Уже сам по себе этот разговор представлял интерес, и прежде всего – филологический. Куда девались мягкость и вкрадчивая вежливость Геллера! Это был злобный вулкан, мечущий огненные глыбы, грозя смести с лица земли все живое!
Впрочем, собеседники были достойны друг друга. И если убрать из текста откровенную матерщину, он выглядел бы так.
Геллер. Ты, кидала базарная! Наперсточник херов! Как был ментом позорным, «мусором» гнойным, так им и остался! Ты что о себе возомнил? Своей дурной башкой дошел или это тебя твой «лаврушник» научил? Ты ж на «киче» и дня не просидишь!…
Авдеев. Не вижу веской причины продолжать с тобой, жополизом, дальнейший базар. И вообще, ты кто такой, чтобы на меня бочку катить? На понт брать? Фраер задрюченный!
Геллер. Ну все, Авдей, ты нас достал. Слушай теперь сюда. Тебе сказано передать, что ты совершил ошибку, которая хуже всего Уголовного кодекса. Твой Семихатько у ментов. Раскололся полностью…
Авдеев. Фуфло! Он далеко от Москвы.
Геллер. Это твои тебя за бакланье держат. В ментовке его труп.
Авдеев. Быть не может! Откуда сведения?
Геллер. А у нас следак был, Турецкий. Со всеми бумажками на тебя. Так что у нас теперь против тебя такая бомба! Спросишь: что делать? Отвечу: вернуть долг. А за кидняк добавишь двадцать пять процентов. Все, счетчик включен.
Авдеев. Погоди, Артур. Это что ж получается? Турецкий твой только сегодня дал мне согласие на стрелку. Уже почти забили, и что же получается? Туфта? А может, убрать его? Я скажу. А базар будет по справедливости, не возражаю.
Геллер. Знал, что ты – козел, но не думал, что до такой степени. Он у нас уже был сегодня. Всем известно – зачем и почему. И потому даже полному отморозку станет ясно, чьих это будет рук дело. А за Турецким его шеф Меркулов стоит. А за Меркулова, чтоб тебе было известно, во всех спецслужбах мазу держат, понял, тупая башка? Ты после этого Турецкого пернуть не успеешь, как вместе со всей своей братвой на «киче» окажешься. Это в самом благоприятном для тебя случае. В чем никто из нас не уверен. А потому и грева не жди. Так что не двигай фуфлом, время пошло. И не вздумай дернуть. А чтоб ты был понятливым, сегодня получишь первое предупреждение…
Нельзя сказать, чтобы Меркулов, в кабинете которого для окончательного решения самого главного вопроса собрались оба Грязнова и Турецкий, был счастлив от столь лестной своей характеристики. А коллеги, и даже молодой Грязнов, нахально улыбались, смакуя текст – без купюр, разумеется.
Но юмор – юмором, а Турецкий чувствовал, что «косая» только что просквозила мимо. И даже не знал, кого больше за это благодарить: собственное везение или «меркуловскую известность» в определенных кругах.
– Значит, так, – резюмировал Костя, – до конца операции будешь ездить с охраной. Это – приказ.
– А когда он – конец-то? – скептически хмыкнул Турецкий.
– Надеюсь, до конца сегодняшнего дня справитесь?
Грязновы и Турецкий изумленно уставились на Меркулова.
– Чего вам еще неясно? Что, совсем уже работать разучились? – почти разозлился Костя. – Да, я возьму на себя ответственность и лично подпишу постановления на проведение обысков и выемку документации в офисе банка «Деловой партнер», а также в доме Авдеева в поселке Успенское. Вашей оперативно-следственной бригаде будут приданы сотрудники УБЭПа, силовики из налоговой полиции и парни вашего друга Володи Кондратьева. Достаточно. Это вам не Бастилию штурмовать…
– И не гэкачепе разгонять… – негромко добавил Турецкий, вызвав усмешки Грязновых.
– А будете валять дурака, передам руководство операцией в другие руки. И вообще, ребятки, кончайте бузить, мне ведь еще придется с нашим «временным» сие решение утрясать. И я совсем не уверен, что эта информация не просочится во враждебный лагерь… – И добавил словно бы совсем уже не к месту: – Ах, как Антон меня нынче огорчил!…
– А что бы означала эта их угроза Авдееву? – спросил Денис.
– А вот это, племяш, мы узнаем в самые ближайшие часы, – ответил Грязнов-старший. – Костя, ты не обмолвился о них, – он потрепал Дениса по плечу.
– Почему? Разве не достаточно того, что мы вместе решаем вопросы? Да и куда вам без Денисовых ребят? Они ж там, поди, все ходы-выходы изучили… Ну не будем тоже терять времени, и у нас будильник давно заведен. Саня, пиши постановления, не забудь приложить акт судебно-медицинской экспертизы трупа Семихатько. И все – ко мне на стол. Тебя, Вячеслав, я прошу заняться службами. Сами решите, кто куда отправится. Но я думаю, что твои следователи, Саня, справятсл с банком, а убэповцы и налоговики им помогут. Вам же прямая дорога в логово. Только постарайтесь обойтись без потерь. – Он вдруг с иронией в глазах покачал головой и добавил: – Ишь, сукины дети! Мазу, значит, держат? А вот и проверим…
Глава восемнадцатая. …И КОЕ ЧТО О ВИЗАХ
В половине четвертого, когда начало потихоньку смеркаться, Турецкому, ожидавшему возвращения Кости от исполняющего обязанности генерального прокурора, или «временного», как его без особого почтения называли сотрудники прокуратуры, позвонил Грязнов.
– Кое-что о пророчествах, – сказал он. – Как бы нам эти сукины дети, по меткому Костиному выражению, не сорвали операцию.
– А что случилось?
– Пятнадцать минут назад у главного входа там, на Варшавке, красиво рванул белый банкирский «крайслер». Говорят, была классная тачка. Со всеми прибамбасами. Но хозяина в ней не было. Даже водитель отсутствовал. Непонятно, что за акт.
– Так ведь сказано же было: сегодня первое предупреждение.
– Ну разве что. Во всяком случае, туда уже помчались мои ребятки и взрывотехники из ФСБ. От Кости ничего не слышно? А то сейчас бы самое время и нам присоединиться.
– Ждем-с!… Стой! Внутренний! – Турецкий снял трубку и услышал голос Кости:
– Заходи за постановлениями.
– Славка, он уже на месте, бегу к нему и сразу – к тебе. Команду – на выезд!…
Костя был торжественно сердит. Вот именно так – ни больше ни меньше. С негодующим выражением на лице шагал по кабинету, потрясал в воздухе кулаком, всякий раз припечатывая им невидимого противника.
Сказал, что боя, конечно, избежать не сумел, но пообещал «временному» поднять бучу на ближайшей же коллегии и вообще обратиться в Совет Федерации, которому, как известно, предстоит в самом ближайшем будущем решать наконец вопрос с генеральным прокурором. Поорали, и тот сник. Переложив, естественно, всю будущую ответственность на плечи заместителя. На том и сошлись.
Александр сказал о «крайслере», но Меркулов только поднял брови «домиком» и никак не отреагировал. Зато сказал, что уже переговорил с шефом налоговой полиции, тот обещал немедленно оказать всяческое содействие, на «Делового партнера» у его службы давно уже чесались кулаки. С УБЭПом же была ранее достигнута договоренность. Так что медлить нечего. Грязнов получил все инструкции, начинайте, ребята!
Команда Дениса сразу после дневного совещания у Меркулова отбыла в Успенское. Денис же оставался на связи и ехал в дядином «форде». За ними двигались два спецавтобуса с бойцами Кондратьева.
Турецкий, сидя рядом с Вячеславом, слушал, как тот рассказывал о своем инструктаже тех, кто отправился «шмонать» банк. Все было в пределах правил, ничего нового. Но всякий раз лихие газетчики старались изобразить обыски и выемку документов как дерзкое насилие над всей сразу российской демократией. Искали жертв полицейского произвола. А казалось бы, чего проще: ты не дергайся, не мельтеши, выполняй требования, которые тебе предъявляет полиция, и никто не будет пробовать на прочность твои драгоценные яйца. А то ведь как иначе и защитишь эту самую демократию от жулья и бывших уголовников?…
Голованов доложил Денису, что в Успенском паники не наблюдается. И особого движения – тоже. Есть предположение, что все в доме. К сожалению, имеется и одно «но». Примерно с двенадцати до часу дня наблюдение было снято. По чисто техническим причинам. Кротов был задействован с Турецким, а Голованов из-за автомобильных пробок и спецрежима на Рублевском шоссе не успел подменить Щербака, который уже вез в Москву кассеты с записями. Вот и образовалась дырка. Но ведь если вспомнить разговор Геллера с Авдеевым, то он состоялся позже. Правда, никто не мог сказать с уверенностью, куда звонил Геллер, где в тот момент находился Авдеев.
Ясность появилась, когда стремительный караван со спецсигналами миновал метро «Молодежная», проскочил Крылатское и выбирался под кольцевую. Голованов доложил, что из усадьбы выехали два джипа и ушли, но не на Рублевское шоссе, а на Уборы, Петрово-Дальнее и, вероятно, на Архангельское либо на Ново-Рижское шоссе. За ними отправился Коля Щербак.
В «форд» немедленно переместился Кондратьев, и провели небольшое совещание.
Видимо, произошло что-то неординарное. Не взрыв же «крайслера» мог спугнуть банкира? Хотя черт его знает! Но почему машины помчались к Москве не самой короткой дорогой? А может, это побег? Но куда?
Кондратьев предположил, что Авдеева, если он находится в одной из машин, вполне могли предупредить о готовящейся операции. Недаром же Меркулов с таким трудом и исключительно под личную ответственность смог добиться разрешения на обыски! Но если предупредили, то куда мог с ходу податься банкир?
Развернули карту и обнаружили, что по избранному беглецами возможному пути легко попасть, к примеру, в Шереметьево. Если это – конечный пункт следования.
Решили на всякий случай разделить силы. Микроавтобус «мерседес» с экспертами и следователем Карамышевым, автобус с собровцами, а также «форд» с Грязновыми отправлялся дальше, в Успенское, а Турецкий переходил в автобус к Кондратьеву и, садясь на связь со Щербаком, отправлялся на перехват в Шереметьево. Сверяясь по пути с координатами тех двух джипов.
По мере докладов Щербака, которые теперь принимал Турецкий, предположение Кондратьева подтверждалось.
Грязнова встретил дежуривший на Рублевке Голованов. Сел в свою машину и шустро поехал впереди. Менее чем через десяток минут оказались перед большими железными, крашенными зеленкой воротами. Смотровое окошечко, лай собак за высокой оградой.