– Витольд, ты опять здесь?!
Беспокоило даже не столько то, что блондина в её спальне может застать Шевцов, сколько то, что присутствие танцора может обнаружить Валери. Они в последнее время практически стали подругами, и она запросто могла заскочить в любую минуту даже без особого повода. Каким шоком станет для неё увиденное.
– Немедленно уходи!
– Не сердись, душа моя, – и не подумал подняться с кресла Витольд. – Я в расстроенных чувствах.
Но в этот раз Алеся по-настоящему сердилась. Наверно сказывалась обида за Валери. Перед глазами встало лицо девчонки со слезами, дрожащими на ресницах. А сколько их ещё прольётся, если она увидит своего ловеласа в комнате почти подруги?
– Я обещала, что отлуплю тебя, если посмеешь ещё хоть раз явиться в мою спальню?! – Алеся стянула с головы влажное полотенце и угрожающе скрутила его в тугой жгут.
Витольд, видя серьёзность её намерений, подскочил с кресла и принялся отступать:
– В гневе ты восхитительна, душа моя.
Он ловко маневрировал, спасаясь от полотенца, но Алесе всё же удалось жахнуть его пониже спины:
– Зачем ты пришёл?! Рассказать, что расстался с очередной «малышкой» и переключаешься на другую?! – ещё один удар достиг цели. – Когда ты повзрослеешь?! Когда станешь способен на глубокие чувства и серьёзные отношения?!
Он вдруг остановился и перестал пытаться увернуться от ударов.
– Когда?! – Алеся не преминула воспользоваться его беззащитностью, отсыпая по полной.
– Никогда, душа моя, – грустно ответил Витольд. – Я никогда не смогу начать серьёзные отношения с той, кого люблю.
Это было так неожиданно, что орудие наказания выпало из руки. Витольд любит кого-то по-настоящему?
– Но почему не сможешь?
– Это сделает её несчастной.
– Ты про кого?
Витольд уселся на подоконник.
– Ты её, если и знаешь, то вскользь. Она не из нашей среды.
У Алеси вдруг мелькнула догадка. Настолько невероятная, что тут же была признанна вполне возможной. Леся села на подоконник с противоположной стороны с удивлением изучая другого Витольда. Не дурашливого прохвоста, а неожиданно грустного и серьёзного.
– Да, душа моя, знаю, что ты скажешь. Сам виноват. Нарушил золотое непреложное правило. Влюбился в поклонницу, а чувства поклонниц вспыхивают также быстро, как и гаснут. Я сразу знал, что убиваю себя, но не мог противиться влечению. Она особенная. Ангел святой и грешный. Раньше думал, так не бывает.
– Ты про Валери?
Витольд встрепенулся:
– Как ты догадалась, душа моя?
Алесе снова захотелось треснуть Витольда, только теперь по голове, чтобы прочистить ему мозги.
– Зачем ты её отверг, если любишь?!
– А, что, надо было просить руки у её папаши Лорда? Разбежался старый чопорный хрыч отдавать свою дочь за танцора.
– Она сама сбежала от него к ТЕБЕ!!! Просила её любить, а ты выдворил обратно!
– Знала бы, душа моя, чего мне стоило в ту ночь остановиться, – рука Витольда сжалась в кулак. – Но я не мог так поступить с ней. Она святая юная наивность жила одним днём, а я видел, что будет дальше. Все её родственники как свора собак начали бы травлю. Уж они постарались бы сделать жизнь невыносимой. Но разве дело в них? Ты ведь сама знаешь, что такое любовь поклонников. Сколько бы она длилась? Неделю, две? А что потом? Нет, я должен был прекратить всё в тот же день. Я перестал доверять себе. Ещё одна робкая просьба Валери, и я бы уже не смог остановиться.
– Но почему ты даже не допускал шанса, что Валери могла полюбить по-настоящему?!
– Допускал, – Витольд отвернулся к окну. Прислонился лбом к стеклу. – Я душил в себе надежду, но она всё равно, прорывалась наружу… до тех пор, пока не увидел Валери с другим. Она появилась на моём концерте в сопровождении Лорда Дункана. Влиятельный богатый красавчик. Подходящая пара для Леди из знатного рода, – в словах проскочил горький сарказм. – Я понял, она пришла поставить точку. Показала мне, что всё закончено. Словно хотела сказать: «Начинай новую жизнь. Забудь. Я же смогла»… А я не смог. Мелисса, душа моя, не смог…
Выходит, все эти ужимки закоренелого ловеласа и беззаботного балагура лишь маска, чтобы спрятать боль? Алесе тоже стало больно за них обоих. Она подбежала к Витольду схватила за грудки и начала трясти:
– Какой же ты болван! Когда ты её отверг, она чуть не умерла. Этот Лорд Дункан был такой же неудачной попыткой забыть тебя, как все эти твои «малышки» – забыть её. Знаешь, чем этот год занималась Валери?! Она берёт уроки танцев. Каждый день по нескольку часов проводит у станка, чтобы стать для тебя интересной!
– Что?!
Алеся продолжала трясти Витольда, а тот смотрел стеклянными глазами. Только бормотал:
– Это правда? Какой же я осёл!
Они оба не слышали, как в комнату вошёл Виктор Валериевич.
– Что здесь происходит?! Этот негодяй тебя обидел?!! – не своим голосом прорычал он, в два шага подскочив к окну.
Алеся вмиг осознала, какая двусмысленная картинка предстала перед боссом: она в коротком успевшем немного распахнутся халате, раскрасневшаяся и взъерошенная, тягает за грудки Витольда. Леся резко одёрнула руки, но прежде чем успела хоть что-то сказать, блондин произнёс с грустью и досадой на себя:
– Ещё как обидел, милорд, но не её.
Кулак Шевцова молниеносно заехал по скуле Витольда. Танцор отлетел в угол комнаты.
– Виктор, что ты делаешь?! – Алеся преградила Шевцову дорогу, изо всех сил стараясь не допустить продолжения расправы, – Валериевич… – спохватилась она. – В смысле, Эдвард, – поправилась ещё раз, навалившись на него всем корпусом и понимая, что даже это ничего не даст.
И будто накала страстей было мало, в комнату на шум прибежала ещё и Валери. Она, конечно, не поняла происходящего. Её взгляд залип на одном человеке, а остальные перестали существовать.
– Витольд, – сломя голову подбежала к танцору. – Не троньте его! – бросила Шевцову с таким негодованием, что этот крик остановил его лучше всякого Алесиного рукопашного сопротивления.
Валери помогла Витольду подняться. Схватила валявшееся на полу полотенце и чистым краем аккуратно промокнула кровь, сочившуюся из разбитой губы.
– Витольд…
А потом вдруг замерла. Будто поняла, что делает что-то недозволенное. Опустила глаза. Перестала дышать. Витольд, наоборот, дышал часто и глубоко. Он легонько коснулся дрожащими пальцами её щеки:
– Я всё знаю. Прости меня, ангел мой.
Валери продолжала стоять не шевелясь. Словно боялась спугнуть мгновение.
– Прости…
Она, наконец, решилась поднять глаза. И будто одним только этим робким движением выпустила его внутренних демонов на свободу. Он притянул её к себе и поцеловал. Так нежно, что даже у Алеси перехватило дыхание. Она заставила себя отвести глаза и тут же поймала недоумённый взгляд Шевцова.
– Идёмте, – шепнула тихонько и принялась выталкивать его из комнаты.
Глава 30. Ночное чаепитие
Прямиком из своей комнаты Алеся потащила Виктора Валериевича на кухню. Нужно было срочно понизить уровень адреналина у него в крови. Да и у себя тоже.
– Будем пить мятный чай, – приказным тоном сказала она и принялась шарить по шкафчикам. Где-то ей уже попадалась цветастая баночка с травяным сбором.
Шевцов уселся за стол. Весь такой взъерошенный, ошарашенный и до сих пор немного на взводе. И принялся молча наблюдать, как не менее взъерошенная Алеся возится с чаем.
– Виктор Валериевич, вам с сахаром?
– Без.
Она разлила в прозрачные чашки чуть мутноватую, но зато умиротворяюще пахнущую жидкость. И села напротив босса.
– Что это сейчас было, Чистякова? – Шевцов сделал несколько глотков кипятка, не жмурясь.
Одним предложением тут не ответишь.
– Витольд и Валери влюблены друг в друга. Только не знали, что их чувства взаимны. Целый год мучались, бедолаги. А вы ещё и чуть не покалечили его, – сказала Алеся с укором.
– Понимаете, Чистякова, когда я вошёл, никакой Валери не было. А картинка складывалась такая, что этот наглый прощелыга домогается моей невесты. Так что он ещё легко отделался.
– Вашей понарошковой невесты, – поправила Алеся, испытывая ничем не объяснимое удовольствие оттого, что Виктор Валериевич оговорился.
Она даже не стала читать ему мораль по поводу того, что кулачная расправа – не метод. Хотя следовало бы. Вместо этого поведала подробную историю взаимоотношений Витольда и Валери.
Шевцов слушал внимательно, глотал чай, и понемногу успокаивался. Видимо, в травяном сборе была не только мята – кажется, ещё что-то наподобие пустырника и лаванды.
– Вас послушаешь, Чистякова, так Витольд просто ангел во плоти, – саркастично хмыкнул Виктор Валериевич.
– Ангел не ангел, но благородный и мужественный, – стояла она на своём. – Представьте, каково ему было отправить Валери домой, когда сам сгорал от желания. Вот вы бы, к примеру, так смогли?
Сообразив, что вопрос прозвучал как-то слишком интимно, смутилась и, не дожидаясь ответа, перефразировала:
– В смысле, не каждый так сможет. Он думал не о себе, а о любимой… Хорошо, что у них всё наладилось, – Алеся опустила взгляд в чашку и улыбнулась, вспоминая невольно подсмотренный поцелуй. – Мне кажется, они созданы друг для друга. Такие кроткие и дерзкие одновременно. И неважно, что из разных сословий. Опять назовёте меня идеалисткой? – она подняла глаза на Шевцова, ожидая подтрунивания.
– Не назову, – удивил он. – Друг для друга так друг для друга, – смирился с улыбкой. – Кстати, насчёт чувств Мелиссы вы оказались правы. И даже больше.
Что больше? Алеся не уловила смысл туманной фразы.
– Подождите пару минут, – Шевцов поднялся. – Нашёл сегодня, роясь в бумагах Эдварда, любопытное письмо.
Виктор Валериевич вернулся с листком в руках.
– Читать личную переписку, конечно, нехорошо, но не в нашем случае, – с усмешкой заметил он. – Тем более, это письмо так и не было отправлено. Оно лежало в выдвижном ящике стола Эдварда. Когда прочёл, пришлось поднять ещё несколько документов, и общая картинка сложилась.