31 января 2003 года АНБ решило использовать все имеющиеся возможности и обратилось за помощью в радиоразведывательные ведомства своих ближайших союзников. Заместитель начальника управления региональных операций АНБ Фрэнк Коза написал своим зарубежным коллегам в Австралии, Англии, Канаде и Новой Зеландии письмо, в котором доверительно сообщалось: «Как Вы, наверняка, уже знаете, мы активизируем свои операции против членов совета безопасности ООН (за исключением, естественно, США и Англии), чтобы выяснить, как они относятся к дебатам по поводу Ирака, каким образом они собираются голосовать по соответствующим резолюциям, какой линии поведения они будут придерживаться, какова будет их позиция на переговорах, кто их союзники, от кого они находятся в прямой зависимости и прочее. В общем нас интересует вся та информация, которая поможет американским политикам добиться благоприятного для США результата и избежать неприятных сюрпризов… Я думаю, что в ближайшее время Вы получите соответствующие уведомления по официальным каналам — скорее всего, в середине следующей недели сразу вслед за обращением госсекретаря к совету безопасности ООН…»
5 февраля 2003 года Пауэлл выступил с речью перед членами совета безопасности ООН. Он сказал: «Коллеги, все мои сегодняшние заявления основаны на фактах, проверенных фактах. Это не домыслы. То, о чем я говорю, это только факты и выводы, сделанные на основе надежных разведывательных данных». Пауэлл начал с фактов, которые он считал наиболее яркими и убедительными — с подслушанных разговоров иракских военных: «Первый разговор имел место 26 ноября 2002 года, на следующий день после того, как наблюдатели ООН возобновили свою работу в Ираке. Входе него полковник республиканской гвардии Ирака говорит генералу: «У нас имеется тот самый модернизированный автомобиль… Что делать, если кто-то его заметит?»
Во время второго разговора, состоявшегося 30 января 2003 года, старший офицер получает указания из штаба республиканской гвардии Ирака: «Сегодня на совещании начальник штаба отдал приказ. Они там решили проверить боеприпасы, которые имеются в вашем распоряжении… на наличие запрещенного оружия… Мы вчера отправили вам письмо с приказом очистить все участки, включая свалки и пустыри. Убедитесь, что там ничего нет… После исполнения приказа, уничтожьте письмо». А в третьем разговоре полковник республиканской гвардии Ирака приказывает капитану «изъять словосочетание «нервнопаралитический газ» из руководств по радиосвязи».
Известно, что АНБ на протяжении многих лет активно занималось перехватом сообщений в иракских каналах связи. Теперь благодаря заявлению Пауэлла можно было оценить ценность добытой информации. Вот самое важное, о чем сумели узнать американцы: (1) о наличии у иракцев «модернизированного автомобиля», который они скрывали от посторонних глаз, (2) о попытках иракцев избавиться от «запрещенного оружия» и (3) об изъятии словосочетания «нервнопаралитический газ» из иракских руководств по радиосвязи.
В своем интервью Хейден прокомментировал эту историю так: «Нас спросили, что у вас есть интересного. Мы нашли несколько сообщений, включая те самые три… Если вы проанализируете их дословно, то поймете, что они допускают неоднозначное толкование. С учетом этого необязательно мошенничать или страдать умственной неполноценностью, чтобы заподозрить неладное, когда кто-то требует убрать все ссылки на что-то в кодовой книге или сообщает, что в его распоряжении есть модернизированный автомобиль…»
На вопрос о том, что значит «модернизированный», Хейден ответил: «Ну, я не знаю. В этом-то и состоит неоднозначность толкования. В результате мы решили сделать ставку именно на эти сообщения. Я понимаю, что каждое из них может быть истолковано по разному. Но все вместе они выглядят вполне убедительно… Вот вы сейчас говорите, что они являются двусмысленными. Согласен, можно придумать для них правдоподобное оправдание… Возьмем, к примеру, сообщение про нервнопаралитический газ. Если я ни в чем не виноват и, фигурально говоря, нахожусь по ту сторону баррикад, то могу сказать: «Да отстаньте вы от меня ради Бога! У нас у всех есть кодовые книги, в которые занесены кодовые слова. И вы мне будете рассказывать, что в ваших кодовых книгах нервнопаралитический газ не упоминается?! Да вы просто идиоты, потому что во всех современных армиях для этого предусмотрены соответствующие кодовые обозначения».
Хейден выразил удивление, что иракцы не стали делать акцент на двусмысленности сообщений, публично процитированных Пауэллом: «Они просто назвали эти сообщения третьесортными фальшивками, которые в состоянии изготовить любой студент-недоучка. Это интересно, поскольку вместо того, чтобы сделать упор на их точном смысловом значении или на полном отсутствии такового, они отвергли их как фальшивки. Я внимательно просмотрел эти сообщения и задался вопросом о том, зачем называть их фальшивками. В результате чувство неоднозначности в толковании смысла этих сообщений стало постепенно ослабевать благодаря более чем странной реакции иракского правительства».
Помощники Пауэлла, как и Хейден, считали содержание перехвата, который АНБ предоставило в их распоряжение, допускающим неоднозначное толкование: «Если капитан республиканской гвардии Ирака требует, чтобы упоминание о нервнопаралитическом газе было изъято из военных руководств по радиосвязи, то это требование может быть истолковано двояко. Мы его интерпретировали как следствие нежелания иракцев позволить инспекторам ООН найти нервнопаралитический газ. Но у монеты может быть и другая сторона — иракцы уже успели избавиться от запрещенного оружия, поэтому они изымают упоминание о нем из кодовых книг, это им больше не нужно».
В начале военного конфликта в Иране, не имея агентов на территории противника, США были вынуждены целиком полагаться на данные, которые добывало АНБ. Основная цель АНБ состояла в том, чтобы как можно более точно выяснить местонахождение Саддама Хуссейна и других руководителей Ирака. Навигационные чипы в телефонах «Турайя» позволяли определять координаты абонента весьма приблизительно— радиус составлял порядка 100 метров. В результате все попытки американцев поразить цель по наводке АНБ не только потерпели неудачу, но и привели к жертвам среди гражданского населения Ирака.
После того, как Ирак был оккупирован американскими войсками, АНБ установило свое оборудование в Зеленой зоне. Иракскую станцию перехвата назвали «Алик»— в честь резидентуры ЦРУ, которая занималась Бен-Ладеном. Основной мишенью для «Алика» были сотовые телефоны в Багдаде и прилегающих к нему районах. Перехват отправлялся в штаб-квартиру АНБ, где обрабатывался аналитиками. После обработки он составлял примерно 75 % всех данных, которые американцы использовали для нанесения ракетных и бомбовых ударов по целям в Ираке.
Аналитик АНБ Давид Фолк, который готовил информационные сводки на основе перехвата из Багдада, вспоминает о своей работе так: «Стенограмма телефонного разговора анализировалось пословно. И, например, если встречалось слово «дыня», то его приходилось снабжать комментарием типа «если судить по голосовым интонациям, то говорящий на самом деле имеет в виду не дыню, а что-то другое». Все сводилось к интонации и инстинктивным реакциям. Проблема была в том, что мы никогда не получали сведений о результатах проведенной операции. Действительно ли те, кого мы прослушивали, оказались террористами? В их доме были найдены оружие и взрывчатка? Ведь они пользовались иносказательными выражениями и впрямую ничего не обсуждали. Поэтому всегда был риск обвинить в терроризме невинного человека, который на самом деле торговал дынями, а не самодельными взрывными устройствами. Человек везет на грузовике дыни и звонит по этому поводу другому человеку. А ты сидишь за тысячи и тысячи километров в тесной и душной коморке и должен во всем разобраться. У меня складывается ощущение, что в результате мы поубивали многих ни в чем не повинных людей… Большинство из нас относилось к этому равнодушно… Именно поэтому я уволился — заниматься этим и знать, что от моего решения зависит, умрут ли эти люди или они останутся жить. Я просто не имел права на ошибку».
Известен случай, когда иракские политические силы, находившиеся в оппозиции к Хусейну, и действовавшее с ними заодно АНБ пытались сфабриковать для президента США данные, которые оправдывали бы американское вторжение в Ирак. В конце марта 2003 года на станции перехвата «Алик» был перехвачен факс, отправленный из багдадской штаб-квартиры Иракского национального конгресса (ИНК) — зонтичной коалиции из различных политических сил, объединившихся для борьбы с режимом Хуссейна. Факс был подписан руководителем ИНК Ахмедом Чалаби.
Сотрудница «Алика» Адрианна Кинн бегло просмотрела перехваченный факс, отметив для себя, что в нем говорилось о каких-то ракетах. Следующая смена подготовила перевод этого факса. Остаток дня подготовленный перевод пролежал без движения, пока не поступил телефонный звонок из штаб-квартиры АНБ с вопросом по поводу факса. Его перевод тут же был снабжен пометкой «Очень важно», которая использовалась для перехвата, предназначенного для доведения до сведения президента США, и отправлен по назначению. Кинн возражала против придания такой важности простому факсу. Но начальник сказал ей, что ее дело— перехват, а анализом перехваченного пусть занимаются в штаб-квартире АНБ те, кому это положено по должности. По мнению Кинн, по команде из Вашингтона в ИНК был подготовлен нужный текст, который затем был отправлен по факсу. А чтобы этот текст попал прямо на стол к президенту США, позаботились в АНБ.
Несмотря на всю важность иракской проблемы для Вашингтона, очень не многие руководители АНБ решились покинуть свои комфортабельные офисы, чтобы посетить Багдад. Едва ли не единственным исключением из этого из правила стал Эрик Хезелтайн, заместитель директора по научно-исследовательской работе. До прихода в АНБ Хезелтайн работал в компании «Уолт Дисней», где занимался придумыванием новых аттракционов для парков развлечений. Хейден захотел взять на работу в АНБ человека, который бы в корне отличался бы от всех других сотрудников АНБ. Он обратился в агентство по найму, и там нашли Хезелтайна.