Глава 34. Крылья Музы
Музыка смолкла. Зрители выдохнули. Несколько секунд стояла тишина, а потом вдруг будто лавина сходит с гор – в зале начал стремительно нарастать звук. И следом – оглушающий взрыв. Слёзы, аплодисменты, возгласы.
Слёзы стояли и в глазах Валери. Это было её мгновение счастья. Алесе хотелось пережить сумасшедшие эмоции вместе с подругой, но нужно было идти готовиться к выступлению. После небольшого перерыва – их с Шевцовым выход на сцену.
Как только добралась до гримёрки, нахлынуло волнение. Неуправляемое. Даже глубокие вдохи-выдохи не помогали. Натягивала платье, а руки тряслись. Алеся выбрала для выступления алый цвет. Он идеально подходил для танго. Виктор Валериевич будет в чёрном. Чёрное и красное должно создать у зрителей нужное настроение для восприятия пламенного танца. Ох, не напортачить бы.
С гримом Алеся решила не перебарщивать. Но для губ не пожалела яркой помады. Знала, что акценты нужны. Пусть публике будет, на чём задержать взгляд. Глядишь – меньше огрехов заметят.
Она окинула себя в зеркале в полный рост. Как будто бы всё в порядке. Если не считать дрожащих колен. И как только будет па вытанцовывать? Паника подленько отозвалась учащённым биением сердца где-то на уровне горла. Кажется, Алеся ещё и все связки позабывала.
От стука в дверь – вздрогнула.
– Входите, – голос и тот дрожал.
В гримёрку шагнул Шевцов. Вот у кого выдержка – уверенный и спокойный как космонавт. Хотя ему-то что переживать? Не первый же раз в жизни выходит на суд зрителей в отличие от Алеси.
Он тоже уже успел переодеться в сценический костюм. Чёрные брюки, чёрная шёлковая рубашка. Ох уж эти местные рубашки. Алесина слабость. Как бы сильно ни паниковала, но мысль о том, как приятно провести по прохладной гладкой ткани рукой, всё равно пробралась в голову.
– Волнуетесь, Чистякова?
– Да, – решила сознаться. Не хотелось тратить силы на пустую браваду.
– Есть способ понизить волнение, – он улыбнулся и не спеша подошёл вплотную, принеся с собой морской аромат мужского парфюма.
Такой мужественный и красивый в этом своём чёрном. Ага, перестанешь тут волноваться. Сердце ещё больше ускорило темп.
Виктор Валериевич достал из кармана бархатную красную коробочку и протянул Алесе. Подарок? Если до этого в груди колотилось быстро, как у зайца, но хотя бы ровно, то теперь ритм сделался рваным, и дыхание сбилось.
– Это мне?
Глупее ничего не придумала спросить?
– Вам.
Она открыла коробочку и обнаружила внутри кулон. Красивая удивительно тонкая эксклюзивная работа. Два крылышка, изящных, как у Амура, с серебряными пёрышками. Или что это за металл? Хотя Алесе было неважно. Ещё никогда никакому подарку она не радовалась так сильно. Потому что от НЕГО. Вот глупая.
– Это крылья музы танца. Вроде древнегреческой Терпсихоры. Только как зовут местную, я не запомнил. Кажется, Равелина. И она тут крылатая.
– Крылатая богиня танца? – переспросила Алеся, чтобы хоть что-то сказать. Потому что боялась, что ещё чего доброго слёзы на глаза навернутся от переизбытка чувств.
– Да. Её крылышки – талисман на удачу. По местной традиции партнёр дарит партнёрше перед первым выходом на сцену.
Алеся сразу безоговорочно поверила в силу талисмана. Не потому, что это крылья какой-то там Равелины, а потому, что это подарок от него.
Виктор Валериевич вынул кулон из коробочки. Крылышки были подвешены не на металлическую цепочку, а на тонкую блестящую чёрную ленту. Алеся догадалась – это чтобы не мешать во время танца.
Он зашёл ей за спину. Кулон лёг на грудь, короткая лента плотно, но мягко обхватила шею. Пальцы коснулись кожи, фиксируя застёжку. Алесе всегда казалось – есть что-то глубоко интимное, когда мужчина надевает женщине украшение.
– Не нужно на сцене думать о шагах, поворотах, связках. Ваше тело уже всё запомнило – выполнит на автомате, – голос звучал низко, чуть хрипло. – Сконцентрируйтесь на эмоциях.
– Да. Я помню. На эти несколько минут я должна влюбиться в вас, а вы в меня.
– Мне не нужно, Алеся, – она вдруг ощутила его губы там, где только что были пальцы, – я уже и так основательно влип.
Руки притянули к крепкому телу, а губы продолжили жечь изгиб шеи поцелуями. Сладкое тягучее чувство родилось в животе и растеклось по всему телу…
– Я уже объявил ваш выход, – дверь распахнулась. – Публика в шоке. Пора на сцену, – Витольд материализовался на пороге. – О, я вижу, вы уже готовы, – добавил, подавив смешок.
Виктор быстро провёл коридорами и вывел на сцену под безжалостно яркие театральные прожектора. Алеся взглянула в зрительный зал. Она опять не различала отдельных лиц. Огромное бурлящее море живой энергии. Оно штормило, готовое поглотить приливной волной. Но Алеся не чувствовала страха. Забыла о волнении. Весь её мир сузился до одного человека, как тогда, когда они первый раз танцевали в сгущавшихся сумерках пустого зала.
Сначала раздался звук барабанов. Они выстукивали рваный мятежный ритм, резонируя с ударами сердца. Потом по залу разлился томный низкий голос виолончели. Гитара спорила с ней жарко, порывисто, дерзко. Звуки сплетались в страстную мелодию. Подражая им, тела Виктора и Алеси тоже сплелись.
Он повёл её решительно и напористо, в каждом жесте – жажда обладания, будто говорил: у тебя нет пути назад. Но она отступала – дразнила. Словно хотела довести до высшей точки кипения. Он настигал, нависал. Секунда, когда они замирали, глядя глаза в глаза, растягивалась в вечность. Зал стонал, горел, изнемогал, пил их страсть.
Алесе не нужно было думать о шагах и связках. Движения рождались сами по себе. И это хорошо, потому что думать она всё равно не могла. Голова шла кругом. И будто этого мало. Виктор подхватывал Алесю и кружил. Она уплывала из реальности. Ощущала только его крепкие руки, прижимавшие к себе. Вот оно – «земля уходит из-под ног» в прямом и переносном смысле. Даже когда она снова почувствовала под каблуками твёрдую поверхность, туман в голове не дал принять вертикальное положение. Алеся глубоко отклонилась, откинув руку назад. Почти касалась пола. Позволяя партнёру скользить взглядом по раскрывшемуся телу. Но это была её последняя попытка сбежать. Виктор медленно поднял её, все теснее прижимая к себе. Глаза горели: моя. И она сдалась. Сама положила ладони ему на затылок, заставив жадно втянуть воздух. Ещё одна секунда, растянувшаяся в вечность.
Музыка смолкла. Зал затих, чтобы через мгновение зареветь.
– Мелисса! Эдвард! – оглушающие овации вернули в реальность.
Алеся и Виктор поклонились публике. Движения снова были на автомате. Дурман не спешил выветриваться из головы.
– Мелисса! Эдвард! – было слышно, даже когда Виктор вывел Алесю за кулисы.
Глава 35. Уплывшая реальность
Алеся смогла отдышаться только когда осталась в гримёрке одна. Несколько минут сидела возле зеркала и прижимала к груди серебряные крылышки, вспоминая его хрипловатый голос: «Я уже и так основательно влип». Это было почти признание. Она верила и не верила. Разве это может быть правдой, что её грозный красавчик-босс, её решительный и надёжный Шевцов, её страстный и романтичный партнёр влюблён?
Алеся едва успела переодеться, когда Виктор зашёл за ней. И снова дикое волнение. Теперь-то чего? От осознания того, что она тоже основательно влипла? Додумать Мысль Алеся не успела. Дверь в гримёрку распахнулась. Она увидела странную картину: в комнату шагнули мужские ноги и огромная корзина роз. Корзина проплыла через пространство, чтобы оказаться на столе возле Алеси, и только после этого остальная часть мужчины явилась взору. Это был правящий Лорд Максимилиан. Ничего себе!
– Давно являюсь вашим поклонником, Мелисса. Бесподобно, как всегда. Но сегодня, сказать по правде, – он улыбнулся, – больше смотрел не на вас, а на Эдварда.
Алеся напряглась. Что означает улыбка? Как Лорд воспринял, что его кузен вышел на сцену? Не посчитал ли это порочащим честь правящей семьи?
– Для тебя, брат, у меня нет цветов, – усмехнулся Максимилиан. – Не ожидал, что ты выйдешь на суд зрителей. Удивил, – он протянул Виктору руку, и они обменялись рукопожатиями. – Знал бы, захватил ещё одну корзину. Но зато у меня есть другой подарок. Раздумывал, подписывать ли бумаги, которые мне передал один из твоих управленцев. Идея заменить кареты скорой помощи на лошадиной тяге твоими автомобилями мне понравилась. Но меня смущали слухи, которые ходили о твоём бизнесе. Не хотелось бы доверять госзаказ компании, которая пытается остаться на плаву сомнительным способом. Но сегодня я убедился, что разговоры о договорном браке – просто сплетни. Искрило так, что зал накрыло, – он едва заметно подмигнул Виктору. – Бумаги я подписал. Завтра получишь первый транш, – и вышел из гримёрки.
Алесе захотелось закричать:
– Ура!!!!! – ещё и поскакать немного по комнате.
Она, конечно, сдержалась, но внутри всё ликовало. С этим госзаказом удастся не только залатать все дыры в бюджете автомобильной компании, но и начать отдавать набранные Эдвардом кредиты. А это значит – уже через несколько дней их с Шевцовым могут вернуть домой!
Виктор тоже выглядел соответствующе. Довольная улыбка на все тридцать два. Пока они обменивались счастливыми взглядами, в гримёрку занесли ещё несколько корзин с цветами. А потом явился Еремей и начал относить корзины в машину. Таким весёлым и довольным Алеся водителя ещё не видела.
– Рангоут акуле в пасть, это был не танец – шторм в двенадцать баллов.
Он смотрел тепло, и даже ни с того, ни с сего взял и потрепал Алесю по голове огромной пятёрней:
– Сто ветров тебе в парус, малышка. Ох, и дала ты жару!
Автомобиль был подогнан к самому выходу, иначе существовал риск быть раздавленными поклонниками. Шевцов, заслоняя Алесю спиной от ликующей толпы, протолкнул в машину. Еремей знал дело, аккуратно лавируя среди фанатов, выехал на дорогу. Через пару минут здание театра осталось позади.