— А-а! — заорал Викентий и хотел бежать, но женщина, не убирая волос с лица, сказала тихим будничным тоном, от которого крепкие парни мгновенно пришли в движение:
— Успокойте его.
Теряя сознание, проваливаясь в какую-то глухую черноту, где уже не слышно собственных криков, и даже боль в истерзанном теле как бы к тебе не относится, Викентий успел подумать о том, каким на удивление стремительным и тихим движением скользнули к нему эти парни. А еще у него промелькнула и погасла мысль, что расцветка для камуфляжа у них странная. Напоминает змеиную кожу.
Один в один.
Они были счастливы, хотя вряд ли таким созданиям известно само понятие счастья.
Скорее, они были довольны.
Они услышали Глас.
Они поняли Цель.
Они пришли к ногам Призывающего и исполнили первое его приказание.
Правда, в их маленькие головы закрадывалось недовольство: почему им не позволено большего, ведь они способны на многое. Очень многое.
Но Глас успокоил их. Глас объяснил, что пока этого достаточно.
И нужно копить силы для Цели.
И они смирились, тихо шипя.
Они подчинились, хотя путь, проделанный ими, требовал отдыха.
А еще они были голодны.
И голод становился все сильнее.
Чернота отступала, размывалась, как размывается пятно черной туши, если налить на него воды. Викентий приподнял голову и понял, что сидит в собственной квартире за собственным столом, а голова его до сего момента покоилась на разложенном большом аркане Таро.
— О господи, — простонал Викентий, чувствуя, что голова раскалывается и к горлу подступает тошнота. — Воды…
И тут же перед его устами материализовалась изящная женская ручка с высоким запотевшим бокалом.
— Нарзан. Прямо из холодильника, — пояснил очень знакомый голос.
Викентий решил пока не обращать внимания на голос и присосался к нарзану.
— Так, — прохрипел он, ставя опустевший бокал прямо на разложенный аркан. — Ты опять здесь. С-сука…
И он ненавидящим взглядом уставился на сидящую напротив девушку с пышными золотистыми волосами, выгодно контрастирующими с лиловым крепдешином ее строгого костюма.
— Что-о?! — возмутилась та. — Да как вы смеете меня оскорблять!
Викентий собрал последние силы, отлепился от стула и, пошатываясь, наклонился над девицей. И схватил ее за горло.
— Говори правду, сука! — зашелся он в хриплом крике. — Говори, зачем ты преследуешь меня! Говори, кто ты такая на самом деле, или я тебя придушу!
Викентий, конечно, преувеличивал свои силы. Сил ему хватило как раз на то, чтобы прокричать вышеприведенные угрозы и, резко оттолкнув стул со скорчившейся девушкой, упасть в ближайшее кресло.
Он стиснул голову руками. Ч-черт, что же с ним такое происходит?! Похоже на артериальный коллапс с добавлением спутанных зрительных галлюцинаций. Так бывает, если переборщить с приемом ипрониазида. Бедные вы, бедные, дорогие психи, кататоники, аутетики и депрессивники! Теперь бывший психиатр Викентий Вересаев понимает, почему вам порой так бывало худо. Однофамилец знаменитого писателя теперь вообще стал вас, уважаемые персонажи «Полета над гнездом кукушки», «Палаты № 6» и «Дома дураков», лучше понимать. Как говорится, изнутри.
Девушка демонстративно заходилась в кашле и пыталась симулировать обморок.
— Не надейся, что я тебе поверю, — грубо предупредил девицу Викентий. — Не корежь из себя умирающего лебедя. Тем более что ты наверняка приволокла с собой и револьвер, и своих убийц в камуфляже!
Девушка перестала кашлять и вытаращила глаза.
— Вы меня с кем-то путаете! — воскликнула она. — Я пришла к вам впервые, погадать…
— И так легко нашли в моей квартире холодильник? Бросьте ваши штучки, Надежда. Не помогут.
— Вы меня знаете? Но я…
— Начинается, — устало протянул Викентий. — Вам самой это не надоело, а?
— Не понимаю…
— А я понимаю! — зло рявкнул Викентий, и его голову опять прострелило болью. — Я понимаю, что вы преследуете меня с одной вам известной целью. При этом общение с вами для меня заканчивается крайне плачевно. Мечта сбывается и сносит башку мечтателю…
— Не понимаю…
— Да что вы заладили одно и то же! Принесите мне еще нарзану. Не принесете — вам же хуже.
Надежда вскочила с кресла, подхватила бокал и безошибочно (отметил Викентий) двинулась в сторону кухни. Хлопнула дверца холодильника, и тут бывший психиатр вспомнил, что нарзану он не покупал дней пять. Гм, интересно, что же она принесет?
Когда девушка протянула ему бокал, Викентий придирчиво понюхал его содержимое, чуть пригубил. Ничего не попишешь. Действительно нарзан. Придется пить.
— Итак, Надежда, что вы намерены со мной сотворить на этот раз? — задал прямой вопрос дипломированный маг.
— Не понима… — начала было девица, но Викентий остановил ее движением руки:
— Вы все прекрасно понимаете. Вы появляетесь в моей жизни вот уже третий раз. Впервые — как мечта идиота, во второй раз — как хорошо состряпанный кошмар в духе Стивена Кинга. Что мне ждать от третьего вашего появления? Ну же, не стесняйтесь! Дипломированный маг и ясновидец готов ко всем перипетиям проказливой кармы!
— Я пришла к вам впервые. Сегодня, — твердо заявила Надежда, глядя на дипломированного мага глазами, исполненными праведной и беспримесной ярости по поводу того, что какой-то мужлан осмелился не только оскорбить ее действием, но и засомневаться в честности намерений и помыслов. — По объявлению. Я хотела, чтобы вы мне погадали. Вы разложили карты и две минуты назад почему-то потеряли сознание.
— Вот странное совпадение: едва вы появляетесь в радиусе моего бытия, как я тут же начинаю терять сознание! Вы высокотоксичное существо, Надежда! Значит, погадать пришли?!
— Да…
— Только и всего?! Не может быть… Ах вы, бедная уроженка захолустных Кирзачей! Ах вы, коварная генеральская внучка! В каких отношениях со своим африканским принцем вы находитесь на данный момент?! — Голос Викентия возвысился до истерического фальцета.
— С каким принцем? — изумилась Надежда. — И откуда вы знаете про Кирзачи?!
— Знаю, — отрезал Викентий. — Высшие зоны на хвосте принесли. Так, так… Значит, принца вы отрицаете?
— Не знаю никакого принца.
— Впрочем, возможно, он и не принц. — Викентий взял магический кристалл и приложил к затылку. Благодать. Прохлада. И нарастающее ощущение спокойствия — так и надо себя вести, когда в жизнь снова врывается галлюцинация. — Возможно, он ловец креветок. Или сборщик технических бананов. Но его имя — Алулу Оа Вамбонга — ни о чем вам не говорит?!
— Ни о чем, — быстро сказала Надежда, и Викентий понял, что она лжет.
— Вон из моего дома, прекрасная Надежда, — потребовал он. — Вы можете издеваться надо мной как угодно, но лжи я больше не потерплю. Вон.
Надежда, однако, не двинулась с места.
— Вы нахалка, — печально констатировал Викентий. — Вы эгоистка. Вы даже пытаетесь вообразить себя непобедимой и беспощадной покорительницей мужских сердец. Должен вас огорчить — на леди-вамп вы не тянете, даже на среднестатистическую. Вон, я сказал!
Надежда медленно сняла с плеча сумочку и достала наган.
— А, привет тебе, знакомая игрушка, бабушкино наследство! — помахал антикварному револьверу ручкой дипломированный маг. — Не обидишься, если я назову твою хозяйку законченной дрянью?
Надежда прицелилась и с одного выстрела разбила каирскую вазу, стоявшую на антресолях позади Викентия.
— Метко, — похвалил тот. — И даже впечатляет. Хотя вазу жаль, она мне нравилась. Между прочим, подарена была одной высокопоставленной клиенткой в благодарность за избавление от «покрывала вдовы»… Да, а меня вы не убьете. Точно говорю.
— Если не перестанете поливать меня грязью — убью, — процедила сквозь зубы Надежда. Револьвер, переживший на своем веку столько войн и революций, грозно поблескивал вороненой сталью в изящной руке своей прекрасной хозяйки. Фанни Каплан, никак не меньше, пушку только на браунинг сменить!
— Не посмеете. По той же самой причине, по какой не уходите отсюда, хотя я гоню вас как вокзальную шлюху, — рассмеялся Викентий, прижимая магический кристалл к затылку. — Я вам необходим.
Надежда вздохнула и убрала револьвер:
— Это так. Но за вокзальную шлюху вы еще ответите.
— Договорились, — улыбнулся Викентий. — Итак, карты на стол. Ваши карты. Из вашей колоды.
— Вы уверены, что хотите знать правду?
— Именно. Иначе наша встреча не имеет никакого смысла. Во всяком случае, для меня. Вы будете отвечать на мои вопросы?
— Да.
— Честно?
— Д-да.
— Посмотрим. Вопрос первый: что вы сделали со Степаном?
— С каким Сте… Да. Понимаю. Он в больнице. Не волнуйтесь, ничего страшного, обычный аппендицит. И я в этом вовсе не виновата, так совпали обстоятельства!
— Я проверю, — кивнул Викентий. — Адрес больницы, телефон?…
— Не знаю! Честно — не знаю! Но Степан наверняка уже в нормальном состоянии и сам позвонит вам!
— Верю на слово, что он позвонит и что это будет именно Степан. Далее. Меня в равной мере волнуют два вопроса: существует ли на самом деле ваш жених или муж, или любовник Алулу Оа Вамбонга и, что более важно, зачем я вам понадобился?
Надежда опустила голову. Волосы, завитые крупными кольцами, коснулись столешницы. Красиво, но Викентий вспомнил о женщине с золотистыми волосами, кормившей грудью змею, и на эту демонстрацию красоты посмотрел холодно.
— Правду, только правду и ничего, кроме правды, — сурово потребовал дипломированный маг.
— Хорошо, — глухо заговорила Надежда, не поднимая головы. — Только потом не говорите мне, что эта правда вас слишком напугала.
— Благодаря вашему вторжению в мою мирную жизнь я навидался такого, что меня уже вряд ли что-то устрашит. Так что не стесняйтесь. И уберите ствол. Он уже не выглядит необходимой деталью этой сцены.