– Здорово! - согласился Артур, прикидывая после этого рассказа, где бы поскорее отмыть ноги.
Карин тихонько похрапывал под рогожей, никто за ними не гнался, и Артур уже почти поверил, что удастся добраться до лошади. Главное, найти Чернику, а дальше, ночью, он выберется…
После того как дикарей потравили, колдуны поселились в городе и брали к себе маленьких за плату. Колдуны пришли с юга, с Украины, и многие были очень страшные, но к ним привыкли и почти не боялись. Мамы к ним не шли, потому что пап среди колдунов было всего двое, но и от тех дети рождались страшные. Один такой страшный, с подогнутыми ногами и мягкой головой, родился, еще когда Маркиза не было на свете. Женщины плевались, когда видели его, но страшный вырос и потом стал самым лучшим лекарем. Именно он приказал остальным колдунам сжечь за городом повозку со снадобьями, которые они когда-то привезли с Украины. Зато он умел заговаривать кровь, и к нему приносили женщин, кто не мог разродиться. Он держал их за руку, и всё получалось легко и быстро, почти без крови.
Страшный первый сказал мужчинам, что на Украине есть под землей черный горючий камень, и много камня осталось в паровиках на станции Конотоп. В Москве уже давно появились деньги, и страшный сказал, что можно хорошо заработать, если возить черный камень в столицу. И топить им дома лучше, чем деревом.
Уродец оказался прав, и отец Маркиза уже в первую зиму хорошо заработал на горючем камне. Община сумела купить хороших коней, а их было тогда совсем мало. Настолько мало, что пахать пытались на коровах и свиньях. А потом все стали возить уголь и жили хорошо, пока из Москвы не пришел гарнизон папы Ивана. Случилось это четыре года назад. В Брянске сосуществовали четыре общины, часто дрались, но уличные бои закончились до рождения Маркиза. Поэтому, когда в городе объявился батальон солдат с автоматами, никто не почувствовал угрозы. Кроме колдунов, которые ушли заранее. Капитан похвалил брянских и сказал, что отныне Москва их будет охранять. От кого охранять-то, удивились местные? От орловских, что ли, али от калужских? Так там, почитай, половина родичей…
– А как же дикари? - разволновался капитан.
– Дак вот, - похвалились брянские, - а арсенал-то на что? Стволов-то полно от прежних лет осталось, а патронов прикупили, потому как теперь при деньгах. Ни один дикарь не сунется.
– Патронов прикупили? - покачал головой капитан. - А кто вам разрешил незаконно приобретать и хранить? Еще с позапрошлого года президент возложил охрану вас на нас. Так что либо сдавайте всё железо добровольно, либо отберем силой! - И солдаты для убедительности пальнули из пушки. По складу с углем. Понятно, чем кончилось.
– Да, кстати, насчет уголька! - вспомнил капитан, когда общинники осознали, что от восьми вагонов конотопского топлива остались одни воспоминания. - Кто тут у вас самый главный? Извольте подписать две бумаги! Торговать с Москвой вам теперь будет намного выгоднее, радуйтесь! Во-первых, вам не придется больше развозить уголь по всяким дырам вроде Калуги, всё тащите к нам. Мы сами разберемся, кому сколько дать и почем. И насчет цен можете больше не беспокоиться, не придется думать, сколько удастся выручить. Как большой круг определит, такая оптовая цена и будет…
А второй договорчик, так тот вообще зашибись! Согласно ему наш гарнизон будет вас круглый год охранять. То есть на Украину мы с вами не поедем, там уж вы сами, и до Москвы тоже не поедем, мало ли чего в дороге может случиться… Зато тут, в Брянске, и заставы поставим, и подорожные будем собирать, чтоб не шлялись всякие. Прикиньте, удобство какое? Не надо вам больше своих преступников судить. Сами всё сделаем, по московскому закону. Не дай бог, какая сволочь от работы отлынивать будет… Ну, это я так, к слову! Так, кто главный, прошу подписать!
– Так вить… не шибко грамоте обучены! - застеснялись папы, всё еще не отошедшие от гибели плодов своего двухмесячного труда.
– Это фигня! - приободрился будущий генерал-губернатор. - Я и сам, кроме слов на заборах… Но порядок есть порядок! Да, чуть не забыл. Кто откажется подписать, тот не патриот России и враг государства. Кто хочет быть врагом государства?
Старейшины посмотрели на пушку и поставили крестики на неведомых договорах. Никто не захотел быть врагом государства.
– А теперь, - повеселел капитан, - ознакомьтесь с обязанностями по договору. Обязанностей у вас всего две, мне даже стыдно о них упоминать. Первая - это полностью кормить, поить и одевать охраняющих вас парней. Дома мы себе сами выберем. А вторая повинность - будете отдавать в казну пятую часть барышей. Делиться надо, мужики!
– Как это, как это? - пискнул кто-то шибко грамотный. - В Москве оберут, ишо и тут пятую часть отдавать? Два оброка с одного барыша? Да где ж такое видано?!
Миром дело не закончилось. Горожан собралось раз в двадцать больше, и кремлевский батальон спешно отступил, оставив на поле боя десяток убитых. Москва большая, сказали старики, на хрена платить этим выскочкам? И повезли опять уголек в столицу. Только дальше Калуги подводы не прошли, наткнулись на заставу. Пришлось заплатить, не так чтоб шибко много… Но в столице их ждал серьезный удар. Никто из прежних клиентов не хотел покупать уголь. И не только уголь, но и картоху, и свеклу, и соленья… И даже меняться, как раньше бывало, отказывались. Все торги только через кремлевский рубль да через ярмарки.
– Вишь, как повернулось! - шепотом делились бывшие компаньоны. - Ивановские псы откопали в подвалах золота немеряно, что до Большой смерти страна копила. Указ издали, что у кого нержавейные металлы найдут или стволы нарезные, тот не патриот и враг единой неделимой России. А по такой вине кара одна, известно какая… А теперича все нержавейные рубли других городов они плавят, из них свои льют, чтобы только кремлевские ходили. А на рынках ставят свой рубль чуть не в два раза тяжелее даже питерского. Во как! И менялы все из псов безопасности.
– Так может, это, ну их, ваши ярмарки? - выдвинули гениальную идею брянские. - Давайте отъедем за город и там по-быстрому махнемся? А то у нас уже варенье на жаре киснет!
– Ехай без нас! - извинялись компаньоны. - Не то нас потом в вашем же варенье и утопят! На пять дней пути везде ихние гарнизоны! Не поймешь, кто правит. То ли старики, то ли сопливые мальчишки с автоматами…
– Да откуда ж они столько народу-то набрали, чтоб вторую власть устроить?
– А очень просто! Плотют-то им сколько? То-то! И лошади с кормом дармовым им положены! И мотоциклы от немца им завезли, во как! И любой дом для гарнизона, самый лучший в городе, могут забрать! А ишо грамоты, пустые, с подписями да печатью Малого круга, им дают! Это значит, чтоб наделы раздавать! Кого хочут, того и впишут!
– Дык земля-то общая завсегда была…
– Была, да сплыла. Плюнуть не успели, пяти лет не прошло, а на самых жирных кусках столбы с московскими бляхами. И заводы, что по железу, и нефтяные бочки… Сами-то в крепости сидят, а попробуй сунься…
– Так выходит, они сами себе все грамоты и раздают?
– Выходит, что так. Кто ж из молодых не захочет у них-то послужить? Это тебе не уголек возить, не за клюквой кверху жопой по болотам шарить! Так что везите всё на рынок, нет больше правды, заместо нее - закон.
Делать нечего, не везти же всё назад. Слили брянские ребята свой товар оптом. Подсчитали - прослезились. В обратный путь закупились - так чуть не разрыдались, такие цены в столице накручены. Назад приехали, а там не батальон, а войско целое стоит. И амбары с зерном горят. И самые ярые враги единой неделимой государственности развешаны на березах. Вместо капитана войсками командовал высокий человек с желтым лицом. Он не кричал и не хихикал. Он показал два подписанных договора и очень тихо объяснил, что старейшины общин нарушили закон.
Кое-кто из вновь прибывших припомнил, что договором предусматривались твердые цены, но в столице приняли топливо совсем на других условиях. Для особо непонятливых человек растолковал, что за истекший месяц изданы новые поправки к законам. И поправок будет столько, сколько пожелает Большой круг. Ибо всё это в интересах народа. А кто против народа, пусть сделает шаг вперед.
Врагов народа в Брянске не нашлось.
С тех пор Маркиз гонял подводы с углем и дарами леса. Что интересно, сделки теперь оформлялись на рынке, а потом приходилось переться через весь город и выгружаться, где укажут. В Кремле - это еще хорошо, близко. Гораздо более загадочной стала система расчетов. Москвичи всё охотнее брали в долг.
– Вы что, нам не верите? - удивлялись они, когда брянские просили оплатить хотя бы предыдущую партию. - Куда мы, по-вашему, денемся? Мы же представляем не частную лавку, а государство! Эх вы, темнота! Кремлю сейчас нужны ваши деньги, ненадолго. Для вашего же блага! Мы покупаем слона. Вы же хотите, чтобы в нашей великой стране был живой слон?
– Оно конечно!.. - мялись брянские, придавленные широтой столичных замыслов. - Однако нам вить налог бы надо вам же заплатить! И гвоздей бы прикупить, стекла, одежонки…
– Какое нахальство! - в сердцах восклицали оптовики. - Вы их только послушайте! Вы же сами хотели торговать со столицей. Получили самые выгодные условия. Ну где вы еще найдете такой рынок? Ну, не хотите, катитесь в Питер или в Астрахань… если живыми доберетесь.
Московский тракт теперь надежно охранялся, а до Питера или на юг пришлось бы собирать большой караван с охраной. Денег на это не было. Как не было и уверенности, что загадочный закон не запрещает торговать с Питером.
– Так что вот какие дела, господин инженер! - закончил Маркиз. - Дальше проехать не могу, вишь, разворочено всё…
– Ничего, здесь уже близко. Мы дойдем.
В переулке не было видно ни единой живой души. Когда-то здесь прорвало водопроводную магистраль, размыло грунт, и огромный пласт асфальта встал на ребро, перегородив проезжую часть. Над открывшейся ямой возвышался край ледяного тороса, точно оплавившаяся сахарная голова. Крыша ближайшего особняка давно обвалилась и увлекла за собой перекрытия двух нижних этажей; в результате шикарный дом превратился в иллюстрацию для учебника по гражданской обороне. Артур предположил, что пройдет насквозь. Он нахл