— А сейчас? — спросил Викентий.
— Что?
— Сейчас есть время на объяснения?
— Да.
— В таком случае я был бы весьма признателен вам за подробные комментарии ко всему происшедшему. И кстати, кто такая Царица Аганри?
Надежда слегка побледнела. Потом произнесла чуть дрогнувшим голосом:
— Идемте в гостиную. Там я… постараюсь все объяснить.
Туземная гостиная носила такое название потому, что оформлена была в этаком стиле «вечное сафари». На стенах, выкрашенных в песчано-кирпичный цвет, скалились искусно вырезанные из дерева и камня малосимпатичные маски разных размеров и расцветок. Общим в масках было только одно: они совершенно не выглядели веселыми и добродушными. Между масками головы отлично выделанных чучел львов и леопардов сверкали стеклянными глазами и скалили пластиковые зубы. Три стены были просто оккупированы этими образчиками декоративно-прикладного искусства юга Африки. Четвертую стену в туземной гостиной заменял стеклянный эркер., Там, среди похожих на амфоры здоровенных сосудов с пальмами и древовидными папоротниками, стоял накрытый к обеду стол.
— Прошу, присаживайтесь, — указала Надежда на стулья. При этом жест ее был бы весьма милым жестом хлебосольной домохозяйки, если б не наган с которым будущая супруга африканского гостя пока не расставалась.
Гости сели. Викентий, отметив, что на столе поставлены лишь три прибора, невинным голосом осведомился:
— Ваш… кх-м, жених не желает составить нам компанию?
Надежда нервно передернула плечами. Положила револьвер возле своей салфетки:
— Я не нашла его. И служанки тоже не видели его с того момента, как я поехала за вами, чтобы привезти сюда.
— ??
— Обычно в это время Луи работает в кабинете над курсовым проектом, читает или смотрит обучающие программы, — все более нервничая, говорила Надежда. — Но в кабинете его нет. В спальне и гардеробной — тоже. Ванная, правда, была заперта, и оттуда слышался шум воды, поэтому я решила, что Луи там. Мы ведь можем пообедать и без него, верно? — И Надежда несколько истерически рассмеялась.
— Айда-Ведо! — крикнула она. — Подавайте на стол! Надеюсь, — хозяйка взглянула на своих гостей глазами, сверкающими затаенным безумием, — надеюсь, вам понравится наша семейная кухня.
Степан, видимо, проголодавшись как следует, отдал должное и черепаховому супу, и свежим устрицам, и жаренным на вертеле бекасам в кисло-сладком соусе со спаржей и побегами молодого бамбука, и даже салату из ананасов, папайи, тигровых креветок и кальмаров. Викентию же кусок не лез в горло. Он лишь пил для вида сок манго да ощипывал кисть крупного винограда. Дипломированный маг до сих пор не мог забыть, как в его руке разлетелся бокал со змеиной кровью. К тому же запястье под манжетой, куда пролилась эта самая кровь, странно покалывало. И от покалывания этого какие-то странности происходили со зрением дипломированного мага: он одновременно видел Надежду, занятую трапезой, и Надежду же, только обнаженную и кормящую грудью двух здоровых пестрых змей… А взглянув на Степана, Викентий вообще чуть не брякнулся в обморок: жизнерадостно набивающий рот устрицами Степан на самом деле был бесстыдно оголенным скелетом, и устрицы сыпались на стол сквозь его гнилые челюсти!
— Господин Вересаев, — улыбнулась Надежда, — вам не нравится меню?
Господин Вересаев усилием воли возвратил себя к реальности, где не было змей и скелетов.
— Я приехал с вами не для того, чтобы есть ананасы и черепаховый суп, — мрачно заявил он.
— Разумеется. — Улыбка Надежды стала еще обаятельней.
— В таком случае объясните мне вашу выходку со стрельбой по бокалам. И еще, кто такая Царица Аганри?
С лица Надежды схлынул тщательно подобранный к тону платья румянец.
— Откуда вы знаете о Царице Аганри? — тихо спросила она. — От кого вы слышали это имя?
— От весьма экстравагантной дамы в короне из серебряных змей. Поначалу мы приняли ее за вашу служанку. Именно эта дама подала нам бокалы, которые вы так удачно расстреляли…
— Понятно. — Надежда поджала губы. — Что ж, тогда нет смысла скрывать. Это и была она.
— Кто?
— Царица Аганри.
— Не понимаю.
Надежда аккуратно принялась разделывать персик позолоченным десертным ножичком.
— В культах некоторых затерянных племен Африки, вроде вибути, оото, мошешобо и других, Царица Аганри выступает как мифическое существо; по легендам — дочь согрешившего со змеей оскопленного жреца. Аганри вылупилась из яйца, отложенного змеей, и стала повелительницей всех змей на земле. Практически всех.
— Но почему она сунулась к нам со Степаном? Зачем эти бокалы со змеиной кровью? И зачем вы их разбили?
Надежда закатила глаза:
— Можно ли быть таким тупицей! Царица Аганри никому не приносит добра. И если она предлагает вам выпить — скажите, что вы трезвенник.
— Хорошо, — тяжело произнес Викентий. — Этот момент я не премину запомнить. Однако я еще не исчерпал своих вопросов.
— Спрашивайте! — Тон Надежды почему-то стал игриво-задорным. — Я постараюсь дать вам… все ответы.
Викентий не обратил внимания на многозначительную паузу в словах Надежды и спросил:
— Судя по тому, что вы рассказали, эта Царица Аганри — мифический персонаж?
— Разумеется.
— И вас не удивляет то, что мифический персонаж свободно появляется в вашем доме? Вас не пугает то, что известные вам мифы принимаются оккупировать реальность, как вьетнамцы — московские вещевые рынки?! Почему вы не испугались этой Царицы?
Надежда усмехнулась:
— А почему я должна пугаться? Ведь она всего лишь видение.
— Да, но бокалы, поданные ею, были вполне реальными и материальными!
— Мы с вами исходим из разных концепций реальности и материальности, господин Вересаев, — улыбнулась Надежда. — Меня только удивляет, что такой маг, как вы, не ощущает, сколь тонка и прозрачна грань меж нашим миром и миром…
— Мифов? Чудовищ? Сказок?
— Возможно… Нет, вы не подумайте, господин Вересаев, что я сумасшедшая и окружила себя привидениями! Дело в том, что Луи, помимо своего основного обучения, решил написать книгу об оккультных и паранормальных традициях затерянных африканских племен. Луи сам человек со странностями, а с тех пор, как начала создаваться его книга, в этом доме по вечерам иногда становится жутковато.
— Почему?
— Духи. — Надежда пожала плечами. — Привидения. Я ощущаю их присутствие так же, как и ваше.
— Тогда зачем вам я, маг-ясновидец? — поставил вопрос ребром Викентий. — Раз вы сами, сударыня, обладаете столь развитыми паранормальными способностями?
— Мне странен ваш вопрос- Надежда аккуратно положила в рот ломтик очищенного персика и с видимым наслаждением прожевала. — Я — просто человек. А вы — маг. Вы можете повелевать ими.
— Неужели? — скептически хмыкнул маг. — А вот представьте себе, сударыня, что я не верю в привидения. И в этот… мир духов.
— Я тоже не верю, — счел своим долгом встрять Степан, доевши бекаса. — Я грубый материалист. В целом.
— Вы это серьезно? — изумленно воззрилась на мужчин Надежда. — А во что же вы тогда верите?!
— Без комментариев! — Предупреждающим жестом поднял ладони Викентий, когда испытующий взор Надежды остановился на нем.
— Я верю в то, что Терминатор никогда не вернется! Как бы он не оллбибекал! — бухнул Степан и откусил голову креветке.
— Я серьезно, а вы издеваетесь… — надула губки Надежда.
— Ну, если серьезно, — Викентий взял идеально сложенную накрахмаленную салфетку, — то мне приходится стоять перед выбором: или не верить ничему из того, чему я был недавним свидетелем, или поверить в это безоговорочно.
— Вы говорите загадками, — улыбнулась Надежда.
— Отнюдь. — Викентий принялся измываться над салфеткой, мастеря из нее нечто в стиле оригами. — Помните, Надежда, вы еще удивлялись, откуда я так много о вас знаю? Помните?
— Конечно. Но это ясновидение… Телепатия…
— Я не буду вам противоречить. Скажу только одно: вы уже приходили ко мне. Раньше. Абсолютно реально и материально. Степан свидетель.
— Йес! — поддакнул Гремлин.
— Как это приходила… Не понимаю, — растерянно сжала недоеденный персик Надежда. Тот, как теннисный мячик, выпрыгнул из ее рук и, упав на пол, укатился за какую-то из амфор.
— Я тоже этого не понимаю, — устало вздохнул Викентий. — Но дело обстояло так: вы пришли ко мне для того, чтобы я, используя свои паранормальные способности, нашел вашего мужа (да, в той нашей встрече вы уже были замужем за Луи, который, кажется, так и не загорелся желанием выйти к нашему столу!) и избавил от некой непонятной угрозы. Вы рассказали мне практически всю вашу биографию, упомянули о загадочной смерти вашей бабушки…
— Бабушка умерла?! Нет! — Глаза Надежды округлились, наполнившись страхом. — Нет!!!
— Да, и произошло это, по вашим же словам, на другой день после свадьбы. Далее… Далее вы собственноручно принялись колдовать…
— Я не умею колдовать! Никогда не умела!
— Возможно, я выразился неточно. Вы стали вызывать неких духов, при этом используя меня как медиума, погруженного в транс.
— Нет!
— Когда духи сообщили вам, что ваш муж, оказывается, давно не в России, а в Африке и там его укусила змея, отчего он умер, вы вывели меня из транса и заявили, что это я, я сам, без вашего участия, общался с неким Хозяином Кладбища…
— Нет!!!
— С Матерью Потерянных…
— Нет!
— Вижу, эти имена вас пугают. Значит, они вам знакомы.
— Знакомы, но какое отношение…
— А какое отношение имеет к вам колдун Тонтон Макут?
— Я впервые слышу это имя!
— А кошонгри? О них вы тоже впервые слышите?
Лицо Надежды сделалось просто страшным. Таких лиц, искаженных ужасом, болью и ненавистью, Викентию не доводилось встречать даже во время своей долгой практики в психиатрической лечебнице.
Отскочив от стола, Надежда натолкнулась на амфору с папоротником. Амфора опрокинулась и разлетелась на куски, но девушка не обратила на это никакого внимания.