— Присаживайтесь, господин Вересаев, — настойчиво попросили бывшего психиатра, и он понял, что глазеть по сторонам просто бестактно и следует обратить внимание на хозяина кабинета.
Тот сидел во главе длинного, крытого простым зеленым сукном стола и исподлобья, как-то по-бизоньи разглядывал скромно присевшего на другом конце стола-громадины ненастоящего мага Викентия Вересаева.
«Ох, да он же и есть бизон!» — ахнул про себя Викентий, к месту вспомнив рассказы Кирилла. Но не стал изображать удивления или там дамской нервозности, а суховато, вполне по-мужски и отчасти даже по-военному спросил:
— Чем могу служить?
— Я вам для начала представлюсь, господин Вересаев, — голосом трамбовочной машины заговорил хозяин кабинета. — Ситуацию обрисую. Вкратце. А уж потом вы решайте, чем можете или не можете нам служить.
Губы «бизона», как отметил Викентий, при произнесении данной речи как бы и вообще не шевелились.
— Согласен, — кивнул бывший психиатр.
— Лады. Я — полковник Базальт, командир Московского отряда оборотней специального назначения. Численность личного состава у нас, конечно, больше, чем отряд, но мы предпочитаем об этом не распространяться. На наш обспецназ возложена миссия обеспечения безопасности мирного населения столицы, как обычного, так и оккультного. В наши задачи входит патрулирование критических зон…
— Не понял, извините, полковник.
— Зон наибольшего скопления негативной ментальной энергии. Эти скопления мы обязаны предотвращать или, в случае спонтанного и неучтенного их проявления, ликвидировать. Далее. Обспецназ проводит профилактические мероприятия по обнаружению скрытых инфернальных сущностей, предупреждает акты насилия и террора со стороны оккультных лиц против мирного населения… И тому подобное.
— Понятно, полковник.
— Это хорошо. Перехожу к делу. Господин Вересаев, у нас проблема.
— Боюсь, что уже не только у вас. Вы имеете в виду ту перестрелку, которую учинили в метро явившиеся в Москву змеи-вампиры?
— Та перестрелка — лишь ничтожная часть того, что они сейчас вершат. Вас можно понять, господин Вересаев, вы долгое время находитесь здесь, под землей, причем большую часть времени вы провели в плену, в бессознательном состоянии. Поэтому не знаете, во что сейчас превратилась Москва.
— Что?… — одними губами спросил Викентий. Нехорошо застучало у него сердце, прямо-таки предынфарктно.
— Змеи повсюду. Обычные, принадлежащие к биологическим видам, заполонили офисы, магазины, некоторые жилые дома в спальных районах: там, где сумели пробраться и где люди не успели предпринять против них меры предосторожности. Впрочем, как их предпримешь? Перекроешь все трубы водо- и газоснабжения? Забаррикадируешься в квартире? Твари все равно лезут. Даже сквозь щели в полу, если таковые имеются. Есть жертвы. И многочисленные летальные исходы.
— Куда же смотрит правительство Москвы?! Черт возьми, МЧС на что?!
— Они делают все, что могут, уверяю вас, господин Вересаев. — Полковник Базальт тяжело поднялся со своего места и подошел к большой общей карте Москвы. Включил невидимый рубильник, и карта замигала алыми и зелеными огоньками, отмечая окружностями разные столичные районы. — Видите? Там, где зеленый цвет, твари ликвидированы. Но только обычные твари. А где красный…
Викентию не надо было ничего объяснять. Тем более что красным карта сияла практически целиком.
— Обычные твари… — прошептал он, содрогаясь от внезапно пришедшей на ум картинки: семья собралась за вечерним чаем, и вдруг откуда ни возьмись — змеи, змеи, змеи… Он тряхнул головой, отгоняя видение. — Обычные, значит, не змеи-вампиры?
— Да. Со змеями-вампирами особая проблема. Они легко меняют плотской облик, бесстрашны, практически неуязвимы, ненасытны и подчиняются только тому, кто их призвал.
— Я знаю Призвавшего. Точнее, Призвавшую.
— О Надежде Абрикосовой нам тоже практически все известно. И о ее подельнице по имени Лупомбомба Озулия Уа Макумба Хоста — тоже. Кстати, руководство племени вибути объявило упомянутую Лупомбомбу вне закона…
— Так берите их за загривок! Они ведь тоже находились где-то здесь, среди ваших подземных уровней! Что ж вы время-то теряете?!
— Мы не теряем время, мы в него не вписываемся, — помрачнел полковник Базальт, произнеся эту малопонятную фразу. — Мы, к сожалению, простые честные служаки-оборотни, и у нас нет способностей вертеть временем как брелоком от ключей. Наш агент Эл несколько раз буквально подводила нас к порогу этих преступниц. И всякий раз они ускользали. Или наводили сон на спецгруппу, или искривляли пространство так, что мы вместо их логова вламывались в приличную квартиру или магазин. А в последний раз негодяйки сместили время.
— Это как?
— А так! Вы говорите, что пробыли в убежище агента Эл неделю, там держали вас в плену Надежда Абрикосова и Лупомбомба…
— Озулия. Так быстрее.
— Вот! А сигнал о том, что убежище взломано, агент дезактивирован и нужно спешить на помощь, мы получили только восемнадцать часов назад, хотя при взломе сигнализация срабатывает автоматически и мгновенно! Вот такой финт. Мы выслали в район убежища поручика Шапкуненко, но он застал только вас, уже почти полумертвых. А спецгруппа, брошенная к убежищу, обнаружила его нетронутым, опломбированным и заблокированным. Теперь вам ясно, с каким врагом мы имеем дело?
— Мне это давно стало ясно. С того момента, как Надежда появилась в моей жизни.
— Значит, помочь нам не только ваш гражданский, но и личный долг.
— В чем заключается помощь? Мне нужны подробности.
— Как же вы любите подробности, господин Вересаев… — раздалось от входа. — Это мне в вас и нравится.
— Что вы себе позволяете, агент?! — потемнел лицом полковник. — Почему врываетесь без доклада?!
— Виновата. Разрешите войти?
— Вы уже вошли.
— В таком случае, агент Эл для дальнейших указаний прибыла, товарищ полковник.
— Садитесь, агент, — махнул рукой Базальт. — Муштровал я вас, муштровал, а все без толку. Вы и субординация — понятия несовместимые.
— Это точно! — улыбнулась Элпфис и, заставив Викентия онеметь от этой неожиданной вольности, уселась к нему на колени. Обняла за шею, подышала ласково в ухо: — Я соскучилась по тебе, несостоявшийся маг…
— Элпфис, — только и сказал Викентий. Держать ее на коленях было до безумия приятно. И все милитаристские планы сразу собрались в журавлиную стаю и вылетели из головы бывшего психиатра, давая место мыслям куда более штатским и весьма, м-м, сладостным.
— Я бы вас все-таки попросил, — сурово постучал пресс-папье о стол полковник Базальт, — думать сейчас о делах более важных, чем… кх-м.
— Простите, полковник. — Элпфис свечкой взвилась с коленей Викентия и пересела на жесткий стул. — Больше такого не повторится!
«Правда, что ли, не повторится?» — жалобно спросил глазами Викентий.
«Ох и бестолковый!» — сверкнули глаза Элпфис.
Она удивительно похорошела. Не было бледности, измученности и тусклых глаз. Не было какой-то бездомной запущенности и второсортности. Сидела сейчас перед полковником и Викентием изящнейшая, элегантнейшая, хоть и в военного кроя костюме, девушка с румяными щеками, с пушистыми ресницами, за которыми никаким «Л'Ореалям» не угнаться, с губками, целомудренно подведенными помадой тона «какао», и волосами, имевшими, оказывается, нежно-рыжий цвет. Какие уж тут войны и змеи… Тут надо мечтать о прогулках под кущами расцветающей сирени, о многозначительном питье шампанского из одного бокала, о слушанье предрассветных соловьев где-нибудь в Марьиной роще… Одним словом, и лобзания, и слезы, и заря, заря!
Хотя какие, к черту, сейчас соловьи-сирень! Лето кончается, граждане, и дороги больны, и темнеет не в десять, а в восемь, и пустеют поля, и судьба не совсем удалась. Лирику, короче, побоку. Что является актуальной задачей нынешнего дня? А, рыжеволосый агент?…
Рыжеволосая Элпфис сама поняла, что надо психиатра своего выводить из лирического транса и дело делать, а не глазками стрелять, и, уже заметно построжев, обратилась к Викентию:
— Командир ввел тебя в курс дела?
— Да.
— Сказал, в чем заключается твоя задача?
— Нет. Ты влетела и нарушила весь регламент.
«Ах так?!» — сверкнули очи Элпфис.
«Не обижайся!» — возопил глазами Викентий, уже трижды себя проклявший за необдуманные слова.
Хорошо, полковник Базальт на выручку пришел.
— Агент Эл, возможно, ваше присутствие поможет мне довести до господина Вересаева суть его предстоящего задания. Я слишком прямолинеен, а вы сумеете где-то, как-то… Обтекаемо, эвфемистично…
— Не томите, а? — взмолился господин Вересаев, отметив попутно факт, что лексикон полковника-бизона расширен до слова «эвфемистично». Крутой полкаша у обспецназа!
— Вы нужны нам в качестве дипломата, — сказал как отрезал оборотень-бизон.
— Что???
— Тебе нужно главенствовать за столом переговоров, дорогой, — улыбнулась Элпфис.
— Еще понятнее! Между кем и кем?
— Между людьми и не-людьми, — мурлыкнула Элпфис.
— А я то здесь при чем?
— Ты человек, дорогой. Единственный человек здесь, среди остальных.
— Остальные — это оборотни?
— Не только. Не волнуйся. Я тебе все подробно изложу. И если что, буду подсказывать.
Первые сигналы о возникновении сопротивления они получили буквально после того, как закончили тайное оперативное совещание, на котором главы Кланов отшипели свои предложения по немедленному закреплению оккупированной ими территории. Здесь, правда, возникли некоторые разногласия. И Аспидам и Кобрам почему-то одновременно приглянулось Свиблово, а Рогатые Виперы объявили район Динамо своей исконной территорией: мол, это их обетованная земля, о которой говорилось в пророчествах, передаваемых из поколения в поколение.
Словом, назревал конфликт, и если бы не Старшие, Младшие опять забыли бы о том, что они — Господствующая Раса, принялись склочничать и шипеть. Старшие с присущей им поучающей надменностью (но на то ведь они и Старшие!) заявили, что Младшим не о чем беспокоиться. Вся эта местность под названием «город» отныне принадлежит им. Так повелел Глас Призывающего. Взамен Младшие обязаны информировать Призывающего, как они продвигаются по Следу, найдена ли ускользнувшая Цель. А Старшие пока уходят под землю, там, где раньше находилось временное общее Гнездо. Старшие д