Губы их разъединились с легким влажным звуком, который прозвучал удивительно интимно в полутьме комнаты. Не отпуская Тейлора, мужчина закусил зубами ее полную нижнюю губу.
— Мне уже кажется, будто ты мне принадлежишь.
Почему-то его сила не внушала страха, а лишь горячила кровь.
— Мне очень нравится тебя трогать. Целовать тебя.
Она шептала, не отнимая губ, не выпуская его волос. Чистое чувственное наслаждение от прикосновения к нему околдовывало ее.
— Это хорошо.
В глазах Джексона мелькнул довольный блеск. Он по-хозяйски провел большим пальцем по губе, которую только что кусал. А когда он прижал Тейлор к груди, она вздохнула и подалась к нему.
— Ты не заснула, cara? — спросил он через некоторое время.
— Нет.
Пауза.
— Ты не хочешь мне рассказать, откуда у тебя такой страх перед мужскими желаниями?
— Я расскажу тебе, обещаю. Только не сегодня.
Немыслимо отравить сладость поцелуя, эту почти непереносимую нежность столь страшными воспоминаниями.
— Тогда поспи.
Он поднял ее на руки и опустил уже возле ее двери. Когда он повернулся, она взяла его за руку.
— Спасибо тебе за помощь.
Что-то темное появилось в его глазах.
— Мне не нужна твоя благодарность.
Каким-то образом она поняла, что это не отказ, а вопрос.
— Это не благодарность. Это доверие.
Ей потребовалось мужество, чтобы сделать это признание. До встречи с Джексоном Санторини она никогда не доверяла мужчинам в расцвете лет.
Он снова прикоснулся к ее волосам, и его неулыбающиеся губы смягчились.
— Спи, piccola. Я найду способ помочь тебе и твоему брату.
Тейлор проспала эту ночь без кошмарных снов. По правде говоря, ее слегка пугала ее вера в Джексона. Доверие может сбить женщину с пути, втянуть ее в любовь. А любовь — это сплошной обман. И ни одному мужчине, говорящему о своей любви, нельзя верить!
Даже Джексону.
Глава четвертая
Наутро Джексон отвез Тейлор домой.
Правда, прежде он удивил ее, вручив потерянную сумочку; Коул все-таки завез ее Джексону еще до рассвета. Он сообщил также: Доналд Карсон настолько напуган перспективой получить от полиции обвинение в сексуальном домогательстве, что можно не сомневаться — отныне он никогда не оскорбит ни одну женщину.
Поскольку бессонного детектива рядом уже не было, Джексон объяснил Тейлор, что в течение ночи не покидал дома и не ездил к Карсону. Он понимал, что его голос срывается от злости на невозможность самому разобраться с подонком. Он подозревал также, что Тейлор видит его насквозь, но она удовлетворилась только именем Коула Маккенна и не стала настаивать на дальнейших подробностях.
Пока Тейлор переодевалась, Джексон позвонил нескольким юристам. У него созревала одна идея, но ему хотелось удостовериться в том, что он прав. Как он сказал накануне, ему не нужна ее благодарность. Ни сердце его, ни гордость не согласятся с подобным унижением этой сильной женщины.
Он был рожден в браке, не имевшем будущего, прошел через опеку нянек и пережил союз без любви. Вполне достаточно одиночества для одной жизни. Сейчас ему нужна женщина, способная на безграничную преданность и полную самоотдачу. Тейлор — единственная женщина, которая ему нужна. Ему нужно все, чем она обладает. Он будет добиваться этого, но не станет похитителем. Ведь она подарила ему доверие.
Переодевшись во все чистое, Тейлор, по просьбе Джексона, упаковала вещи, которые могли понадобиться ей в течение суток, и уехала с ним в его дом. Недели мучительного противостояния с Лэнсом вымотали ее. Теперь ей остается лишь надеяться на помощь Джексона.
— Мне нужно кое с кем встретиться. Дождись меня. Когда я вернусь, мы поговорим, — сказал ей Джексон после позднего завтрака.
Тейлор подавила в себе естественное стремление добиться немедленных разъяснений, поскольку понимала, что и без того просит немалого.
— Когда ты приедешь?
— Как только смогу. — Легко и нежно Джексон поцеловал ее в губы. — Не спорь. Мне нужно поговорить с людьми с глазу на глаз.
Тейлор нахмурилась; он слишком хорошо разобрался в ее желаниях.
— Пожалуйста, не задерживайся.
— Не волнуйся. Может быть, ты подумаешь о том, чтобы опять сделаться моим секретарем?
Именно об этом Тейлор и задумалась, когда Джексон уехал, и решила принять предложение. В конце концов, у нее теперь нет нужды скрывать свое влечение к неотразимому итальянцу.
Возвратился Джексон только тогда, когда подошло время ужина.
— Выяснилось что-нибудь? — поинтересовалась Тейлор.
— Вникаю кое во что.
Увидев усталость в глазах Джексона, Тейлор решила не приставать к нему и дать спокойно поесть. Ужин несколько раз прерывался телефонными звонками, но к тому времени, как Тейлор сварила кофе и отнесла его в гостиную, наступила тишина.
Она поставила перед Джексоном чашку.
— Возьми.
— Спасибо.
Джексон, вдруг сделавшийся на удивление рассеянным, смотрел в темноту за окном.
Миновав диван, Тейлор присела на третью ступеньку лестницы, ведущей наверх, к спальням. Ее взгляд остановился на Джексоне. Какой сексуальный мужчина, думала она. У него широкие плечи и сильные, покрытые черными волосами руки.
В полумраке его кожа казалась темной, но Тейлор знала, что на самом деле она теплого золотистого оттенка — свидетельство его итальянских корней. Джексон заставляет ее трепетать, даже если он всего лишь неподвижно сидит.
— О чем ты думаешь? — прошептала она.
Он повернулся к ней, опираясь плечом на стекло.
— Что ты скажешь на то, чтобы выйти за меня замуж?
— Выйти замуж?
Тейлор невольно сжала кофейную чашку.
— Да.
Спокойный, холодный взгляд Джексона был непроницаем.
— Но почему ты…
Он — мужчина ее мечты, но в жизни мечты часто оборачиваются кошмаром.
— Я разговаривал с несколькими знакомыми юристами и с одним судьей. Поскольку Лэнс является родным отцом Ника, его права трудно подвергнуть сомнению.
Сердце Тейлор упало.
— Нет!
— Но, — продолжал Джексон, — для сохранения прав опеки тебе необходимо заявить о факте его ухода из семьи и доказать суду, что ты в состоянии обеспечить Нику хорошие домашние условия. При этом будет иметь значение твой семейный статус. Твои шансы возрастут, если у тебя будет муж, способный дать мальчику должное воспитание.
Тейлор почувствовала растерянность — вместе с надеждой.
— Да тебе-то это зачем?
С чего бы этот сильный, красивый мужчина захотел связывать свою жизнь с такой женщиной, как она?
— Мне нужна жена. Я всегда знал, что значит для человека семья, верность, и для тебя, я знаю, эти ценности тоже не пустой звук. В моем доме ты была бы образцовой хозяйкой, я в этом не сомневаюсь. А Ник… Если он в принципе остался таким, каким я его видел, мы найдем с ним общий язык. — Джексон помолчал, затем добавил: — Ты очень любишь Ника, поэтому, если нам придется расстаться, я не буду беспокоиться, что подробности попадут в бульварные листки.
А как же я? — захотела спросить Тейлор, вопреки явной эгоистичности такого вопроса. Предложение Джексона казалось холодным и расчетливым, несмотря на установившуюся между ним и Тейлор эмоциональную связь.
Тейлор не успела ответить, а Джексон уже вновь говорил:
— Ради Ника ты хочешь стабильности и безопасности; все это у тебя будет. Я обещаю тебе, что Лэнс не доберется до Ника, чего бы это ни стоило. Я обеспечу ему юридическую неприкосновенность на годы, если это то, что ты ищешь.
Жесткий тон Джексона придавал особый вес каждому его слову.
— Заставить Ника проходить через все это… Джексон отставил свою кофейную чашку.
— Это худший из всех сценариев. Внутренний голос говорит мне, что этого не случится. Репутация Лэнса строится на его профессионализме и благоразумии. Он не допустит, чтобы кто-то публично полоскал его грязное белье.
— Но он уже затеял суд против меня.
Тейлор еще крепче стиснула чашку, чтобы согреть внезапно похолодевшие руки.
— До сих пор он считал тебя беспомощной. Семейное законодательство у нас часто функционирует за закрытыми дверями; вероятно, он рассчитывал именно на это. Но если вмешаюсь я, он будет знать, что пресса будет держать в поле зрения все подробности, в том числе и обстоятельства, при которых он оставил Ника.
Джексон говорил настолько уверенно, что Тейлор захотелось ему поверить.
— Что же будет, если мы поженимся?
Стать женой Джексона Санторини — нечто, не укладывающееся в голове. Она едва смогла пережить поцелуй, а теперь…
— Ни один судья не возьмет сторону Хигерти против меня, будь у них хоть общий карман. — Какая-то нотка в его голосе напомнила ей о Джексоне-гангстере, великолепном и пугающем одновременно. — В худшем случае нас ждет беспристрастное слушание дела. Не хочу тебя обманывать: в таком случае очень вероятно, что Лэнс получит право на участие в опеке.
Тейлор в мыслях поблагодарила Джексона за то, что он не стал подслащивать пилюлю. Даже худший сценарий предпочтительнее полного поражения, которое светило ей до сих пор.
— А что в лучшем случае?
— А в лучшем случае Хигерти капитулирует. Честное слово, я бы сделал ставку на этот вариант. Он не производит впечатления человека, достаточно сильного, чтобы принимать бой.
Джексон презрительно скривился.
— Ради Ника я готова на все, — сумела выговорить Тейлор. — А ты уверен, что этот прием сработает?
— Да. Я забочусь о тех, кто мне не чужой. — Возражений это заявление не предполагало. — У Ника будут все преимущества.
— Пока мы будем вместе, — выпалила Тейлор. — У тебя не лучшая история семейной жизни. А если мы разойдемся до того, как ему исполнится восемнадцать? Лэнс получит возможность предпринять еще одну попытку?
Джексон кивнул. Его темные глаза сделались еще более непроницаемыми.
— Я намерен заключить соглашение на определенное количество лет. С Бонни я прожил шесть лет.