Башкир не перестал улыбаться, но теперь его улыбка выглядела так, будто в рот сунули распорку.
– Кого ты назвал дикарем, подвальная крыса? - Руки бородатого медленно потянулись к седельным карманам. Но он тут же спохватился и толкнул напарника в бок.
Двигатель "харлея" взревел, из-под заднего колеса полетели камни.
Серго отвернулся, что-то скомандовал подчиненным.
Мгновение спустя бородач перекинул ногу, развернулся задом наперед. Из выхлопных труб ударили жирные струи дыма.
Лошадь ближайшего всадника в испуге поднялась на дыбы. В дилижансе колокол сыграл тревогу.
Мотоцикл проехал уже метров пять, набирая скорость. Второй "харлей", на пригорке, тоже завел мотор. Музейщики, не обращая внимания на байкеров, разбегались по фургонам. Хлопнули бичи, повозки пришли в движение, готовясь замкнуть круг.
– Старшина!
Артур обернулся. Сержант махал ему, собираясь задвинуть бронированный люк.
Абашидзе вприпрыжку бежал к пушке, на ходу выкрикивая команды. Возницы выпрягали лошадей.
Хохочущий байкер на заднем сиденье "харлея" поднимал обе руки с обрезами.
Коваль вскинул двустволку, удивляясь, как медленно всё происходит, и спустил курки. Он никогда в жизни не стрелял из охотничьего оружия и не додумался даже упереть приклад в плечо.
Ружье ударило его в грудь с такой силой, что старшина запнулся и при всём честном народе шлепнулся в грязь. Цель удалилась уже метров на двадцать, но дробь шептунов догнала. Бородатый дикарь принял в грудь содержимое обоих патронов, однако и башкиру хватило гвоздей. "Харлей" вылетел с дороги, словно крыльями, взмахнув кожаной бахромой на изогнутом руле. Смуглолицый тоже успел выстрелить, но запоздал самую малость. Пуля просвистела в сантиметре над головой начальника стражи.
– Я попал! - засмеялся Коваль. - Мать твою, я попал!
Все лица повернулись к нему. Серго почесал в затылке и показал Артуру большой палец. Мотоцикл, как огромный блестящий жук, крутился на боку. Вылетая из седла, дикарь выкрутил газ до предела. И сразу же, точно выстрелы Коваля послужили сигналом, по стенам фургонов заколотили пули. Артур еле успел вкатиться под спасительную защиту брони. Ружье осталось на улице. Внутри пулеметчики лязгали лентами, вопил котенок, верещали в своей комнатке мамочки, поэтому старшина не сразу расслышал слабый голосок Арины:
– Береги мам, Кузнец…
– Постараюсь! - бодро откликнулся он. - Эй, левый борт! Стрелять только одиночными! Ваш сектор от края дороги до столба. Задняя башня от поваленного столба до малинника. И только по моей команде! Не выдавать себя!
– Понял, старшина!
Справа, за пригорком, из бурьяна торчали остатки стен какого-то длинного одноэтажного строения, и первые шептуны появились именно оттуда. Ковалю хватило секунды, чтобы ощутить разницу с предыдущим противником. Эти парни вообще не стремились атаковать. Они не высовывались из укрытия.
– Они ждут… - пробормотала девушка. - И это плохо…
– Плохо! - согласился жующий Христофор. - Понятно и непонятно.
– Что тебе понятно, мать твою?! - в сердцах выругался Артур. - Ты можешь хоть на минуту прекратить жрать и сказать что-нибудь вразумительное?
Мальчишка засмеялся. Вместо него ответила Рубенс:
– Они окружили нас… чтобы задержать… Они ждут… Я слышу.
В тишине зазвенел телефон. Коваль схватил трубку.
– Старшина? Это я, Серго. Посмотри вперед, на дорогу.
Артур пересек коридор. У соседней смотровой щели тяжело дышали бойцы. Каждый из этих "элитных" охранников стоил в бою как минимум пятерки дикарей. А может, и целого десятка. Они метали ножи с обеих рук в кувырке и попадали с десяти шагов в цель. Каждый из них с кинжалом мог выйти против своры булей, что являлось высшим экзаменом. О такой "спецподготовке" Коваль мог лишь мечтать. Но сейчас оба дрожали, как побитые дворняги, учуявшие волчью стаю. Артур прищурился, ломая голову, что могло так напугать его отважных подчиненных.
По центру дороги, не скрываясь, неторопливым шагом приближались три фигуры в белом. Слева шел мужчина, он держал на согнутом локте берестяное лукошко и угощал своих спутниц. Обе женщины были немолоды, с длинными седыми гривами, схваченными повязками, как конские хвосты. Поравнявшись с рокочущим мотоциклом, который так и вспахивал задним колесом воздух, крайняя женщина сделала брезгливый жест рукой, словно отгоняя от себя надоевшего комара. В мгновение ока вокруг погибших байкеров возникла ревущая стена огня. Соседи Коваля отпрянули от щелей, сам он не мог оторвать взгляда. Еще секунда. Женщины подставили ладони, мужчина насыпал им ягод из лукошка. Пламя улеглось, словно ничего и не было, а на обочине образовалась неровная блестящая клякса, точно поверхность застывающей лавы.
– Плевок Сатаны! - выдохнул пулеметчик. - Храни нас святая Ксения!
И словно в ответ на его мольбу в железном ящике захохотал пленный Качальщик.
19. Пчелиный эскорт
Переговоры шли недолго, минуты две. Дабы ни у кого не осталось сомнений, одна из женщин легким взмахом руки убила четверку коней, жевавших сено. При этом она их даже не могла увидеть, все животные находились внутри сплошного кольца повозок. Затем Качальщица вызвала начальника стражи. Абашидзе шел к ней через пустой круг, образованный повозками, и, казалось, стал меньше ростом. Он даже не сделал попытки выстрелить или достать саблю. Стоял понурившись и слушал.
Зато, пока Серго слушал, из кустов попытались выстрелить в него. Наверное, кто-то из шептунов надумал отомстить за смерть друзей-мотоциклистов.
Раздалась автоматная очередь, но Артур мог поклясться, что мужик с лукошком опередил ее на микроскопическую долю секунды, словно предвидел. Не оборачиваясь, продолжая закидывать в рот спелые ягоды малины, колдун пошевелил пальцами. Вокруг Серго и троицы в белом на краткий миг повисла прозрачная, почти неощутимая завеса и вновь пропала. И в тот же момент сквозь траву, сквозь кусты и обломки коровника пронеслась тугая волна, оставляя после себя гладкий след. Точно гигантская змея проползла, сминая все на своем пути. Никто так и не увидел, что стало со стрелком. Зато минутой позже все увидели войско шептунов, улепетывающее со всех ног к лесу.
Переговоры закончились. Абашидзе повернулся к командирскому броневику. Сквозь бойницы на него смотрели сотни напряженных глаз.
– Кузнец! - еле слышно произнесла Арина. Она вообще ничего не могла видеть, лежала в постели, задрав к низкому потолку заострившиеся скулы. - Кузнец, они хотят тебя.
– Меня?!
– Тебя и наших мам. Они говорят, что предлагали тебе побег вместе с Надей Ван Гог, еду и свой дом в их деревне. Это правда?
– Правда, госпожа…
– Они говорят, что ты отказался. Почему ты мне не сказал?
– Не знаю… - Коваль смутился. - Я боялся, что все начнут подозревать меня… Ну, что я рано или поздно сбегу.
– Не лги мне! - Арина хрипло рассмеялась и тут же закашлялась. - Если бы ты согласился, мы потеряли бы одну маму, а нынче потеряем всех. Самое смешное, что они заплатят. Святая Ксения, мир праху ее! Никогда такого не было, чтобы я не довела караван до Москвы…
В люк постучали. На пороге стоял Серго. На него нельзя было смотреть без жалости.
– Они требуют освободить демона, госпожа.
– Ты начальник стражи, - отмахнулась Арина.
Лекарь суетился возле нее, собираясь менять повязки. Мамочки высыпали из своей каютки в узкий коридор и стояли плотной стайкой, прижавшись друг к другу. Артур поймал взгляд Нади Ван Гог. Наконец-то он смог ее увидеть, и никто не посмеет сказать, что Кузнец подстроил это свидание нарочно. Девушки выглядели даже менее испуганными, чем солдаты. Конечно, подумал Артур, они же привыкли, что их носят на руках. При любом раскладе с мамашами будут обращаться не как с обычными пленными. Им до старости обеспечено содержание, даже у дикарей. Надя, закусив губу, тоже глядела на старшину. На ней было надето простое платье из грубой ткани, но Артур знал, что за каждой мамой числится несколько сундуков с приданым, а в Москве каждую ждет почти полкило золота в виде украшений.
– Они требуют выдать Кузнеца и всех мамаш. Иначе мы не пройдем.
– Твое решение, Серго?
– Я сказал им, что, если нас не пропустят, мы убьем Качальщика. На это они ответили… - Старшина тяжело вздохнул. - Они ответили, что я не могу угрожать смертью, поскольку сам не умирал.
Коваль хмыкнул. Абашидзе покосился на него и продолжал:
– Они сказали: никто не знает, что такое смерть. Может быть, сказали они, быть мертвым гораздо лучше, чем живым. Смешно угрожать добром, сказали они. Мы можем убить Качальщика, дочь Красной луны, пока он замурован в железе, но это нас не спасет. Тогда они возьмут свое силой и не заплатят. Я не могу решать один, дочь луны. Позовем Чарли. Пусть это будет решение Совета.
– У нас есть время на Совет? - Арина подставила левую руку для укола. Маршал перетянул ее плечо веревкой, растер посиневший, истерзанный локоть самогоном.
– Да, госпожа. У нас есть время, пока Те, кто раскачивает, не доели ягоды. Так они сказали.
В броневик ввалился увешанный оружием Рокотов:
– Плохо дело… Над нами пчелы.
– Пчелы? - непонимающе наморщил лоб Серго. - Какие еще пчелы?
– Дикие, мать вашу! Да поглядите сами!
Старшины бросились к двери. Едва взглянув вверх, Артуру захотелось спрятаться, и почему-то мучительно зачесалась шея. Метрах в пяти от земли, прямо над фургонами наливалось и крепло гудящее черное облако. Зрелище было одновременно жутким и завораживающим. Артур почувствовал себя кроликом, попавшим в поле зрения питона. Наверное, примерно то же самое ощутили и остальные бойцы, кто успел заметить новую опасность.
Серго вполголоса выругался по-грузински, Чарли стянул с темечка кольчужный капюшон и вытирал вспотевший лоб. Кто-то молился за плечом Артура, быстро и почти беззвучно. Туча становилась всё гуще и насыщеннее, сотни и тысячи насекомых вливались в нее ежеминутно, добавляя свои тонкие голоса в общее яростное рычание.