподходящий момент.
Квартира оборудовалась следующим образом. Во-первых, нужно было определить, откуда в нее внедрять микрофоны. Если сверху, то надо договориться с хозяином верхней квартиры. И не просто, а под легендой. Отошники, например, представлялись сотрудниками уголовного розыска, всеми подтверждающими документами они обеспечивались.
Хозяину рассказывалась легенда: «Нам надо в вашей квартире организовать посты наблюдения и связи. Ваша квартира нам нужна часа на четыре, и чтобы вас не было дома». Хозяин вынужден согласиться. А в квартире проживает 5 человек, и всех надо как-то вывести из нее.
Бабушку вдруг вызывают в собес, главу семьи начальник «загружает» на работе, сына-ученика директор «припахивает» в школе и т. д. При этом никто из «добровольных» помощников не знает, что они помогают КГБ. А на каждого члена семьи выделяется еще и по чекисту, который за ним приглядывает, чтобы он вдруг не вернулся домой.
Если перекрытия в доме были деревянные, все сверлилось быстро и почти бесшумно. При этом старые дома идеально подходили для прослушки – выходное отверстие 0,8 мм на 3-метровом потолке никогда не увидишь. А если перекрытия были железобетонные, все происходило долго и очень шумно.
Бывали случаи, что в квартиру надо было зайти негласно, когда не могли или нельзя было договариваться с соседями даже от имени сотрудников уголовного розыска. В этих случаях приходилось выводить под разными легендами жителей со всей лестничной клетки, а то и пары этажей.
Варианты вскрытия квартиры тоже были разными: или отмычкой, или ключом, полученным оперативными методами (например, были сделаны его слепки в бане). Иногда происходили и курьезные случаи.
Так, однажды пришлось осуществлять тайное проникновение в квартиру. Начальник заранее предупредил, чтобы не выпустили из квартиры кошку. Только чекисты зашли в нее, как появился злой начальник с кошкой в руках.
«Я же вам говорил, только кошку не выпустите!» И бросил ее в квартиру. Осмотрели чекисты квартиру и увидели, что в ней уже два кота… Пришлось проводить целое оперативное мероприятие, чтобы выяснить, какая кошка была хозяйской!
Был и другой случай. Как-то киевские коллеги оборудовали квартиру для прослушки, а Илмар Сусейс к ним в командировку приехал. Стены в доме были железобетонные, но тогда уже появилось замечательное изделие «Кант», которое под давлением абразивного порошка просверливало бетон.
Надо было дойти до оболочки. Отверстия даже не было видно – 0,01 мм получалось. И как только получался вакуум, аппарат сразу отключался. Но, тем не менее, чтобы ускорить работу, сотрудники ОТО решили дырку еще ломом проломить. А там бетон, видимо, был некачественный…
В результате они пробили и одну оболочку, и вторую, да еще лом выскочил из рук и упал в квартиру контролируемого объекта на полированный стол… И что вы думаете, чекисты тут же нашли точно такой же стол, успели его состарить, заменить, заделать все отверстия в потолке и стенах, убрать мусор и все это очень быстро.
Перед началом операции, чтобы избежать провала, как правило, составлялся очень скрупулезный план, всегда предусматривалось, что делать в случае прихода объекта, в случае появления посторонних людей. Если существовала хоть малейшая угроза расшифровки операции (что объект узнает про него), она не начиналась.
В 1988 году пришло распоряжение КГБ СССР об изъятии оперативной техники из рижских гостиниц. К тому моменту гостиница «Рига» была уже после реконструкции, и ее не успели оснастить новой записывающей техникой. А основная техника из «Туриста», «Саулите» и «Латвии» была вывезена, только провода в стенах остались.
Даже на самой верхушке советской власти осуществлялись мероприятия прослушки. Каждый глава СССР хотел знать о своих коллегах все, что могло бы его заинтересовать, особенно, любой компрометирующий их материал.
Поэтому Председатель КГБ, получивший такое задание «сверху», несмотря на свой же приказ № 0050, мог организовать прослушку в кабинете и квартире каждого члена Политбюро и ЦК КПСС. Поэтому прослушивающих устройств было достаточно и в Кремле, и в других партийных и государственных учреждениях.
Так, бывший Первый секретарь Московского городского комитета КПСС Виктор Васильевич Гришин по этому поводу говорил, что с помощью оперативной техники КГБ знал все, что говорилось на квартирах и дачах членов руководства партии и правительства. Органы госбезопасности фактически, по его мнению, по этой причине стали бесконтрольными.
Он вспоминал: «Думаю, что в КГБ велись досье на каждого из нас, членов, кандидатов в члены Политбюро ЦК, других руководящих работников в центре и на местах. Можно предположить, что с этим было связано одно высказывание Л. И. Брежнева: «…на каждого из вас у меня есть материалы». Мы, правда, не спросили, что за материалы и откуда они, но предполагали, что из КГБ».
Непосредственный свидетель слухового контроля так рассказал о «черных комнатах»: «То, что я видел своими глазами за длинную карьеру, – это черные ящики, которые прапорщики спецслужб устанавливали в зданиях АТС». Провода от них уходили в секретные комнаты, где и происходил перехват. «Я помню те магнитофоны восьмиканальные. Это был магнитофон с такими бобинами, который включался в начале разговора, и к нему подключались одновременно восемь-десять абонентов», – вспоминал он.
Это была женская работа – часами сидеть за столом со стойками с катушечными магнитофонами производства ФРГ «Uher Royal de Luxe», а затем с 8-канальными магнитофонами, переделанными из видеомагнитофонов. Женщины выглядели как обычные телефонистки, с наушниками наготове, сидя спина к спине в большой комнате, в которой даже был настоящий телефонный коммутатор.
В ней также находились 2 дежурных офицера-техника, а женщины за столами на самом деле были не операторами, а «контролерами» 12-го отдела. Как правило, им присваивали звание прапорщика или младшего лейтенанта, и не они, а только офицер за коммутатором, тоже женщина, решала, какой номер «ставить» на прослушку.
Работа контролера была сравнительно несложной – убедиться, что все катушки находятся в рабочем состоянии, и поставить новую ленту, когда старая подойдет к концу. Иногда им могли приказать осуществлять слуховой контроль, и тогда они надевали наушники и брали в руки рабочую тетрадь для записей.